Мой голос за тебя - Эйми Эгрести

«Нет, мы вообще будем их заказывать?» — пояснила она, чувствуя, что затеяла все это некстати.

«Я не знаю, Кэди, я даже не знаю, в каком я часовом поясе…»

«Ты в среднем. — Затем она продолжила: — Неважно, ладно, езжай, радуйся, мои поздравления, сообщи, когда вернешься, удачи в Гранитном штате».

Ей снова пришлось обратиться к «Гуглу». Не очень-то много она знала о Нью-Гэмпшире.

Рейги проснулась поздно. Ей пришлось ждать, пока девочки погрузятся в дневной сон, чтобы спуститься в подвал дома. В этом неприглядном месте, освещенном одной желтой лампочкой, хранились коробки с вещами, которые не использовали уже давно или вообще никогда. Но времени выбросить их, к огорчению Рейги, все не хватало.

Нужная ей коробка стояла под другой, которую видеть ей уж никак не хотелось, — архивным ящиком с агитационными материалами Теда Кэмпиона на выборах в Конгресс. «Кэмпион — ваш чемпион» — было написано на стикерах и значках, оставшихся от провальной кампании Теда.

Казалось, это было в прошлой жизни. Она тогда работала в агентстве и сочиняла Теду речи. Надежда, страсть, адреналин в крови — этого хватало, чтобы она легко справлялась с двумя задачами: успешно выполняла две работы и вынашивала двух малышей под сердцем. Просто подвиг многофункциональности, которым она гордилась.

А сейчас ей едва хватало мозгов составить внятное телефонное сообщение.

Будто по заказу, телефон запищал. Она ожидала, что это Тед, которого она чуть раньше пыталась успокоить.

«Айова редко предсказывает реального победителя. Она ошибалась шесть раз по поводу республиканцев и дважды по демократам», — написала Рейги мужу и теперь представляла себе, как он размышляет над этим. Но нет, это была записка от Кэди:

«Надеюсь, вы чувствуете себя лучше».

Рейги пришла в ужас от того, что забыла поблагодарить Кэди и послать ей какой-нибудь подарок. Но она так не привыкла опираться на чью-либо помощь… Она немедленно отослала Стейси домой, почувствовав новый приступ, и теперь очень волновалась, что близнецы проснутся некстати. Рейги положила телефон в карман и отодвинула с дороги ящик, а вместе с ним и воспоминания. Затем она просунула руку под коробки с одеждой для молодых мам и книгами из серии «Что вас ожидает» — и наконец нашла это. Только такая непроходимая скряга и барахольщица, как она, могла сохранить ту коробочку. Упаковка была на пять штук. К потрясению Рейги, срок годности истек месяц назад. Глядя на три оставшихся теста на беременность, она почувствовала, что ее сейчас снова вырвет.

Бёрди не видела Бака почти неделю. Он задержался в Айове, чтобы, как писал в кратких сообщениях, «собрать колоритный материал для книги, пока не начался семестр». Бака пригласили в качестве заезжей «звезды» — прочитать курс под названием «Современный избирательный процесс в Америке» в Джорджтауне. Так что в этот избирательный сезон он явно активно участвовал в происходящем, и теоретически у нее не было повода волноваться. Однако до начала семестра оставалось еще две недели, и Бёрди подозревала, что Бак избегает ее.

Из наушников, болтающихся поверх легкого делового жакета в полоску — «под зебру», — доносилась новая песня Роки Хейз, в соседней комнате Эбби приглушенно бубнила по телефону, а телевизор работал очень тихо.

И все-таки натренированное ухо Бёрди уловило монотонный гнусавый голос мужа. Она сразу встрепенулась. Это было утро праймериз в Нью-Гэмпшире, и Бак участвовал в круглом столе на «Эм-Эс-Эн-Би-Си» в спортивной одежде, без галстука.

— Посмотрите, — говорил Бак, — Хейз знает, как установить контакт с аудиторией. А в избирательной кампании это почти восемьдесят процентов дела. Думаю, завтра нас ожидают сюрпризы.

Утром Бак коротко сообщил Бёрди, что намерен вернуться следующим вечером. Было еще только десять часов, а ей уже требовалось болеутоляющее. Не иначе как по закону вселенной, по правилам всеобщего равновесия после звездного триумфа непременно должен наступить на редкость скверный день. За прошедшую неделю она побеседовала с двумя фандрайзерами из Конгресса, которые могли собрать чуть ли не по миллиону долларов, и каждый день у нее был занят планированием мероприятий.

Ее айовская вечеринка стала эпохальным событием, достойным Книги рекордов. Эбби собрала сотни самых восторженных комментариев, которые публиковались повсюду, от «Таймс» и «Вэнити Фэйр» до множества блогов, о которых она никогда и не слышала. Там постили фотографии, смакуя примечательные детали, вроде шоколадок, изображающих четверых из вероятных кандидатов, и раскрашенных звездно-полосатых кексов, украшенных флажками с надписью «Счастливого сезона праймериз! Сердечно ваши Бёрди и Бак Брэндивайн». (Бёрди всегда упоминала Бака, давая ему возможность получить долю славы.)

Но сейчас в небе сгустились тучи. Боб Бронсон, бывший сенатор, оказался куда более въедливым, чем она предполагала, когда соглашалась оказать поддержку вице-президенту Арнольду. Она всю неделю скрывалась от Коула, красивого помощника сенатора. Что толку встречаться с ним, если Бак этого не заметит. Бёрди никак не могла понять, как на айовской вечеринке Коула угораздило попасть в пруд с карпами. Это очень напугало рыб, которые ушли на зиму на дно, где чувствовали себя уютно благодаря прекрасной системе проветривания. Во всяком случае не кто иной, а сам Бронсон позвонил ей по поводу грядущего торжества Арнольда.

— Прости, Бёрди, но я снова беспокоюсь насчет места для вечеринки, — заявил он, не успела она еще допить утренний кофе. — Может, нам стоит придумать какой-нибудь нестандартный ход?

— О, до чего же ты переменчивый! — подшутила Бёрди над колебаниями Боба, не спрашивая, чем они вызваны.

Если важные персоны ищут твоего совета, а затем меняют мнение, не стоит ломать голову, почему это произошло. От тебя требуется лишь найти способ предоставить им то, чего они на самом деле желают. Так что она без возражений начала подбирать новое место вечеринки. Но никак не могла заставить себя не думать о завтрашнем дне. О возвращении Бака.

Будь Данте Алигьери женщиной, в одном из кругов ада грешники надолго застревали бы в приемной гинеколога в компании двух вопящих детишек. Рейги удостоилась такого испытания в земной жизни — а ведь ей еще предстояло везти близнецов в гимнастический зал.

Она надежно закрепила их в коляске, но они верещали, выгибали спины, колотили ножками. Обе предпочитали бегать, а не сидеть тихо. Она дала одной айфон, другой айпад, и они тут же принялись отнимать гаджеты друг у дружки. Только тогда Рейги удалось протолкнуть широкую коляску в узкую дверь туалета, чтобы она могла помочиться в мензурку и убедиться в том, о чем и так свидетельствовали три теста на беременность, найденные в подвале, и постоянная тошнота. Наконец она снова загрузила малышей в машину.

— Итак, детки, мамочка повеселилась. Теперь ваша очередь, — пообещала Рейги, когда они пронзительно завизжали.