Их любимая малышка - Ирина Горячева

— А знаешь, Рой… — Мне всё ещё не хотелось говорить о случившемся, но, похоже, это был единственный выход. — Я ведь тоже так думал. До вчерашней ночи. Но теперь я не уверен…

— Что? — Ройтан открыл глаза и вперил в меня взгляд. — Что ты сказал?

— Марина смотрела и в мои глаза. Более того, я сам приказал ей. — Я стукнул кулаком по приборной панели. — И я тоже сделал укол. Но стоило оказаться рядом с савари, и меня словно подменили.

— Ты обратился в скрытую сущность ке-тари? — Друг смотрел на меня то ли как на божество, то ли как на идиота…

Я не ответил. Просто отвёл взгляд, откинулся на спинку сидения и спросил:

— Рой, ты когда-нибудь задумывался, почему мы стали завоёвывать чужие планеты? Для чего они были нужны?

— А на кой мне это? Мало ли могло быть причин? Плодородная почва, полезные ископаемые, дешёвая рабочая сила…

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — Я снова повернулся к нему. — И разве тебе не кажется странным, что мы трахаем шлюх и сдрачиваем в пробирку ради наследника вместо того, чтобы иметь постоянную партнёршу на оба случая?

— Может, потому что так проще? — пожал он плечами.

— Проще? Ты, правда, так считаешь, Рой? Что проще тратится на развлечения в Доме утех и постоянно вливать в себя всё новые дозы препарата? Или проще ставить печать савари, а после целый месяц вытирать рукавом слюни и самому теребить свой конец?

— Ну, твой-то, как я понимаю, несмотря на запрет, вчера отменно потеребил кое-кто другой… — В его голосе слышались лёгкие нотки зависти и обиды. — Нет, Эл, прости, но я предпочитаю не копать так глубоко. Да и тебе не советую. — Он тяжело вздохнул. — К чему вообще этот разговор? Чего ты хочешь?

— Для начала найти историю наших завоеваний. Самых первых. Я уверен, ответы надо искать там.

— Безумие какое-то! — Ройтан поднял руку, запустил пальцы в волосы и потрепал их. — И как ты собираешься искать? Надеешься, просто взять, покинуть без разрешения Землю и явиться на Тариону? Прямиком в императорский архив?

— Я ведь сказал уже. Рисай как всегда постарался. Император вызвал меня на аудиенцию во Дворец. Ему нужны объяснения, почему я помешал казни. Так что моё появление на Тарионе будет законно. Нужны только…

— Ключ и коды. — Ройтан откинул полу пиджака и вытащил из внутреннего кармана электронный чип. — Когда окажешься в архиве, просто вставь чип в пустой разъём. Коды считаются системой автоматически.

— Спасибо, Рой. Я этого никогда не забуду.

— Ага, — усмехнулся Ройтан. — Император тоже. Если узнает.

— Я сообщу, когда ты сможешь увидеть Марину.

Проигнорировав едкое замечание друга, я протянул руку, и чип лёг на мою ладонь.

Марина

Эмоции били через край. Ночью я долго не могла уснуть. И не могла думать ни о чём, кроме того, что произошло между мной и двуликим.

На следующее утро, едва вскочив с постели, привела себя в порядок, прихорошилась и вышла в коридор. Мне было жизненно необходимо увидеть Элроя и поговорить с ним.

Я толком даже не понимала, зачем и о чём. Просто знала, что надо.

Казалось, если не сделаю этого, то просто сойду с ума от неизвестности. Но к моему удивлению, комната наместника была пуста. Не было двуликого ни в кабинете и ни в столовой. Я обошла весь дом, но так нигде его и не нашла.

Зато меня нашёл Киннок.

— Ты уже позавтракала? — Он поймал меня за руку как раз на выходе из столовой.

— Эм. Нет. Я искала… хозяина. — Я чуть было не назвала наместника по имени. Но к счастью, вовремя опомнилась.

— Не ищи его, савари. Он улетел по делам. — Учитель отпустил мою руку и кивнул куда-то мне за спину. — Завтракай и приходи в класс. С сегодняшнего дня ты будешь заниматься больше и усерднее. А в перерыве тебя осмотрит врач.

В тот день мне так и не удалось повидать Элроя или поговорить с ним.

Впрочем, не получилось сделать это ни разу за неделю, истекшую следом.

Вся она прошла в учёбе. Особенно если учесть, что Киннок увеличил длительность наших уроков и их количество.

О том, чья это была инициатива, я предпочитала не задумываться.

Каждое утро Элрой улетал очень рано и возвращался домой совсем поздно.

То ли он, правда, был настолько занят и жил между домом и Дворцом правления, то ли просто избегал встреч после произошедшего между нами. Можно было лишь гадать.

Увидела я наместника только в конце недели.

Он заявился прямо во время урока письменности.

Зашёл, не здороваясь. Усталый. С потухшим взглядом.

Застыв в дверном проёме, кивком головы дал понять Кинноку, что занятие окончено. И как только учитель скрылся за дверью классной комнаты, двуликий двинулся в мою сторону.

Подошёл быстрыми шагами и обхватил ладонями лицо.

— Ты мне нужна, савари. — Он тронул мои губы осторожным, почти целомудренным поцелуем.

— Сейчас?

Вместо ответа Элрой молча подхватил меня на руки и куда-то понёс.

Сердце прыгало в груди, как шальное.

Я обвивала руками шею двуликого и думала совсем не о том, о чём следовало бы.

Почему Элрой пришёл? Почему только сейчас? Куда тащит меня?

Ответ на последний свой вопрос я получила довольно быстро. Потому что вскоре мы очутились в купальне. В той самой, в которой неделю назад Элрой впервые ко мне прикоснулся.

Наверное, двуликий подготовился к моему похищению с урока заранее. Потому что вода в бассейне купальни уже была набрана. Чуть сладковатый цветочный аромат лёгким паром стелился над её поверхностью.

На широком бортике лежали две махровые простыни.

Элрой поставил меня на пол и провёл кончиками пальцев по моей щеке. Затем скользнул вниз по шее к вырезу платья.

По телу прокатилась волна возбуждения и предвкушения. Но рука Элроя остановилась.

Он отступил на шаг и повторил:

— Ты мне нужна.

Противореча своим же словам, он развернулся и направился к бассейну. Я внимательно смотрела на него и не понимала, какую игру вновь затеял Элрой Керташ.

Он уселся на деревянную дорожку, что опоясывала бортик бассейна, и медленно расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. А потом поднял на меня глаза и спокойным, уверенным тоном приказал:

— Раздевайся. Я хочу посмотреть, как ты это делаешь.

Раздеваться перед мужчиной, который по сути был для меня совершенно чужим, казалось странным и неправильным. Лишь мысли о том, что обязана ему жизнью и о том, что уже была с ним близка, не давали хлопнуться в обморок.