Тень. Принятие - SkillSoul

человек хочет справить нужду. Почему я бежал? Хотел в туалет. Сильно. А то что тебе что-то послышалось, не мои проблемы. Будь добр, верни дверь на место.

На автомате выполнив указание, Кристиан извинился и вышел. Чтобы через секунду дверь снова оказалась выломана.

— Да пошёл ты нахер, ублюдок! Ты кого педофилом назвал?

— Извини за сквернословие, но дай мне, пожалуйста, посрать. Потом поговорим. И дверь.

Второй раз поставив дверь на место, Крис пошёл в раздевалку. А я держался, держался, чтобы не заржать. Это было весело. Если так будет всегда, то дружба не такая уж и плохая вещь.

Характер Кристиана я уже изучил досконально. Показная несерьёзность, глупость, невероятно гибкий ум и жестокое детство, возможно, кровавое. То, с какой легкостью он убил живое существо поднимало его как союзника, но душило со стороны чувств. Такое достигается отнюдь непросто.

Я могу убить. Убить и не жаловаться, не горевать, мне будет всё равно. Но я — это я. Меня соткали из лучших. Повидавший тысячи смертей сам становиться их частью. И повидавший свою смерть не раз, перестаёт её бояться в принципе. Смерть становиться инструментом, палочкой выручалочкой, если всё идёт слишком плохо.

Можно же просто откатить назад. Но не в этом случае. Не будет больше прописанных заранее разговоров. Не будет точного знания слабостей, точного расположения монстров в Подземелье. И воскрешать я не умею.

Но раз это жизнь — последняя, то почему я не могу прожить её так, как хочу? Почему не могу попробовать того, чего не делал раньше? Никто ведь не запретит и не осудит.

Я невольно улыбнулся. Искренне, как не делал уже давно. Я буду жить, как сам того захочу.

Глава 14

Совершенно не нравиться

Последним на сегодня уроком была муть с длинным названием, и ещё более непонятной фигнёй, которую рассказывала прожженная жизнью старушка. Ей по виду лет девятьсот дать можно, а на деле, как она сказала ещё в самом начале, ей всего три сотни скоро стукнет.

Шок. Неверие и вопросы «Как так?» летали в кабинете и требовали ответа. Узнаём, что она может передавать жизненные свои жизненные силы другим. Суицидальная способность, конечно, но такой человек незаменим. Вон, тому же Императору Японии почти полторы тысячи лет, а всё за счёт таких вот людей.

Она говорила о многом, не останавливаясь на чём-то конкретном. Узнал, что, оказывается, её муж скоро четвертый десяток в органах отслужит. А так же, что энергия Подземелий различна и зависит от среды внутри. Прошли те времена, когда упомянутые походили в большинстве своём на длинные пещеры с монстрами.

Теперь они больше подходили своему определению вырванных из других миров частей. Ну просто не верю я, что везде будут до каждого камешка одинаковые пещеры с разными монстрами. Абсурдно. Я больше поверю в разум Подземелья. Там хоть предпосылки к этому есть.

В итоге по-мужски ответив за свои слова перед Крисом, скачав что он дурак и не понимает шуток. Он весь урок сидел на последней парте, потому что снова опоздал, а я уселся на первую возле окна. Учителя я слушал только тогда, когда информация была действительно полезной. А вот посторонние разговоры пропускал. Ни к чему мне было знать, сколько кофе ей нужно, чтобы бодрствовать целый день.

И почему две банки?

С одной стороны, её понять можно. Она работает переносной батарейкой. Просветленные не бояться выкладывать на полную и даже больше, вбирая в свои атаки жизненную силу. В природе заложилось, что восстановить жизнь невозможно, даже Некроманты воздействуют лишь на внешнюю оболочку души.

Раз, и рождаются люди, способные эту жизнь восстанавливать. Разрыв шаблона. Мир исправляет оплошность. Теперь она тратят свою жизнь, передавая её другому. Одна жизнь восстанавливается, а другая тратится. Гармония и порядок.

Не помню момента, когда именно в мире начали происходить фиксы, но это здорово всё перевернуло. Стихийники получили возможность развиваться только при условиях присутствия их среды. Ну, огонь — огонь. Вода — вода. И так далее.

Люди с пространственными способностями не могли усидеть на одном месте, а те же целители стали больше походить на мазохистов. Их тяга к лечению настолько велика, что они сами режут, колят или вообще наносят сознательный вред, чтобы хоть немного облегчить страдания. Есть, конечно, везде исключения и их не так уж мало, но в целом всё так и есть.

