Тайна горы, или Портрет кузнечика - Татьяна Шипошина

Аргумент подействовал мгновенно. Васька помчался к изоляторской веранде впереди меня.

Минут десять понадобилось, чтоб объяснить взрослым ситуацию. Еще минут пять, чтоб выслушать всяких «дураков», «безобразий», «беспределов» и прочих ругательных слов и выражений, а также охов, ахов и прочих восклицаний.

Еще пять минут, чтоб достать веревку и фонарь (с помощью Верочки). Верочку тоже пришлось ввести в курс дела. Пока мы суетились, она собрала аптечку и вручила ее Жанне, как самой подходящей для такого дела.

Кроме того, она согласилась предупредить начальство, что отпустила меня с родителями на прогулку.

Мама быстро собрала продукты и воду.

— С Богом! — произнес Иваныч, и мы двинулись…

Через двадцать минут после появления Васьки на веранде вся наша компания уже делала первые шаги вверх по горе.

Гора не успокоилась. Теперь она тащила к себе не только меня, но и моих близких.

Опять, как и в первый раз, я шагал в полной уверенности, что мы делаем все правильно. Не зря мы снова карабкаемся в гору, не зря!

Вероятно, в первый раз я ходил на разведку. Что ты на сей раз приготовила нам, гора?

Я не сомневался, что мы спасем Дениса. Кроме того, как и в первый раз, я радовался, сам не зная чему.

Наши сразу же приступили к Ваське с расспросами насчет детдома. Васька что-то буркнул, потом замкнулся и молчал, а потом вообще убежал вверх, метров на пять ото всех остальных. Так он и шел впереди, чтоб никто к нему не приставал.

Зато меня заставили рассказать все, что я знаю о монастыре и о Ваське с Денисом.

Сначала обсудили тему детдома. Тут все проявили единодушие. «Безобразие и беспредел» зазвучали снова, и только Жанна, после некоторого молчания, сказала:

— Да хватит вам! Всё «они», «они»! А мы? Чем мы лучше? В своей скорлупе сидим, ничего не хотим видеть! Нас, как котят, надо обязательно ткнуть носом в дерьмо, чтоб мы задумались!

Тут я увидел, как Иваныч тихонько взял в свою лапищу тоненькую руку Жанны. Ненадолго… Видимо, так он выражал свое согласие.

Эх, взрослые, взрослые! Как дети!

— Нет ничего страшнее сирот при живых родителях! — сказала мама.

— А кто же эти родители? — спросил Иваныч и сам себе ответил: — Мы.

— Ну не я! — откликнулся Мигель.

— Откуда ты знаешь? — спросила Жанна. — Откуда ты знаешь, есть ли у тебя дети и где они? Ты же у нас…

— Свободный художник жизни, — помогла Жанне мама. — Ладно, оставим Мигеля в покое. Все-таки детдом — это страшно.

Взрослые повозмущались еще немного и начали говорить — о чем бы вы думали? — конечно, о сокровищах!

— Едва ли там что-то вообще сохранилось, — сомневался папа. — Ведь столько лет прошло!

— Это смотря о каких сокровищах речь! — проявил компетентность Мигель. — Либо о каких-то средневековых, либо о современных. В Средние века умели прятать! Так что, может, что-то и лежит в земле.

— Угу! — сказал Иваныч. — Лежит и нас дожидается.

— Сокровища положено закапывать! — усмехнулась мама.

— Почему?

— Чтобы у следующих поколений появилась цель в жизни.

— Ну, мы-то не страдаем от отсутствия целей, — бодренько отреагировал Мигель.

— Это какие такие у вас цели, позвольте спросить? — поинтересовался папа. — Наворотить чего покруче или сотворить чего понепонятней?

— Или прилепить куда-нибудь чего-нибудь побесстыдней? — спросила Жанна.

— При отсутствии целей, будешь, батенька, целей! — пропел Мигель. — Не вмешивайтесь в творческий процесс, если не понимаете. Отсутствие цели — лучшая цель! Это, милый мой, философия!

— А о сокровищах-то думаем, — не унимался папа, — несмотря на философию.

— А ты не смешивай одно с другим. Мухи — отдельно, котлеты — отдельно.

— Двуличная личность… — вздохнул папа. — С кем я делю одну тропу!

— Я многолик и рукаст. Ты не стыдись меня: мне самому противно.

— Бедненький! — пожалела Мигеля мама. — Приходи к нам вечером, мы нальем тебе супу…

— Антонина! Если я найду сокровища, единственная, с кем я поделюсь, будешь ты, — снял шляпу Мигель.

— А как же симпатичная докторша? — спросил папа.

— О-о! — воскликнул Мигель. — Она — дитя природы! Разве я достоин такого счастья?

— Ладно вам балабонить! — крякнул Иваныч. — Словоблудие одно! Мешаете красотой любоваться. Да и о мальчиках детдомовских неплохо бы подумать. Может, им помощь какая-то нужна, кроме того, чтобы из ямы вытащить.

— Сытый голодного не разумеет, — вроде бы не к месту сказала Жанна.

Тут Иваныч снова догнал Жанну и взял ее руку в свою. Пожал и отпустил.

«Нет, тут всё не так просто…» — подумал я.

Я был согласен с ними со всеми. Даже с тем, что Верочка — «дитя природы». Потому что я радовался, что мы все карабкаемся в гору, чтоб спасти Дениса, чтоб вытащить его из глубокой ямы, куда он свалился, так и не перестав мечтать о сокровищах.

Да, пожалуй, ему бы они не помешали.

Сокровища…

Кто не мечтает найти сокровища?

Все мечтают… Но, если честно, в моих мечтах сокровища занимали самое последнее, двадцать пятое или сто шестое место.

Даже о таинственной «душе горы» я как-то подзабыл. Я просто делал то, что делал.

Я шел, куда шел.

И мне было — хорошо.

(Вот, стихи получились…)

Мы останавливались на пути всего один раз, чтобы слегка подкрепиться, и достигли вершины горы, когда сумерки еще только начали сгущаться. (Не то что наша первая экспедиция!)

Правда, взрослый темп был для меня тяжеловат, но я шел налегке и старался не тормозить подъем. Мысль о том, что Денис один сидит в холодной и темной пещере, подгоняла меня.

Надо думать, что и всех идущих.

Взрослые скинули рюкзаки и котомки около галереи и, не тратив времени на восторженные восклицания от встречи с монастырем, двинулись вслед за молчаливым Васькой.

Когда мы подошли ко входу в пещеру, на небе уже зажглись первые звезды.

— Денис! Денис! — закричал Васька куда-то в темноту. — Ты там? Сейчас мы тебя вытащим!

— Да здесь я!.. Куда ты пропал?.. Ты бы мне хоть куртку сб-б-б-росил б-б-бы… — донеслось откуда-то снизу. — Я зад-д-дубел совсем…

— Денис, сейчас мы сбросим тебе веревку! — прокричал папа и осветил вход в пещеру. — Ты обвяжись ею и крикнешь нам, когда будешь готов.