Избегающий смерти - Ольга Морозова

2 СТАРУШКА: (рассерженно) Тьфу на тебя! Одно на уме, хоть одной ногой и в могиле стоишь! Нашла, значит, человека! Мужчину! Полюбила, может… откуда нам знать? А раз полюбила, так и ребёночка захотела. А получился ребёночек, и убить не решилась… Молодец.

1 СТАРУШКА: Но ты про могилу-то полегче, я и обидеться могу. Ну, если полюбила… тогда, наверное, так и быть. Не одна она детей в одиночку растит.

2 СТАРУШКА: Поняла, наконец… пошли ко мне, что ли… наливочки выпьем. Что ещё нам, старым, остаётся? Там болит, там скрипит, эх, годочки наши! Ну, идёшь?

1 СТАРУШКА: Иду, иду! Когда я от твоей наливки отказывалась? Хороша она у тебя! Кровушку так и греет!

2 СТАРУШКА: Вот и славно. Посидим, сериал включим… за Зойку выпьем, за здоровье её… не нам её судить, грешным.

1 СТАРУШКА: Да… катится наша жизнь под горку, катится… оглянуться не успеваем. Пошли уже, подруга.

Кряхтя, встают со скамейки и уходят, взяв одна другую под ручку.

Конец.

Я умер в тот самый миг, когда воскресла Изольда. Не физически, разумеется, но это не меняет дело. Что толку от того, что пустая оболочка бродит по свету, словно призрак, руководимая только инстинктами? Я даже не могу назвать себя животным, потому что животным присущи эмоции и желания, которыми я, к сожалению, не обременён. Собственная жизнь не интересует меня, и я не знаю, что с этим делать. Смогу ли я когда-нибудь снова стать прежним? У меня нет ответа на этот вопрос. Порой мне кажется, что это уже зависит не от меня…

С Изольдой я познакомился несколько лет назад, у наших общих знакомых. Она сразу произвела на меня впечатление – высокая, стройная, с длинными чёрными волосами и тем загадочным, завораживающим взглядом, который так притягивает мужчин. Во всяком случае, подобных мне, то есть падких на внешние эффекты. Я предложил Изольде проводить её, и она не отказалась. В ту пору я хоть и был начинающим стоматологом, но работал в довольно престижной клинике, принадлежащей моему отцу. Клиника была известна в городе, уважаема, и меня ожидало безоблачное будущее. Скорее всего, Изольда отлично знала об этом, хотя поручиться не могу. Судя по лучезарной улыбке, стоматологических проблем у Изольды не было.

Но я об этом не думал. Изольда мне нравилась, она оказалась интересной собеседницей, остроумной, весёлой, и я наслаждался её обществом. Когда мы расставались, я выпросил у неё номер телефона, но позвонил только через неделю. Я отнюдь не являлся затворником, и у меня было много знакомых девушек, поэтому набрать номер Изольды как-то не получалось.

В тот вечер шёл дождь, и мне взгрустнулось, потому что я поссорился со своей постоянной на тот момент подругой. От нечего делать я копался в телефонной книжке и наткнулся на номер Изольды. Сразу же перед глазами предстал образ девушки, и я будто даже услышал её голос. Сам не зная почему, я нажал кнопку вызова, не особенно надеясь на результат. Но Изольда тотчас ответила, будто держала телефон возле уха. Мы обменялись парой приветственных фраз, и я пригласил её к себе. Обычно я так не делаю, предпочитая поухаживать за девушкой, пригласить в ресторан, или на загородную прогулку, и лишь потом зову к себе. Дом – моя священная территория, и мне не нравится, когда там топчутся все подряд. Но в этот раз желание увидеть Изольду было таким острым, что я нарушил правила.

Пришла она тоже быстро, как будто стояла за углом. Я пошутил на этот счёт, но она совершенно серьёзно ответила, что по счастливой случайности гуляла неподалёку от моего дома. Изольда принесла бутылку шампанского и коробку конфет. Джентельменский набор, подумал я про себя, только цветов не хватает. Меня это удивило и позабавило одновременно: я не привык, чтобы женщины делали мне подарки. Будто прочитав мои мысли, Изольда сказала, что это сущие пустяки, просто она собиралась к подруге, но у той неожиданно случились дела, и встреча не состоялась. Изольда уже думала, что делать с шампанским и конфетами, но тут позвонил я. Не выбрасывать же добро, в самом деле! Тем более что на улице дождь и вообще мерзкая погода. Самое время для дружеской беседы за бокалом лёгкого шипучего напитка. Я усмехнулся и заметил, что подруга Изольды, наверное, специально придумала дела, чтобы мы встретились, и предложил выпить первый бокал именно за эту чуткую подругу. Изольда не возражала.

Вечер прошёл незаметно. Мы болтали, смеялись, я даже выключил телефон, чтобы нас не беспокоили понапрасну. К тому же я не хотел, чтобы моя подруга начала выяснять отношения при Изольде. Наверное, уже тогда я почувствовал, что Изольда войдёт в мою жизнь надолго… как оказалось впоследствии, она вошла в неё навсегда…

В тот вечер мы не переспали. Я не решился предложить это Изольде, а она не подавала признаков, что хочет как можно скорее забраться ко мне в постель. Скорее она старалась показать, что между нами исключительно дружеские отношения, и ничего более. О себе почти не рассказывала, упомянув только, что она певица, поёт в театре на вторых ролях, подрабатывает в ресторанах. Мне стало жутко интересно, я начал расспрашивать, даже попросил спеть, но она тактично оборвала мои домогательства. Что и говорить, я был заинтригован.

После этого мы начали встречаться. Изольда тихо и ненавязчиво проникла в мою жизнь, и спустя пару месяцев я уже не мог без неё обходиться. Я сделал Изольде предложение и представил её родителям. Мы назначили день свадьбы.

Сейчас, оглядываясь назад, могу точно сказать, что я был абсолютно счастлив тогда. Мне казалось, что Изольда тоже. Она переехала ко мне, и мы зажили тихой семейной жизнью. Я работал, Изольда пела. Очень быстро все мои мысли и желания стали связаны с Изольдой. Это было как наваждение. Прежде чем что-то сделать, я думал: а понравится ли это Изольде? Как она это воспримет? Я заваливал её подарками и всячески баловал. Мне хотелось, чтобы у Изольды было всё, что она пожелает. Наверное, именно так выглядит любовь… во всяком случае, другой я не знал. Ни к одной женщине до сих пор я не испытывал похожего чувства. Новые ощущения приносили мне ни с чем ни сравнимую радость бытия. Я познал восторг служения любимому существу. Мне трудно объяснить это тому, кто не испытывал подобного, остальные же, думаю, поймут меня и не осудят.

Изольда мечтала о большой сцене. Она хотела стать примой, петь ведущие арии, но путь к успеху оказался тернист. Вместе с тем она продолжала работать в ресторанах, не знаю уж, для чего. Я хорошо зарабатывал, и не раз предлагал ей оставить это занятие и полностью посвятить себя театру, но она не хотела. Говорила, что суета и беззаботность ресторанной жизни спасает её от депрессии. Там она забывает обо всём и просто поёт… я не возражал. Для меня всё, что она делала, было священным. Пусть делает, как хочет. В конце концов, что в этом страшного? Мне не хотелось, чтобы Изольда скучала. К тому же она зарабатывала в ресторане приличные суммы, которые тратила по своему усмотрению. Ей это нравилось. Нравилось иметь свои деньги, а не просить у меня, хотя я, разумеется, был рад отдать ей всё, что имел. Но так она чувствовала себя независимой, что поднимало её самооценку.