Волшебство его ласк - Морин Чайлд

Глубоко вдохнув, Изабелла наблюдала, как он разглядывает полноцветные цифровые распечатки ее последних эскизов, которые она развесила на стене, и мольберт с одним из эскизов. Затем он подошел к доске, где она прикрепила свой рабочий график и десятки фотографий детей с игрушками.

Ее кабинет находился в передней части дома на втором этаже. Кэролайн называла его башней номер один. Окна кабинета выходили на заснеженный сосновый лес, озеро и гору вдалеке.

Комната была не очень большой, но Изабелле не требовался огромный кабинет, чтобы произвести на кого-то впечатление. У нее был письменный стол с компьютером, мольбертом и красками и достаточно пространства, чтобы походить взад-вперед, размышляя. Но сейчас, в присутствии Уэсли, Изабелле стало тесно в своем кабинете.

– Что это? – тихо спросил он, повернулся и посмотрел на нее.

– Моя работа. Это текущие разработки, – сказала она и встала из-за стола. Она не хотела сидеть, пока Уэсли стоял, нависая над ней. – Я работаю бесплатно, делая игрушки для детей, лежащих в больнице. Я называю свой проект «Забавные игрушки Кэролайн».

Она не смотрела на него, а пристально разглядывала фотографии улыбающихся детей, которые хранила в своем кабинете ради вдохновения.

– Я разрабатываю игрушки, производитель их выпускает, а потом мы их распространяем.

Он смотрел на улыбающихся детей на фотографиях.

– Почему ты этим занялась?

Изабелла подошла и встала рядом с ним.

– Когда Кэролайн пытались поставить диагноз, мы проводили много времени в местной больнице. Мы видели больных испуганных детей, и я поняла, что их успокоят мягкие игрушки, куклы и даже самолетики.

Она вздохнула, вспоминая, как сидела в зале ожидания с другими встревоженными матерями, слышала приглушенный плач детей и их редкие стоны.

– Я держала Кэролайн на коленях, пока врачи брали у нее анализы. Она была напугана, но я могла ее успокоить, – печально сказала она. – Но в больнице было много детей, которые были совсем одни. Их родители либо работали, либо занимались другими детьми. А у медсестер просто не хватало времени, чтобы отвлечь испуганных детей.

– Жаль, что меня не было рядом с Кэролайн. И рядом с тобой. – В его тихом голосе слышалось сожаление.

Изабелла посмотрела на него и увидела, что черты его лица смягчаются, и почувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо. Он отец Кэролайн, и только они двое могут по-настоящему понять, каково их больному ребенку.

– Я тоже об этом сожалею. – Она посмотрела на него снизу вверх. – Я знаю, что я виновата. Прости.

Его ясные глаза цвета морской волны светились от волнения.

– Спасибо за то, что так сказала.

Сердце Изабеллы едва не выскочило из груди.

– Если бы я могла все изменить…

Уэсли покачал головой и положил руку ей на плечо:

– Мы не можем ничего изменить. Но мы можем действовать по-другому прямо с этой минуты.

Ее окутало тепло от его прикосновения. Глядя ему в глаза, она чувствовала, как ее тянет к нему. Она приложила максимум усилий, чтобы не обхватить руками его шею и не поцеловать его.

Изабелла накрыла ладонью его руку:

– Мы сделаем это.

Уэсли опустил руку, его взгляд потеплел, а губы изогнулись в полуулыбке.

– Хорошо. – Он снова посмотрел на детские фотографии. – Итак, ты решила позаботиться обо всех этих детях.

– Я хотела сделать все, что в моих силах. – Изабелла взглянула на снимки. – В отделении педиатрии мы обустроили игровую комнату… – Она усмехнулась. – Ничего сказочного, конечно. Мы просто покрасили стены, повесили полки и разложили на них игрушки. Теперь каждый новый пациент выбирает себе игрушку.

Она слегка улыбнулась, вспоминая волнение детей, которые получили шанс взять себе игрушку прямо в больнице.

– Приятно наблюдать, как дети заходят в игровую комнату и разглядывают игрушки.

– Да, – тихо сказал Уэсли. – Я не сомневаюсь.

Изабелла чувствовала, что он смотрит на нее. Повернув голову, она встретилась с ним взглядом. Уэсли озадаченно рассматривал ее, словно пытался понять.

– Что с тобой? – спросила она.

Он покачал головой:

– Ничего. Я под впечатлением.

– Ты удивлен?

– Нет, не совсем, – сказал Уэсли, наклонил голову набок и посмотрел на нее внимательнее. – Ты всегда была доброй и щедрой.

Изабелла была шокирована. Всего за несколько мгновений ее отношения с Уэсли коренным образом изменились. Это было хорошо для Кэролайн, но опасно для Изабеллы. Ее прежние чувства к нему проснулись, а к ним прибавились новые.

– Уже поздно, и мне надо забрать Кэролайн из садика.

– Да, – ответил он. – Я поеду с тобой. Но сначала… – Он посмотрел ей в глаза. – Я хотел бы помочь тебе с этим.

– Что?

– Чем больше игрушек ты сделаешь, тем большее количество больниц их получит, верно? – Уэсли изучал улыбающиеся лица детей на фотографиях.

– Ну да, – сказала она, глядя на него. – Производство занимает больше времени, чем хотелось бы.

– Позволь мне помочь, – произнес он, повернулся к ней и взял ее за плечи, мягко, но решительно. – Ты создаешь нечто особенное. Я горжусь тобой. Позволь мне участвовать в твоем проекте, Белла.

Ее сердце забилось чаще. Она видела искренность в его глазах. С помощью Уэсли она быстрее внедрит свои разработки. Игрушки достанутся большему количеству детей.

– Я бы очень этого хотела, – сказала она.

Его губы растянулись в медленной и довольной улыбке, его глаза блестели. Он потер ладонями ее руки, усиливая ее желание.

– Спасибо, – произнес он. – Я думаю, из нас получится отличная команда.

Изабелла улыбнулась, но на душе у нее было немного неспокойно. Ведь пять лет назад она думала об их отношениях то же самое.

Если кто-нибудь сказал бы Уэсли месяц назад, что он будет сидеть в центре первого ряда на концерте четырехлетних танцовщиц, он счел бы этого человека сумасшедшим. Тем не менее он приехал на такой концерт. И самое удивительное, что он ему понравился.

Изабелла сидела рядом с ним, тут же были Эдна и Марко. Справа от Уэсли расположились Ченс, Эли и Тайлер, которым было неудобно на маленьких стульях. Зрительный зал детского сада был забит родителями, бабушками, дедушками и детьми всех возрастов. Комната была большой, стулья неудобными, а в углу возле сцены пожилая женщина играла на пианино, которое выглядело так, словно ему несколько сотен лет.

Улыбаясь про себя, Уэсли покачал головой и наклонился, когда Изабелла прошептала:

– Посмотри туда.