Отступники - Владимир Колычев

– Никуда я не поеду! Никуда! – впадая в истерику, закричала Юля. – Пусть меня убивают! Пусть! Мне все равно!..

Вероника Ивановна обняла дочь, крепко прижав к себе, и, виновато глянув на Игоря, махнула рукой в сторону двери. Она хотела остаться с дочерью наедине, но парня не прогоняла. Он должен был подождать ее в соседней комнате.

Игорь вышел на кухню, закурил. Он видел, как Вероника Ивановна отвела Юлю в ванную. Дверь оставила открытой, чтобы дочь находилась под присмотром. Все правильно, в таком состоянии девчонка могла вскрыть себе вены.

Вероника Ивановна зажгла чайник, вернулась к ванной, снова зашла на кухню, приготовила растворимый кофе.

– Юля очень переживает, что ты ее бросишь, – тихонько сказала она.

– Не брошу. Никогда не брошу! – ничуть не сомневаясь в своих словах, мотнул головой парень. – Да и не за что бросать. Не было ничего… Но уехать вам надо.

– Да, сейчас подъедет Миша, мы поедем…

Игорь оборвал женщину на полуслове. Он не должен был знать, куда они уедут. Вдруг он попадет в лапы Мирона, и тот устроит ему допрос? С пристрастием будет допрос, с пытками. Вдруг Игорь сломается?

Михаил Игнатьевич приехал через час. К этому времени Вероника собрала в дорогу вещи для всей семьи. Она знала, кто такой Мирон, и не строила никаких иллюзий на его счет, поэтому скрываться собиралась всей семьей. А то, что работа у мужа и учеба у Юли, – это ерунда. Жизнь дороже.

От проблем сейчас их мог избавить только Игорь. Он убьет и Мирона, и всех, кто был с ним. Он отомстит за Юлю и очистит от бандитов свой с ней совместный путь в будущее. Но обещать он ничего не стал. Сначала надо перепрыгнуть, а потом уже говорить «гоп»…

* * *

Так все было хорошо, и вдруг зашаталась почва под ногами. Сначала проблема с Дергуном, потом Груздь рога выставил. Не зря Фрукт опасался этого пацана. За Фруктом было большинство, но Груздь напирал, как штормящее море. Все, кто поддерживал Фрукта, казались жалким берегом, на который накатывались тяжелые волны. И Мирон стоял на этом берегу острой монолитной скалой, о которую разбивались эти волны. Во всяком случае, так ему чудилось. И такой твердью он должен был оставаться, если хотел взять верх в разборе.

– Ты не должен был мочить Свища, – с ожесточением глядя на Мирона, сказал Груздь.

И тут же накатилась вторая волна.

– Это беспредел, – вторил ему Сантос.

И этот пацан казался глыбой. Стальной внутренний стержень, уверенность в себе. На пару с Груздем он заряжал такой же уверенностью и своих дружков, которые стояли у них за спиной. И раскачивал трон, на котором сидел Фрукт.

– Ты кто такой, чтобы рога вмачивать? – с лютой злобой глянул на парня Мирон.

Но тот даже глазом не моргнул. Хоть и нелегко это ему далось, но взгляд он выдержал.

– А разве я никто? – Сантос возмущенным взглядом обвел толпу. – Пацаны, я не понял, у нас что, судимых в команду не берут? Я не понял, у нас что, ментовские порядки?.. А может, кто-то не хочет меня обратно брать, потому что бабу у меня скрысил? – Он резко глянул на Фрукта, который поджал губы.

Фрукт не робкого десятка и мог постоять за себя сам, но сейчас он, казалось, находился в роли стороннего наблюдателя. Его интересы должен был отстаивать Мирон, а сам он как бы и не при делах.

– Ты у меня бабу скрысил! – наехал на Фрукта Сантос.

