Темные тропы - Антон Кравин

– А вы хотели бы узнать, что там, в лагере Мародера?

Брут остановился и внимательно посмотрел на спутника.

– Конечно, хотел бы.

– Я же все-таки профессионал. И могу не только убивать. Я проникну на территорию противника и узнаю интересующую вас информацию. Считайте это вступительным взносом в клан.

– И как вы туда проникнете?

– Элементарно. Приду и попрошусь на работу. Посмотрите на меня – у меня рожа наемника. Мне поверят. Главное – проникнуть на территорию, а уж что там происходит, я узнаю в течение нескольких часов. Только, Брут, у меня к вам будет две просьбы. Нет, даже три.

– Какие же?

– Первая – если я погибну, позаботьтесь о Прянине и Маугли. Мальчишка, конечно, в Секторе не пропадет, но с вами у него есть шанс вырасти человеком, а не диким зверем. Вторая: если меня задержат, вы меня вытащите?

– Ради одного развязывать войну? Первую просьбу удовлетворю, а вот насчет второй ничего обещать не могу. Третья?

– У вас тут очень вкусное пиво, – честно признался Данила. – И я бы не отказался от бутылочки.

Брут сдержанно улыбнулся и хлопнул его по плечу:

– А вот это – запросто.

Разница между лагерем «Герба» и стоянкой вольных была заметна невооруженным глазом. Если гербовцы заботились о безопасности периметра и нормах элементарной гигиены (читай: рыли выгребные ямы и обустраивали сортиры), а также стремились к некой сугубо армейской унификации как палаток, так и формы одежды, то тут…

«Бардак как он есть, – подумал Данила брезгливо. – Не лагерь, а коммуна хиппи». Палатки – от советских еще брезентовых до легких туристических, модных кислотных оттенков вроде оранжевого, сиреневого и ядовито-зеленого. Ограды вокруг палаток, считай, нет. Ну не принимать же всерьез эти бечевочки, веревочки и проволочки, имитирующие растяжки и ловушки? Да их трехлетний ребенок преодолеет!

Караулы… С караулами вообще тоска. Стоят, красавцы. С винтовками. Где они только такую рухлядь откопали? Трехлинейки Мосина, самые натуральные. Не иначе, черные археологи подогнали. Спрашивается, зачем часовому трехлинейка? Ответ: она же длинная! И опершись на нее, как дворник на метлу, можно подремать.

А сами часовые! Когда Данила еще служил в армии, их, спецуру, рядовые «сапоги» тихо ненавидели, а офицеры активно привлекали для проверки бдительности. Вот так заступит солдат-срочник в наряд, только-только закемарит, и на те, здрасьте: армейская разведка пожаловала. Просыпаешься – на голове мешок, и куда тащат, непонятно. И спецназовцам практика, и бойцам наука. На то и спецназ, чтобы караул не спал.

Этих же, дремлющих или попыхивающих травкой, и часовыми называть грешно. Сборище балбесов. Кое-как вооруженных, кое-как одетых, непонятно чему обученных детей, выбравшихся на природу поиграть в войнушку. Причем детей всех возрастов, от шестнадцати до шестидесяти, потому что мужчины не взрослеют, они только дряхлеют…

– Псст! – привлек внимание «часового» Данила. – Ты только не пали, хорошо?

Астрахан поднял руки и медленно поднялся с земли. Пробираться ползком мимо таких болванов было унизительно.

– Я пришел с миром, – сказал он, и тут ему в спину ткнулся ствол.

– Да уж видно, что не на войну, – прошептали прямо в ухо.

«Опаньки! Как же я его не заметил?» – удивился Данила, скосив взгляд назад.

Здоровенный детина, маскхалат, поверх него – «леший», на голове – бейсболка козырьком назад, в руках «Хеклер-Кох СОКОМ» – серьезный армейский пистолет для настоящих профи, сорок пятый калибр, да еще и с глушителем.

