Ген мозга - Светлана Кузина

Вот другой пример внедрения в мозг воспоминаний о событии, которого не было. Во время опыта 4-летнему мальчику на протяжении 11 недель раз в неделю исследователи говорили, что он пережил нереальное событие: «Тебя увезли в больницу потому, что ты сунул палец в мышеловку. Так все и случилось?» И записывали его ответы. 1-я неделя: «Нет, я никогда не был в больнице». 2-я неделя: «Да, я плакал». 4-я неделя: «Да, я помню, это было как порез». 11-я неделя: «Ну, я смотрел, а потом не видел, что делаю, и палец как-то попал туда. Я спустился вниз и сказал папе, что хочу есть, и потом палец попал в мышеловку. Это произошло вчера. Я ездил в больницу вчера».

О своей трагедии, причиной которой стал синдром ложной памяти, поделилась однажды со мной в письме постоянная читательница «Комсомольской правды», жительница города Апрелевка Московской области Ксения Перова: «Однажды я обратилась к врачу-гипнологу, пожаловалась на то, что меня мучат странные душевные переживания, причины которых я не могла понять. Дома все хорошо, любящий муж, здоровый ребенок, на работе все в порядке. А какой-то ком в груди стоит. Даже спать плохо стала. Подумала, может, в детстве что-то со мной приключилось, о чем я забыла, а подсознание помнит? И вот под гипнозом я «вспомнила», что, когда мне было 12 лет, меня изнасиловал учитель. Я забеременела и была вынуждена сделать аборт. После этого я как с цепи сорвалась. Нашла этого учителя, устроила ему скандал. Он был немало удивлен, а я подала на него в суд. Но мой иск не был удовлетворен, поскольку суд постановил, что восстановление подавленных воспоминаний «лишено научной основы и поэтому служить доказательством вины ответчика не может». А потом я вспомнила, что в 12 лет у меня еще не начался менструальный цикл, и потому забеременеть я не могла. Да и свидетелей, подтверждающих домогательства со стороны учителя, не нашлось. Может, действительно и не было ничего? А гипнолог мне это все внушил? Тогда на него надо в суд подавать?»

Я попросила прокомментировать письмо кандидата медицинских наук, сотрудника Института психиатрии Георгия Плешакова.

– Люди, склонные к депрессии, истерии и некоторым другим нарушениям психики и эмоциональной сферы, необычайно восприимчивы к внушению и всегда готовы смешать выдумку с реальностью, – ответил мне Георгий Николаевич. – Профессиональные психиатрические организации недаром сейчас забили тревогу. Они предостерегают своих коллег-психотерапевтов от бездумного или безответственного использования различных приемов якобы восстановления памяти, при которых пациенту попросту внушается воспоминание о событии, которое видится психотерапевту правдоподобным. Особенно воспоминание о детской сексуальной травме.

На недавней международной конференции по синдрому ложной памяти, состоявшейся в Нью-Йорке, профессор психологии Вашингтонского университета Элизабет Лофтус в своем докладе рассказывала, как легко внушить человеку то, чего на самом деле не было. Серия наводящих вопросов, умело сформулированные предложения – и готово. Пациенты даже сами включаются в навязанную им «игру», дополняя «воспоминание» несуществующими подробностями.

– Событие, воскрешаемое в памяти, восстанавливается неточно, – объясняла профессор Лофтус. – В самом деле, то, что называется памятью, есть лишь реконструкция реального события. Мои исследования показали, что при воспроизведении память использует новую и уже существующую информацию для заполнения пробелов в ваших воспоминаниях. Например, когда вы рассказываете кому-нибудь о своем отпуске пятилетней давности, то думаете, что восстанавливаете события так, как они происходили. В действительности все было не совсем так. Вместо реального прошлого вы реконструируете воспоминания, используя информацию из многих источников, таких, например, как ваши предыдущие многократные воспоминания об этом отпуске, случаи из более поздних отпусков или из фильма, который вы смотрели в прошлом году (тем более если он повествует о том же месте отдыха). Вы уверены, что все это правда, тем более если рассказывали этот случай в присутствии кого-то другого, кто был вместе с вами в то время. Просто удивительно, как наши истории могут расходиться с реальным событием, свидетелями которого были вы оба и в одно и то же время!

Если вы воочию хотите увидеть синдром ложной памяти в действии, поставьте следующий опыт. Попросите своих родных или друзей письменно изложить какое-нибудь общее для всех событие. Это может быть праздник, семейный ужин или какой-нибудь выезд на природу. Мало того что каждый вспомнит разные подробности того дня, но существует также высокая вероятность, что по крайней мере один человек опишет эпизод, которого, по твердому убеждению всех остальных, никогда не было.

Кстати

Женщины почему-то любят придумывать истории о насильниках

• Мэрилин Монро любила рассказывать страшную историю о том, как ее в возрасте 7 лет изнасиловал опекун. Но была одна странность: каждый раз кинозвезда называла новое имя насильника.

• Коко Шанель часто рассказывала своим близким о сексуальных приключениях монашек в монастыре, в котором она воспитывалась. Одному из репортеров удалось разыскать бывшую одноклассницу Коко и узнать, что все это – лишь фантазии великого модельера.

• Марлен Дитрих написала в своих мемуарах, что ее в возрасте 16 лет изнасиловал школьный учитель музыки. Но дотошные поклонники проверили информацию и обнаружили удивительные вещи. Когда Марлен было 16, названный ею учитель не только не преподавал в школе, но и вообще находился за пределами Германии.

Особенно опасны ложные воспоминания при судебных разбирательствах, когда судьба подсудимого зависит от показаний свидетелей. Доктор Лофтус – признанный специалист в области свидетельских ошибок, обнаружила, к примеру, очень коварное влияние той словесной формы, в которую облечены задаваемые юристами вопросы. Так, если свидетеля автокатастрофы спрашивали: «Вы видели разбитую переднюю фару?» или «Вы видели, что эта передняя фара были разбита?», то вопрос, содержащий определенное указание именно на эту фару, вызывает намного больше положительных ответов, чем неопределенный вопрос, даже если передняя фара вообще не была разбита.

– Придание определенности вопросу создает впечатление наличия разбитой фары, а это, в свою очередь, заставляет свидетеля добавлять новые черты к своим воспоминаниям о событии, – объясняет Лофтус. – Исходные посылки в самом вопросе следователя могут иметь такую силу, что способны полностью изменить воспоминания человека о событии.

Эксперт приводит еще один пример:

– Если вы стали свидетелем автокатастрофы, и я спрашиваю вас: «Сколько людей было в ДВИГАВШЕЙСЯ машине?» Вопрос предполагает, что машина ехала. А что, если на самом деле машина не двигалась? На этот вопрос вы можете ответить как угодно, поскольку он не касался скорости движения машины. Однако я считаю, что словесная формулировка вопроса может добавить в ваши воспоминания информацию о движении машины. В результате когда позднее вам будут задавать вопросы другие юристы, то вы, скорее всего, упомянете, что машина ехала. Таким образом, если очевидцам происшествия задают вопросы, содержащие ложный исходный посыл, эта информация может появиться впоследствии в ответах очевидцев. Это, в свою очередь, вызывает изменение или реконструкцию ваших реальных воспоминаний.