Команда. Тайна опустевшего причала - Максим Шахов

– Как наша ФСБ?

Виталий кивнул:

– Только в Эстонии она называется Департамент оборонной полиции, Kaitsepolitseiament, сокращенно KaПo. Входит в состав Министерства внутренних дел Эстонской Республики. У нас в России ее именуют полицией безопасности.

– Господи, ты-то откуда все это знаешь?

– Опять забыл о моем прошлом? Или тактично делаешь вид… В нашей службе безопасности заставляли хорошо изучать зарубежных коллег. А по поводу узнаваемости методов и характерного почерка… Наши страны «разбежались» всего чуть больше двух десятков лет назад. Сейчас на высших руководящих должностях здесь сидят те люди, которые получили свое классическое образование – и профессиональное воспитание! – еще в советскую эпоху. Это не вытравить! А в нашем конкретном эпизоде с сестрой этого журналиста я как будто сам руководил операцией! Простенько и надежно. Очень рационально. Быстро, бескровно. Без каких-либо последствий и с минимальным нарушением законности. Пять баллов. Стоимость нового компьютера вполне укладывается в смету бухгалтерии для подобного рода акций.

Аракчеев молча пожал руку Вита.

– Не очень, однако, много пользы от этого нашего визита. Компьютер со всем содержимым прямо из-под носа увели.

– Зато у нас есть адрес родственников, которыми интересовался журналист незадолго до своего исчезновения. Вряд ли это совпадение. К тому же мы точно знаем, зачем устраивали потоп с маскарадом в доме Хельги.

– Нам бы еще знать, что именно искали на этом жестком диске!

– Будем надеяться, что какие-то ответы найдут командир и Алексеева.

Вадик быстро глянул на часы.

– О господи! – Он громко хлопнул себя ладонями по бокам. – Времени-то уже сколько! Гюльчатай рвет и мечет, мы же с ней договорились…

Он достал мобильник и отступил на пару шагов в сторону. Разговор продолжался не больше минуты, причем Аракчеев не произнес и полдюжины слов. Захлопнув крышку телефона, он вернулся к Снайпу.

– Попало? – невинно поинтересовался тот, глядя на помрачневшее лицо друга.

– Язва! Она, видите ли, вообще, прекрасно может обойтись без моего прикрытия. Мол, если бы не распоряжение командира…

– Послушай, Вадик, я думаю, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, мы вправе внести небольшие коррективы в командирский план.

– Предлагаешь бросить ее одну? Я – «за»!

– Как раз наоборот – обеспечивать ее безопасность вдвоем!

– Теперь ты начинаешь сомневаться в моем профессионализме? Не ожидал от тебя! – надулся Аракчеев.

– Да выслушай ты! Если бы мы не наткнулись только что на явные следы работы местных чекистов…

– Подумаешь! – фыркнул Вадик. – Меня… и КОМАНДУ это еще никогда не останавливало.

– Ну, не разорвешься же ты, если, кроме «топтунов», за ней пустят пару автомашин. – С таким доводом Аракчеев был вынужден согласиться. Хотя и молча. – И ты сам знаешь: эти ребята безобидны и пушисты только до поры до времени. Ну а наша Гюльчатай вряд ли тихо отойдет в тень.

– О! – Снайп наступил на любимую мозоль Вадика. – Как же! Отойдет эта!! Ха-ха!!! Слушай, а пусть она их «покрошит», а мы посмотрим, а? Да ладно, шучу. Ты прав, друг, поводим ее вместе, а потом уже с командиром свяжемся.

Вит кивнул:

– Но сначала возьмем напрокат какую-нибудь малозаметную, но скоростную машину. Я заметил по пути рекламу одной подходящей фирмы.

И они отправились по адресу, который запомнил Снайп.

Сергей Дорофеев, известный как Хозяин, был весьма уважаемым и влиятельным человеком в самых «авторитетных» кругах Эстонии. Однако сейчас он с покорным видом провинившегося школьника выслушивал льющиеся из мембраны сотового телефона потоки оскорблений и унижений. Впрочем, тон говорившего был спокоен и холоден. Но это никак не меняло сути: Хозяина распекали, как сявку!

– Вы хоть понимаете, какой резонанс вызовет исчезновение известного оппозиционного журналиста?! Всколыхнутся все СМИ, даже те, которым он при жизни был как кость в горле. Мобилизуются силовые структуры. Да-да, и те, которые нам не подвластны. Боюсь, что дело дойдет до обсуждения в парламенте! И это как раз в тот момент, когда нам нужны максимальная тишина и спокойствие. Только-только наше дело стало набирать обороты, отладились маршруты, вырос поток, зарубежные поставщики готовы предложить новые выгодные сделки. Все мои связи, влияние, мой многомесячный труд могут быть непоправимо разрушены. И кем?! Вами, Дорофеев, и вашими уголовными замашками! Я начинаю жалеть, что связался с таким никчемным человеком. Не надо оправдываться! За каждого из своих людей вы отвечаете лично. Я предупреждал вас, что в этом деле мне не нужны отпетые уголовники и убийцы. Пользуйтесь этим сбродом в темных подворотнях и на «стрелках» с конкурентами. Впрочем, именно к этим конкурентам мне, вероятно, и следует теперь обратиться, так? Отвечайте!

– Послушайте, Босс, произошло… э… досадное недоразумение. Виновные уже наказаны. Мы сумели за два дня зачистить все концы…

– Не «МЫ», Дорофеев, а привлеченные мною специалисты из КаПо! Только благодаря их четкой работе мы получили снимки, которые ВЫ позволили сделать этому пройдохе журналисту. Но не все, как вы выражаетесь, концы зачищены. У нас пока еще нет гарантий, что где-то не проявится их другой экземпляр.

– Так мы работаем, Босс, работаем! Как вы и приказали, обеспечиваем чекистов всем необходимым, включая бойцов. А может, подкинуть властям труп этого папарацци? Выберем местечко на другом краю страны, можно инсценировать самоубийство – мол, утопился – или несчастный случай…

– Идиот! Там не такие олухи сидят. Первая же экспертиза укажет точное время смерти. Прижизненное отсутствие воды в легких делает невозможной версию самоутопления. Ведь твой дебил его фактически на пирсе придушил? А только потом полдня под водой «консервировали». Короче, никаких «подкинем», ясно?! Уничтожить все следы. Журналист часто мотался по командировкам, никого об этом не предупреждая. Так что его вряд ли скоро хватятся. А мы к тому времени хорошо подготовимся…

Молодой женщине, скромно расположившейся за одним из немногочисленных столиков летнего кафе в самом центре Старого Таллина, было на вид никак не больше двадцати пяти лет. Короткая «мальчишеская» стрижка необычайно шла к ее небольшому треугольной формы личику, еще больше подчеркивая и выделяя его главную – и прекрасную! – особенность: большущие голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц. Когда девушка встала и направилась к барной стойке, чтобы взять приготовленный для нее кофе, стала видна ее небольшая точеная фигурка, одетая в строгий офисный костюм с короткой плиссированной юбкой, открывающей прелестные ножки.

«Не везет! – подумала сидящая через два столика Алексеева. – Девушка настолько мила и обаятельна, что внимание на нее обращает каждый встречный мужчина. Вот и попробуй тут уловить возможную слежку!»

Действительно, за красивой эстонкой повернули головы все три посетителя кафе мужского пола, даже несмотря на то, что двое из них сидели за столами со своими спутницами.