На закате лета - Алекс Хилл

— Не знаю… — надеюсь я, опуская подбородок. — Может быть…

— Так что плохого в том, что обсудить какие-то моменты «до», чтобы получить максимум от «после».

— Раз ты такой умный, то начни сам.

— Хорошо, — улыбается Давид и его руки начинают медленную и томительную прогулку по моему телу. — Аврора, ты заставляешь меня чувствовать себя мальчишкой. Я возбуждаюсь от одного взгляда на тебя. И дело не только во внешности. Ты интересная. Мне во многом близки твои позиции, с тобой приятно говорить, а смотреть… Ты...  У тебя потрясающее тело. Сексуальные ноги, бедра…

Его ладони поднимаются вверх по животу, кончики указательных пальцев касаются груди, а после очерчивают ее окружность. Невесомое давление сквозь плотную ткань пиджака, заставляет сосредоточиться только на прикосновениях и этих ощущениях, чтобы ничего не упустить.

— Идеальная грудь… — продолжает Давид почти шепотом и с неподдельным восхищением. — Думаю, увидев тебя без одежды, я смогу схватить микроинсульт. Мне нравится касаться тебя. Твоей нежной кожи, мягких соблазнительных губ…

Он обхватывает мою шею, проводит костяшками по подбородку, а после касается большим пальцем губ, надавливая и раскрывая их.

— Я бы хотел целовать тебя. Всю. Хотел бы чувствовать, как ты дрожишь, слышать, как часто дышишь. Мне нравится быть сверху, но я пущу тебя за штурвал, если сама захочешь. Я бы хотел, чтобы ты закинула ноги мне на плечи, чтобы войти во всю длину. А еще… Мне нравятся оральные ласки. Я могу быть как с принимающей стороны, так и с отдающей. Не проблема. Только не поза шестьдесят девять. На мой взгляд, она совсем не удобна. Собственно, у меня не так много каких-то ограничений. В этом плане у мужчин все проще, чем у женщин. Самое важное, тебе должно быть так же хорошо, как и мне. В этом весь смысл.

Сказать, что я в шоке… Это не сказать ничего. Мне страшно представить, что происходит с моим бельем и в каком оно состоянии, но пульсация и дрожь между ног приносит практический физический дискомфорт, требующий внимания. Икры немеют, пальцы на ногах живут отдельной жизнью, зарываясь в песок.

Давид внимательно за мной наблюдает, словно сканирует и одновременно любуется. Напрягаю бедра и чувствую давление между ног. Да он и сам завелся. Пара небольших манипуляций и все случится прямо здесь и сейчас, но… Теперь мне интересно, сколько мы сможем выдержать и до каких размеров может увеличится  возбуждение во время обычного разговора.

— Моя любимая поза — коленно локтевая, — произношу я, а у самой губы дрожат так, что едва получается ими управлять. — Но я не против и других, только не на боку, и я согласна на счет шестьдесят девятой.

Давид одобрительно кивает, не отпуская мой взгляд и массируя мне затылок, зарывшись пальцами в волосы. Еще немного и я замурчу, точно мартовская кошка…

— Мне нравится чистый секс после душа, долгие ласки и поцелуи. Музыка на фоне и приглушенный свет.

— Угу… — подбадривает меня Давид, подталкивая все дальше к краю.

В воображении все так ярко. Будто мы занимаемся любовью прямо сейчас. Все, что я озвучиваю, проходит через меня густой теплой и обволакивающей субстанцией. Самая сладкая пытка, что я когда-либо испытывала.

— И ты… — запинаюсь и прочищаю горло. — Ты должен знать, что я не кончаю от проникновения.

— Никогда? — спокойно спрашивает Давид без капли удивления.

— С мужчиной нет.

Я не признавалась в этом никому, но дело сделано. И пусть сердце бешено стучит от волнения, чувствую радость от того, что смогла. Если уж быть честной, то во всем.

Нет ничего хуже, чем симулировать оргазм, только чтобы не обидеть парня. Это ощущение, когда вы лежите рядом, тяжело дышите, мокрые от пота и должны оба чувствовать удовлетворенность… Но у тебя першит в горле от показушных криков, ноют мышцы ног, а отсутствие разрядки тяжестью жжет внизу живота. Приходится тащиться в душ, чтобы все закончить самой, или отворачиваться и засыпать с мыслями о том, что многие так живут. А значит, нечего выделываться.

— С женщиной? — смеется Давид, разряжая обстановку.

— Нет, — игриво хлопаю его по груди.

— Вибратор… — догадывается он. — Я понял. Значит, финал только со стимуляцией. Посмотрим, что я смогу сделать. Еще какие-то пожелания?

— Да.

— Слушаю.

— Поехали в отель. Я замерзла.

— Конечно.

Дорога обратно пролетает незаметно. Я уже переспала с Давидом раз пятьдесят в своих фантазиях и уже не могу дождаться, когда сделаю это в реальности. Мы оба понимаем, что это случится. И случится сегодня. Остается всего один вопрос. В чьем номере это произойдет?

Давид оставляет машину на парковке, и мы направляемся к зданию отеля. Он уже привычно обнимает меня за плечи, прокладывая маршрут, а я изнываю от предвкушения и совсем чуть-чуть нервничаю. Правда, когда мы подходим к двери моего номера, это самое «чуть-чуть» превращается в «очень-очень» сильно.

Останавливаемся лицом друг к другу. Секундное замешательство сметает порывистый и страстный поцелуй. Гораздо горячее, чем в баре. Такой, который плавит меня изнутри. Но все обрывается слишком резко. Давид с усилием делает шаг назад и произносит то, чего я совсем не жду:

— Спасибо за вечер.

Что?! Простите… Что-о-о?! Какое еще спасибо? Я не понимаю…

Оторопело хлопаю глазами, не зная, что сказать или сделать. Судорожно пытаюсь разбудить мозг, и он с трудом поддается.

— И это все? Спасибо за вечер? — с неподдельным разочарованием произношу я.

Давид уже открывает рот, чтобы ответить, но я реагирую быстрее.

— Стой здесь, — выдаю приказным тоном и скрываюсь за дверью своего номера.

Мне нужна всего минута, чтобы сделать задуманное. Кажется из-за злости и раздражения я справляюсь еще быстрее. Выхожу в коридор, подлетаю к Давиду в плотную и задираю подбородок, с вызовом глядя ему в глаза:

— И тебе спасибо, — вкладываю ему в расслабленную ладонь трусики, что весь вечер были на мне, и сжимаю его руку.

Пусть почувствует, что с ними стало. Что стало со мной. И после всего он говорит мне какое-то там «спасибо»?!

Реакция Давида неописуема. Теперь мы в одном состоянии. Голодные. Жадные. Жаждущие.

— Аврора… — хрипит Давид. — Ты понимаешь, что это выстрел на линии старта?

— Ну так беги…

Мне больше не нужно ничего произносить или давать повторный стартовый выстрел. Давид подхватывает меня на руки, вносит в номер и прижимает к противоположной от двери стене. В груди взрывается фейерверк ликования. Если бы у меня все-таки был в руках пистолет, то я бы опустошила обойму, триумфально стреляя в воздух.

— Это было самое красивое приглашение в моей жизни, — произносит Давид, отводя руку с моим бельем назад, чтобы положить его в задний карман брюк. — Оставлю его на память.