Моя цель — зайти к Алексею и вежливо спросить местонахождение моего телефона. Как я помню, его разбили, но симка должна была остаться целой.

Собственно, так и сделаем.

Попрощавшись с ребятками, двинулся к лазарету. Примерное его местонахождение я помнил, всё-таки первым делом я туда и попал.

Пока шёл, увидел достаточно много интересного. Подростки выходили из кабинетов, кто-то с поникшей головой, кто-то радостный, словно ему гору золота подарили, а кто-то своим хладнокровием украшал особо озорных. Таким человеком предстала передо мной девушка с длинными, сверхнормы длинными, золотистыми волосами, горящими изумрудным цветом глазами, прямой осанкой и высокомерным взглядом, которым одаривался каждый встречный на её пути.

И в соотношении с её достаточно высоким ростом, добавляемым ещё и каблуками, которые, как мне кажется, не вписываются в школьные нормы, она выглядела по настоящему аристократично.

Ну, аристократы, они и в Африке аристократы. Что с них взять. Родились, имея множество средств наращивания собственной силы ещё в раннем возрасте, да ещё и денег столько, сколько сотня ведьм не сожжет.

Не нравятся мне такие. Слишком они отличаются. А как известно, общество выталкивает не схожих с ними людей. Зато как самостоятельная единица такие люди более чем хороши.

Её взгляд скользил по лицам, не выражая ни грамма эмоций. Пока не остановился на мне. И возникшая на прекрасном личике улыбка мне ой как не нравится. Либо парень где-то накосячил в прошлом в отношении этой особы, либо таков её загон.

— Бе-е-ейн, — её высокий, но поставленный и уверенный голос таки ухудшили мои опасения. — Как же так вышло, ты не приветствуешь свою госпожу?

Мама Мия, это что такое? Что ж ты ей сделал, парень.

— Ой, не увидел, прошу прощения, госпожа, — как можно нейтральнее ответил.

— Как же так? — с притворным удивлением, она прикрыла рот ладошкой. — Не ты ли должен кланяться каждый раз, когда меня видишь?

— Ох, правда говорите. Всем, кому должен — прощаю, — нацепил на лицо идиотскую улыбку и тут же прикрыл рот ладонью.

Пару мгновений она буравила меня ничего не выражающим взглядом.

Думал пронесло? А ничего подобного. На плечи обрушился вес по меньшей мере сотни килограмм, легкие сдавило, желудок начал стремительными темпами переворачиваться.

Хотя виду я и не подал, однако ой как тяжко-то сейчас приходится. Продолжаю смотреть на неё не отводя взгляда, для наглядности засунул руки в карманы и вздернул подбородок.

И ухмылка. Она здорово выводит из себя. Лучшее средство показать своё превосходство.

Неожиданным стало то, что моя внутренняя энергия направила треть запаса на позвоночник, максимально, насколько это возможно, укрепляя его. С прямой спиной стоять под таким давлением сродни самоубийству. Это была прихоть самой маны, не моя.

А вес постепенно увеличивался, уже чуть ли не переваливая за полторы сотни.

Я стоял.

Две сотни. Капилляры в глазах начали лопаться, а ноги подрагивать.

Я стоял.

Вот резкий скачек на триста килограмм уже не перенёс. Мне хватило бы сил использовать Двойника и переместить себя в реальность, где я выстоял. Но кто сказал, что это её предел? На манипуляции с Двойником ушло бы порядка той же трети энергии. Итог: у меня капля маны, остальная тратиться на поддержание организма, чтобы банально не сломаться.

Ноги подкосились, резким движением я вдребезги разбил плитку своими коленями, наблюдая снизу вверх за глазами девушки, даже имени которой не знаю.

Невесело.

— Так ты и должен стоять. Но твои глаза мне не нравятся, они ещё хотят бороться, — и где она это увидела? Лучшим решением сейчас будет не рыпаться и сидеть смирно, дабы не сделать ещё хуже. Хотя куда уж, на гордости и так оставили отпечаток.

Что мне мешает переключить глаза на красные и повысить физические характеристики? Ну, первое, я не знаю, какую в процентах прибавку они дают. Даже двойное увеличение роли не особо сыграет. Если учитывать тот факт, что даже при сотне кило стоять уже было не шибко приятно. А серебряные позволяют больше маны тратить на укрепление.

Почему парень