– Саня срок мотал, а ты у него Вику отбил, – поддержал приятеля Груздь. – И после этого ты говорил, что Саня нам не нужен? И кто ты такой после этого?

– Она сама ко мне ушла, – мотнул головой Фрукт.

Мирон с презрением глянул на него. Каким же жалким казался ему этот тип. Оказывается, вся хитромудрость Фрукта выше бабской юбки не поднималась. Мирон едва удержался от искушения откреститься от него и переключиться на Груздя. Нетрудно было навесить на Фрукта собак и поставить на нем крест. Пацан из его команды срок мотал, а он увел у него бабу и еще обратно в бригаду брать отказался. Это реальный косяк, и на нем можно было сыграть. Но Груздь уже бросил Мирону вызов, поэтому никак нельзя было принимать его сторону. Это станет для него поражением, если Груздь или Сантос возьмут под себя заводскую братву.

– Да мне до фонаря, кто к кому ушел! – продолжал переть на Фрукта Сантос. – Я что, с тобой из-за какой-то шлюхи бодаться буду? Да класть я хотел и на нее, и на тебя… Я за Свища с тебя хочу спросить! Свища по беспределу замочили, скажи, ты за него отомстил?

– Как я мог за него отомстить? – Фрукт беспомощно посмотрел на Мирона.

– Ты на его место встал, ты должен был за него спросить! – беспощадно жег его взглядом Груздь.

– С кого спросить, с меня? Вы, пацаны, ничего не попутали? – вскинулся Мирон.

– Попутал ты! – вперил в него взгляд Сантос. – Ты объявил себя законным вором! Ты кинул Свища! А потом замочил!

– Я не объявлял себя законным вором! – Мирон вложил в ответный взгляд всю свою мощь, но парень как-то не очень смутился.

– Отмазываешься? – злорадно ухмыльнулся Сантос. – Ну, давай, отмазывайся… Ты в законе?

– Нет, – ответил вместо Мирона Груздь.

– Значит, не отмазался. Значит, Свища по беспределу замочили!

Мирон почувствовал себя лохом, которого развели на пальцах дешевые фраера. Развели, взяли на крик. И этот узел уже не распутать, его нужно рубить. Не так давно он смог это сделать. Он резко вскинул руку, в которой вдруг оказался готовый к бою пистолет, но Груздь и Сантос оказались начеку. Они были готовы к такому финту, поэтому их и не удалось застать врасплох. Груздь приставил ствол к голове Мирона, а Сантос нацелился на Сазона, который еще пока только пытался въехать в ситуацию. Трефан и Смоль впали в ступор, зато пацаны Груздя не облажались. Четыре бойца с ним, не считая Сантоса, и все выхватили волыны. Мирон чувствовал себя волком, которого загнали в угол. Выход у него сейчас был только один – грудью кинуться на штыки, но умирать ему не хотелось. Не в том он сейчас был настроении, чтобы идти ва-банк.

– С нами такой номер не пройдет, Мирон! – торжествующе ухмыльнулся Груздь. – Нас по беспределу не завалишь! А мы тебя завалить можем!

Он сейчас стоял в центре круга, а не Мирон. На него все смотрели как на вожака, а не на Фрукта. В его пользу ситуация, а не в чью-то.

– Ну, давай, вали! – сквозь зубы процедил Мирон.

– А зачем? – хмыкнул Сантос. – Нам с ворами рамсы не нужны. Пусть воры сами тебя на понятия ставят.

– Меня?! На понятия?! – Мирон с ненавистью смотрел на парня, но не стрелял. Если вдруг что, Груздь тут же пристрелит его самого.

– Ты реального человека по беспределу замочил. И крысу на его место поднял, – кивнув на Фрукта, сказал Сантос. – Мы такому, как ты, отстегивать не будем. Пусть воры другого смотрящего присылают.

Он говорил от имени всей заводской братвы, но никто ему не возражал. Даже Фрукт и тот язык в одно место засунул.