Любовь — азартная игра - Линда Холл

— Хорошо, босс. — Уэсли улыбнулся в ответ.

Он быстро отыскал подходящую вазу и поставил цветы на подставку перед окном.

Когда перед окончанием рабочего дня Синди случайно оторвала взгляд от журнала учета, то вдруг увидела Эйнджела, стоявшего на улице и с любопытством рассматривавшего букет с розами.

Он поймал ее взгляд и помахал рукой. Когда от Синди отошел очередной покупатель, Эйнджел вошел в салон.

— Ты отвела для моих цветов достойное место, — заметил он.

— Это сделал Уэсли. Он просто убрал розы подальше от прилавка и правильно сделал.

— По крайней мере, ты не выбросила их…

Синди вскинула голову, и ее глаза расширились. Откуда он мог знать?..

— Ты ведь думала об этом? — тихо спросил Эйнджел, облокотившись на прилавок. — Наверняка… Но я все же надеялся, что ты не будешь долго сердиться на меня.

Синди судорожно сглотнула.

— Я не сердита на тебя, но… — Она сделала глубокий вдох. — Но было бы лучше, если бы в будущем мы придерживались чисто деловых отношений.

Она долго думала об этом всю прошлую ночь и уже перед самым рассветом пришла к единственно правильному, как ей казалось, для себя решению.

— Почему? — Эйнджел напрягся и нахмурился.

— Нехорошо смешивать дела и личные отношения. Слишком легко перейти… черту.

Раньше все представлялось ей таким логичным. А теперь вдруг все перепуталось. Обретя твердость в голосе, Синди сказала:

— Уверена, что у тебя нет привычки назначать свидания женщинам из числа твоих служащих.

— Но ты не моя служащая, Синди. Ты — независимый художник, и между нами заключен договор.

— Мы ничего не подписывали.

— Устные соглашения тоже имеют юридическую силу.

— Надеюсь, выход в город — будь то в театр или в ресторан — не является частью контракта? — с вызовом спросила Синди.

— Придется внести в контракт соответствующую поправку, — пошутил Эйнджел, но потом торопливо добавил: — Ты же знаешь, что я совсем не то имел в виду.

— Ты слишком высокого мнения о собственной персоне! — сверкнув глазами, заметила она, удивившись своей безрассудной смелости, но испытав при этом горькое торжество, когда на скулах Эйнджела появились красные пятна. Триумф немного поубавился, когда он положил обе ладони на разделявший их прилавок и лицо его сделалось серьезным.

— Вижу, в тебе куда больше от актрисы, чем я поначалу предполагал. — Хотя он прекрасно держал себя в руках, на душе у Синди было неспокойно. — Неужели из-за моего единственного бестолкового и бестактного высказывания можно разрушить то прекрасное, что уже возникло между нами?

Может быть, я делаю из мухи слона? — подумала Синди, пребывая в нерешительности и осознавая свою чрезмерную мнительность по поводу некоторых вещей.

Из подсобного помещения вышел Уэсли с листком бумаги в руках.

— Здравствуйте, — кивнул он Эйнджелу и посмотрел на Синди. — Послушай, Синди, я что-то не могу разобрать этот адрес.

Она помогла юноше расшифровать надпись, а Эйнджел стоял сзади и наблюдал за ними. В этот момент в салон вошли еще два человека и принялись рассматривать экспонаты.

Когда Уэсли снова удалился, Синди подошла к покупателям и сообщила им необходимую информацию о тех вещах, которые их заинтересовали.

Эйнджел принялся расхаживать взад-вперед. Потом взял с полки фигурку из цветного стекла — из числа новых поступлений — и заговорил о чем-то с одним из покупателей.

Вскоре покупатели разошлись. Поставив фигурку обратно на полку, Эйнджел направился к Синди, а Уэсли принялся выравнивать книги на стеллаже.

Синди вновь заняла свою любимую позицию за прилавком. Эйнджел медленно подошел к ней, засунув руки в карманы и устремив на нее полный любопытства взгляд.

— Пойдем выпьем со мной, и тогда мы сможем поговорить о том, что тебя так беспокоит, — предложил он.

— Прости, но у меня дела, — ответила Синди.

Сегодня она планировала задержаться после закрытия магазина. Пора было составлять отчет о прибылях, а с налоговым ведомством задержки недопустимы. Это придало ей решимости. И она почувствовала некоторое облегчение, когда в салон опять зашли покупатели. Времени до закрытия оставалось совсем немного.

— Через пару недель я представлю тебе все расчеты и сообщу стоимость, — пообещала она Эйнджелу.

— Хорошо, еще увидимся, — на прощание сказал он и, кивнув, двинулся к выходу.

Эйнджел тихо выругался, подумав, что совершил грубый промах. Синди удачно противостояла ему, вставив едкое замечание о том, что он слишком себялюбив.

Может быть, он действительно излишне самоуверен; надменен и самодоволен. Конечно, ему еще никогда не приходилось завоевывать расположение женщины, идя таким тернистым путем. Совершенно непривычный и нетерпимый к отказам, он теперь терялся в догадках, как решить эту проблему. Но гнев и раздражение — здесь очень плохие помощники.

Попытка вытянуть что-нибудь из Уэсли тоже, видимо, была бы обречена на неудачу. Очевидно, эти двое ладили между собой неплохо.

Следовало дождаться, пока она закроет салон, твердил себе Эйнджел, пробиваясь сквозь толпу на узком тротуаре. Но он не мог ждать так долго. Ему хотелось уже сегодняшним утром попытаться сгладить ошибку прошлого вечера. Лишь в последний момент его что-то остановило и он решил, что не стоит быть слишком навязчивым. Послать цветы показалось в этом смысле удачным компромиссом. Так сказать, тихое извинение, которое часто срабатывало в прошлом. С другими женщинами. С другими… Но Синди не такая, как другие. Она почему-то не проявляет великодушия и не принимает извинения мужчины. Всех мужчин?..

Он был уверен только в одном: Синди не принадлежала к числу тех женщин, которые постоянно меняли точку зрения, чтобы удержать возле себя мужчину. Она, казалось, даже не знала, как играть в те игры, которыми так наслаждались две его предыдущие любовницы. Тогда он устал потакать им во всем и разорвал отношения.

Прошлой ночью Эйнджел хотел поцеловать Синди перед тем, как попрощаться. Настоящий поцелуй, как он рассчитывал, заставил бы ее мечтать о нем и желать большего. Но ее настроение резко переменилось, когда они уселись в такси.

Кроме того, он был уверен, что ее гнев подпитывался страхом. Кто же ее так напугал? И когда?

Руки Эйнджела невольно сжались в кулаки. Он разжал их и пошарил в карманах в поисках ключей от машины. Если бы удалось убедить Синди поверить ему, положиться на него, то тогда она, вероятно, смогла бы преодолеть свои тяготы. Что бы это ни было.

Она ведь сказала, что он ей нравится. Но ему этого было слишком мало. Хотелось страсти — дикой, необузданной любви. И что-то подсказывало ему, что, несмотря на ее внешнюю сдержанность и очевидное нерасположение признавать в себе сексуальное влечение, если бы только ему удалось прорвать барьеры, которыми она окружила себя, то их любовь оказалась бы невероятной, ни с чем не сравнимой.