Кубинское каприччио - Чингиз Абдуллаев

– Что-нибудь нашли? – спросил Дронго у следователя.

– Ничего. Преступник был один. Соседи слышали два выстрела.Он, видимо, очень торопился, но странно, что ничего не взял. Очень дорогие часыс бриллиантом, золотое колье, кольца, цепочки. Ничего не взял. Не могу понять,зачем он залез в эту квартиру. И явно что-то искал. Перевернул всю квартиру.

– Кто ее нашел?

– Вечером сюда приехала семья Тишковых, которым хозяйкасдала квартиру. Тишковы работают в известной английской компании. Муж и жена.Им лет по шестьдесят. И у них были свои ключи. Они открыли дверь и сразувызвали полицию. С ними мы тоже работаем, но женщине стало плохо, и чету увезлив больницу. Я думаю, что Тишковы не могли бы так хладнокровно застрелитьхозяйку квартиры. К тому же выстрелы слышали за час до их появления.

– Кто слышал?

– Соседка. Из соседней квартиры.

– Почему сразу не позвонила?

– Она подумала, что стукнула створка окна. Или что-то упало.Не придала значения этим двум громким звукам. А потом вспомнила. И позвонилаеще Борису Измайлову, чтобы он приехал. На всякий случай я сейчас проверяю, гдеон был сегодня вечером.

– Со мной, – сказал Дронго, – как раз в тот момент, когдаздесь были выстрелы, я был вместе с ним в бакинской квартире его дяди. Моегосвидетельства достаточно, чтобы обеспечить ему алиби?

Гасанов взглянул на начальника полиции. Тот отвернулся.

– Конечно, – ответил следователь, – этого вполне достаточно.

Дронго прошел по квартире. Он еще помнил взгляд женщины,свой разговор с ней. Он взглянул на стул, где она сидела, и нахмурился.

– Когда сегодня я шел к ней, у меня было такое ощущение, чтоза мной следят, – признался Дронго, – я не успел проверить, торопился войти вдом. Но ощущение чужого взгляда было.

– Нужно было проверить, – с досадой заметил Нагиев, – мы бысейчас взяли этого убийцу.

– Как ее убили?

– Два выстрела из пистолета «ТТ».

– Контрольный в голову был?

– Нет. Мы тоже обратили на это внимание. Два выстрела вгрудь. Одна пуля пробила сердце. Она сразу умерла.

– Нужно позвонить ее сыну в Лондон, – мрачно произнесДронго. – Больше ничего не нашли?

– Никаких следов, – ответил следователь, – если не считатьтого странного обстоятельства, что убийца перевернул весь дом, но не взялценных вещей.

– Значит, искал более ценные вещи, – резонно вставилначальник полиции. – Ты не знаешь, что именно он искал? – спросил Нагиев,обращаясь к Дронго. – Ведь если ты приехал сюда сам, то речь не идет об обычномколечке? Что именно он искал, может, подскажешь, и мы тоже начнем свои поиски?

– Алмаз «Шах Аббас», – устало ответил Дронго, – это третийкамень из сокровищницы Надир-шаха, который был вставлен в его трон. Первый вМоскве, второй в Лондоне. А третий был у ювелира Измайлова.

– И сколько он стоит? – спросил сквозь зубы Нагиев.

– Миллиона полтора или два долларов. Возможно, даже больше.

– Понятно, – с неожиданной злостью сказал начальник полиции,– теперь понятно, чем именно ты занимаешься. Почему сюда сразу приехал и почемупокрываешь этого молодого Измайлова. Тебе, наверное, пообещали тысяч сто илидвести? Мне такие деньги и во сне не снились. Ведь ты у нас гений, зарабатыватьнаучился миллионы. Говорят, что твои гонорары самые высокие в мире…

– А ты не считай чужие деньги, – посоветовал ему Дронго, – яих зарабатываю, а не ворую.

– Поэтому убийца не взял все это барахло, – зло продолжалНагиев, – ему не нужны колечки или часики. Он искал здесь свои два миллионадолларов. Как ты думаешь, нашел?

– Убежден, что нет. Я уже тебе сказал, у нее не было этогоалмаза.

– Тогда у кого? Может, подскажешь? Я прямо сейчас тудапоеду, чтобы его найти.

– Хватит паясничать, Нагиев, – посоветовал Дронго, – этогоалмаза здесь не было. И убийца его поэтому искал. Но он не знал, что его здесьнет.

– Значит, алмаз «Шах Аббас», – задумчиво произнес начальникполиции. – Интересно, как он попал к Измайлову? Нужно проверить, откуда он унего появился.

– Можешь не проверять. Все было оформлено как полагается. Онкупил этот алмаз у Казыма Арсеновича Шекерджийского. И у них есть расписки.

– А налоги с продажи они заплатили? – поинтересовалсяНагиев. – Или вообще налоги с прибыли? У меня к ним много вопросов.

– Не получится, – возразил Дронго. – Сделку совершили вдевяносто втором. Тогда не было ни отдельных налогов с продажи, ни налогов сприбыли. Купил – продал. Все оформлено как полагается.

– Тогда как алмаз попал к Шекерджийскому? Он купил его насвою зарплату заместителя министра? Очень интересно…

– Опять не туда. Камень хранился в их семье уже достаточнодавно. Еще в сороковые годы отец Казыма Арсеновича купил его в Тебризе уювелира Ашота Манукяна, семье которого он помог уехать из Ирана. Возможно, чтоэто была завуалированная форма взятки, но ничего доказать уже невозможно. АрсенШекерджийский давно умер, а семья Манукяна погибла во время крушения поезда.

– Армянский след, – снова оживился Нагиев, – в то время какмы ведем нашу справедливую борьбу за Карабах, этот армянский ювелир подкупилнашего чиновника.

– Это было в сорок шестом, – напомнил Дронго, – иногда мнекажется, что вы на своей работе в полиции теряете способность мыслить. При чемтут армянский след, если вся семья Манукяна погибла и этот алмаз хранился всемье Шекерджийских?

– Я с тобой больше не буду разговаривать, – отмахнулсяНагиев, – теперь мне все понятно. Этот алмаз нужно найти и конфисковать. Онпринадлежит нашему государству и народу, а не семье этих ювелиров.

– Что делать с племянником Измайлова? – напомнилследователь.

– Пусть пока погуляет. Но я все равно докопаюсь до истины, –пообещал начальник полиции, выходя из комнаты.

Гасанов взглянул на Дронго.

– Вы действительно тот самый эксперт, о котором у насговорят на юридическом факультете? – тихо спросил он. – Я думал, что вам летсемьдесят.

– Этот недостаток я еще успею исправить, – усмехнулсяДронго, – и не нужно мне так тонко льстить. Что вы думаете делать?

– Опрошу соседей, – ответил Гасанов, – пошлю участкового, чтобыпоговорил с владельцами магазинов, которые находятся под домом, а также спродавцами, водителями, всеми, кто мог увидеть незнакомца. Постараюсь очертитькруг ее знакомых. Кому она могла открыть дверь. Ведь в квартире она была одна,и вечером к ней мог зайти только знакомый, кого она могла впустить к себедомой. Внизу был замок с шифром, чтобы его открыть, нужно было знать номершифра. Значит, она его кому-то сообщила.