Луна цвета стали - Макс Глебов

Приближался рассвет, и я был вынужден отдать полковнику Кудрявцеву приказ возвращаться. Встреча с толпой мессеров совершенно не входила в мои планы. Урон врагу мы, безусловно, нанесли немалый, но, на мой взгляд, задача осталась невыполненной. Внизу под нами набирало обороты немецкое наступление. Тридцатый армейский корпус противника нанес удар по сорок четвертой армии генерала Черняка, прикрывавшей подступы к Феодосии и державшей южный участок фронта. Советская оборона сразу начала трещать и прогибаться под мощными ударами артиллерии и танков, сосредоточенных на относительно узком участке. С восходом солнца к артиллерийскому удару присоединились сотни пикирующих бомбардировщиков, одна часть которых непосредственно поддерживала наступающие наземные войска, а другая ушла вглубь советской территории наносить удары по заранее разведанным целям, стремясь дезорганизовать управление войсками Крымского фронта.

* * *

Мехлис лег спасть почти перед самым рассветом. Армейский комиссар первого ранга не щадил ни себя, ни окружающих, и выделял себе минимум времени на отдых. Тем не менее, хоть иногда спать требовалось и ему. Вот только в этот раз такой возможности судьба ему не предоставила.

Не желая тратить время на дорогу в Керчь и обратно, Мехлис остался на ночь в политотделе пятьдесят первой армии, где ему выделили место в одном из блиндажей, только что оборудованных для переехавшего сюда из деревни Уварово штаба армии. Комиссар проснулся от дрожи земли и грохота взрывов.

Снаружи уже светало, и, покинув блиндаж, полномочный представитель Ставки перевел взгляд на север, где горизонт вспыхивал злыми зарницами и откуда накатывал низкий тяжелый гул.

— Немцы Уварово бомбят, — негромко произнес из-за спины Мехлиса командующий пятьдесят первой армией генерал Львов.

Комиссар, завороженно наблюдавший за вспышками взрывов, медленно повернулся к подошедшим командирам.

— Точнее можете сказать? По каким целям противник наносит удары?

— Отсюда точно не определить, — ответил зам командарма генерал Баранов. — Можно попробовать связаться с гарнизоном Уварово, но вряд ли после всего этого линии связи уцелели…

— В машину! — коротко скомандовал Мехлис и направился к затянутой маскировочными сетями стоянке штабного автотранспорта.

Даже с учетом раскисшей и изрядно разбитой дороги поездка не заняла много времени. Штаб армии переместился меньше чем на десять километров от прежнего местоположения, так что через двадцать минут Мехлис и Львов уже стояли на окраине села и молча смотрели на открывшуюся перед ними картину.

Штабных блиндажей, чуть больше суток назад покинутых командованием пятьдесят первой армии, больше не существовало. На их месте курились дымом многочисленные воронки от взрывов немецких авиабомб. Чуть в стороне догорали какие-то заборы и хозяйственные постройки. Само село Уварово пострадало не сильно. Лишь в паре мест между домами поднимались столбы дыма и что-то горело. Скорее всего, это были просто случайные промахи.

Мехлис молчал. Зная характер представителя ставки, генерал Львов тоже не торопился высказывать свое мнение, хотя им обоим было очевидно, что удар наносился не по селу. Немцы целенаправленно били по известному им расположению штаба пятьдесят первой армии, вот только штаба здесь больше не было, но командование люфтваффе об этом пока не знало и искренне считало боевую задачу выполненной.

— Товарищ армейский комиссар первого ранга, — рискнул-таки вывести Мехлиса из ступора генерал Львов, — Этот удар немцы нанесли не просто так. Судя по всему, они начали полномасштабное наступление. Мне нужно срочно вернуться в штаб армии, да и вас, я полагаю, в штабе фронта уже потеряли.

Мехлис медленно повернулся к генералу и пару секунд внимательно смотрел на него, пытаясь собраться с мыслями. А ведь он мог и сам сейчас лежать там, под грудами дымящейся земли и обломками бревен, оставшихся на месте бывшего штаба пятьдесят первой армии. И Львов вместе со своими подчиненными тоже были бы мертвы, а лишенная руководства армия вступила бы в бой, оставшись без управления и связи с командованием [3].

— Да, вы правы, — Мехлис, наконец, нашел в себе силы для ответа. — Нужно срочно возвращаться в штаб армии.

— Еще три-четыре таких ночных налета, и я останусь без артиллерии, — мрачно произнес Манштейн, глядя на командующего четвертым воздушным флотом, устроившегося на большом мешке с каким-то лётным снаряжением в грузовом отсеке транспортного «юнкерса», невысоко летевшего над крымскими степями в сопровождении трех истребителей.

Транспортник был выбран случайным образом и поднят в воздух по приказу Рихтгофена. Трястись в грузовике по паршивым дорогам летчику не понравилось, и он решил пригласить Манштейна немного полетать на самолете, а заодно и обсудить насущные проблемы без посторонних ушей. В то, что информация может каким-то образом утекать к противнику из штабов одиннадцатой армии летчик поверил сразу — не тот человек полковник Рихтенгден, чтобы попусту трепать языком. Манштейн, конечно, немного поворчал по поводу «этих перестраховщиков из Абвера», но с доводами Рихтгофена в итоге согласился и теперь сидел в одном из немногочисленных неудобных кресел в грузовом отсеке «юнкерса», недовольно глядя на затащившего его сюда собеседника.

— Я полагаю, остановить эти налеты в наших силах, — постарался успокоить Манштейна Рихтгофен. — В конце концов, план, предложенный этим абверовцем не так плох.

— Мы сильно рискуем, генерал-полковник. Точнее, рискую я, — Манштейн твердо посмотрел на летчика. — Если что-то случится с «Дорой», Фюрер снимет с меня погоны и хорошо если не вместе с головой.

— Боюсь, герр командующий, если мы не остановим русского корректировщика, перспектив у столь неплохо начавшегося наступления не будет. Через несколько дней оно захлебнется, и не факт, что вашим людям удастся хотя бы удержать те позиции, с которых они сегодня утром нанесли удар по русским армиям. Мои аэродромы, к слову, тоже пострадали от действий ночных бомбардировщиков противника. Не скажу, что очень сильно, но ощутимо. И я тоже кровно заинтересован в том, чтобы эти налеты прекратились.

— Не беспокойтесь, Вольфрам, — Манштейн перешел на менее формальный стиль общения, — я не собираюсь сдавать назад. Это просто ворчание старого генерала, уставшего от поражений, преследующих нашу армию в последние месяцы. Если вы прикажете пилоту немного изменить курс, у нас с вами будет отличная возможность лично понаблюдать за первыми залпами «Доры» по Севастополю.