Вот тебе и коммуна хиппи. Вот тебе и разгильдяи с «мосинками». Дешевый камуфляж для лохов, а капитан Астрахан купился, как маленький.

– Хорошо полз, – заметил детина. – Военный? МАС?

– Уже ни то ни другое.

Детина хмыкнул:

– Эта ситуация нам знакома… – и он быстро обыскал Данилу, отобрав нож и пистолет. – Чего приполз-то, отставник?

– Дело есть. К вашему самому главному.

– Это к кому?

– К Мародеру, – сказал Данила.

– Ну, пойдем тогда к Мародеру, – легко согласился детина. – Ступай вперед. Руки сунь в карманы, и поглубже. Будешь дурить – получишь пулю в жопу. Понял?

– Понял, не дурак.

– Шагай давай!

По мере того как Данила с конвоиром углублялись в лагерь вольных, картина полного расслабона и разгильдяйства, нарисованная Астраханом в его воображении, претерпевала некоторые изменения. Да, балбесов тут хватало. И дрыхли где ни попадя, и костров палили явно больше, чем нужно, и сладковатый запах дури над лагерем периодически проплывал. Но кроме романтиков Сектора, начинающих следопытов и ловчих, а также просто вчерашних страйкболистов, захотевших настоящих опасностей и приключений на свою пятую точку, в лагере хватало и серьезных профессионалов.

Эти держались особняком. Суровые, немногословные мужчины в потертом камуфляже и стоптанных берцах. Хорошее, качественное снаряжение – не армейский секонд-хенд и китайский ширпотреб, а элитные шмотки от «Блэкхок» и «5.11». Разгрузы, подсумки, фонарики, аптечки – все укомплектовано, подогнано, готово к бою. И оружие. «Грендели» и «беовульфы», магпуловский «массуд», бельгийский «СКАР», несколько «ХК-416», АК-12 и АН-94, и даже экзотический в наших краях «тавор» – вот неполный список того, чем были вооружены вольные. А ко всему этому в довесок – модульные системы, лазерные ЦУ, коллиматоры, компенсаторы отдачи, ночные прицелы, складные сошки, дополнительные рукоятки. Тюнинг, что называется, «с любовью».

Но дело было даже не в оружии и не в снаряжении. И то, и другое можно было купить, украсть, подобрать с трупа. Нет, дело было в самих профи.

Битые жизнью мужики, успевшие и в армии послужить, и в охране поработать, и в частную военную компанию завербоваться… Перед Данилой после увольнения открывались похожие перспективы, и не пойди он в МАС, тянул бы сейчас лямку в какой-нибудь заморской конторе в южной стране, сопровождая конвои и обучая негров премудростям партизанской войны. Как говорится, чем униформа наемника отличается от униформы солдата? У солдата флаг к рукаву пришит, а у наемника на «липучке» держится… Вот и эти вольные, видать, успели побывать на «югах», вернувшись оттуда с тусклым и равнодушным взглядом хладнокровного убийцы.

А такой взгляд за деньги не купишь…

– Стой! – приказал конвоир, когда они подошли к большой, очевидно – штабной палатке. – Жди здесь.

Данила послушно остановился и стал ждать. Пока все шло по его плану. Конвоир нырнул в палатку и почти тут же вышел обратно и жестом позвал за собой:

– Проходи.

Данила пригнулся и ступил внутрь.

Пресловутый Мародер сидел на патронном ящике лицом к выходу и выпивал с длинноволосым напарником. Тонкий в кости, узкое хищное лицо, цепкие, глубоко посаженные глаза и двухдневная щетина – Данила представлял Мародера иначе. Собутыльник главаря повернулся к выходу. Это был седовласый мужчина лет пятидесяти с глубокими морщинами на впалых, заросших щетиной щеках. Над Мародером коршунами нависли телохранители и навели на Данилу стволы обрезов, да и сам главарь подобрался, кажется, за оружием потянулся – отсюда не понять, сразу видно – любят Мародера в Секторе, желают ему богатства и долгих лет жизни…