Океанский патруль - Анатолий Сарычев

– У моего напарника был сегодня очень тяжелый день. Я сумел часа три поспать, а он не спал уже много часов, – объяснил Малыш состояние Клима.

– Придется тебе сегодня поработать и за своего напарника, – махнула рукой Гэлла.

– Это мы запросто, только гостей не мешало бы сначала накормить, – внес новое предложение Малыш, поглаживая себя по животу.

Из-за деревьев выскочила высокая девушка с кокосом, обрезанным сверху, и подала его чужаку. Гэлла громко выдала короткую фразу, и худая девушка, теребившая завязки своей травяной юбки, мгновенно рванула с места. Малыш откинулся на одеяло, чувствуя, что у него тоже слипаются глаза.

– Часа полтора можешь поспать. Набирайся побольше сил, – объявила Гэлла, едва Малыш выпил кокос.

Еще не открывая глаз, Клим почувствовал ошеломляющий вкус жаренной на огне свинины. Садист Малыш, держа двумя пальцами кусочек мяса, выдавливал из него сок прямо на губы спящего на спине напарника.

– Полцарства за хороший бифштекс, – пообещал Клим, чувствуя, что он страшно голоден. Почти сутки в желудке не было ни кусочка пищи.

По старой спецназовской привычке Ворох сначала просканировал окружающее пространство на предмет опасности и только после этого приподнялся. Перед ним на большом банановом листе лежал огромный кусок свинины, политый красным соусом. Тяжело вздохнув, Клим с трудом преодолел желание сразу наброситься на аппетитную еду.

«Подводнику нельзя есть сильно проперченную пищу», – дал он сам себе установку, глотая обильно выделившуюся слюну.

– Не боись, чиф! Я уже полхрюшки съел – и пока живой. Перца почти нет, одни пряности, – успокоил его Малыш.

– Я окунусь и потом поем, – решил Клим, легко, без помощи рук, вставая на ноги.

Худенькая девушка с большими грудями взяла его за руку и повела с поляны.

– Ты думаешь, я сам не найду дороги? – спросил Клим, отмечая довольно приличную попку у девушки.

Помимо своей воли он почувствовал возбуждение. Девушка радостно засмеялась, без всякого стеснения уставившись на предмет мужской гордости Клима, и, едва заведя его в кусты, бросилась на шею белому человеку…

Через некоторое время Клим осторожно освободился – и уловил журчание ручейка. В метре от их ложа обнаружился маленький, не больше полуметра в диаметре, бочажок, из которого небольшим, всего сантиметров в десять, водопадиком вытекал ручеек, буквально через метр пропадавший в траве.

Вода в бочажке была обжигающе холодной. Наскоро умывшись и напившись, Клим только собрался уходить, как появилась девушка-проводница и отрицательно замахала рукой. Выдернув из кустов длинную бамбуковую палку – вернее, шест метра четыре длиной, она воткнула ее в бочажок. Наклонив шест под углом градусов в тридцать, жестом направила Клима под второй конец. Глянув наверх, Ворох обнаружил, что из конца шеста бьет довольно сильная струя воды. «Помыться тщательно под душем не помешает», – решил он, подчиняясь желанию девушки.

Едва Клим встал под обжигающую струю, как девушка взяла пучок травы и стала сильно, но достаточно бережно мыть мужчину. Покончив с этим, она вывела Вороха из-под импровизированного душа и передала в руки другой представительницы прекрасного пола, которая моментально надела на Клима юбочку из мягкой травы. Трава была шелковистая и совершенно не кололась.

Взяв Клима за правую руку, девушка повела его в сторону, совершенно противоположную от одеяла, на котором его ждал огромный кусок жареной свинины. «Похоже, что меня опять хотят использовать в качестве самца», – прикинул спецназовец и прислушался к своим ощущениям. Особого протеста организм не выказал, и Клим с интересом взглянул на полненькую девушку, что вела его за руку. Они шли всего минуты три по тропинке, которая вилась среди редкого леса, и Ворох уже начал прикидывать, где пристроить девчушку для сексуальных игр, как справа показалась знакомая полянка, на которой было расстелено одеяло. Сев на него, Клим, не торопясь, принялся за еду, выбирая только хорошо знакомые блюда.

Горячие лепешки из маиса, батат и мясо составили все меню Клима, который настойчиво уклонялся от всяких жареных червячков, сомнительного вида рыбы и подозрительно попахивающих колбасок, что настойчиво предлагали ему три незнакомые девушки, сидевшие напротив импровизированного стола.

Наконец, отвалившись на тюк травы, предусмотрительно подвинутый сзади, он более внимательно посмотрел на новых участниц трапезы. Нельзя сказать, что предстоящее физическое упражнение привело его в ужас, но трезво оценивая свои силы, Клим всегда помнил, что ему далеко не семнадцать, не двадцать и даже не тридцать лет. Когда ты разменял пятый десяток, надо критически относиться к своим физическим возможностям.

– Сейчас мы покажем тебе, как могут любить полинезийские женщины, – заявила возникшая на краю одеяла Гэлла.

Девушки, как по команде, стали быстро собирать остатки пищи, складывая их в круглую корзину.

– Стойте! – громко закричала рыжая, неожиданно появившаяся из-за деревьев.

– Ты уже получила свое! – зло рыкнула Гэлла, которая явно была не против побаловаться еще и с Климом.

– К острову плывет большой корабль!

– Сейчас вечер, и ни один капитан не рискнет ночью высадиться на остров. Но у корабля наверняка есть вертолеты, для которых рифы не помеха. Надо торопиться! – встревоженно заявила Гэлла.

Малыш, неожиданно вскочивший на одеяле, был в немалой степени чем-то озабочен.

– Корабль американский. Дальше на траверзе еще одна коробка, – выпалил он по-русски.

– Твои предложения? – спросил Клим, глазами отыскивая шорты и рубашку.

– Надо сваливать! Кому мы наступили на мозоль, неизвестно, но оставаться на острове нельзя. Морские пехотинцы прочешут остров до последней травинки и найдут нас – к гадалке не ходи! Это моряки могут схалтурить и что-то недоделать, а морская пехота – ребята аккуратные и ничего не пропустят, – с кислой физиономией сказал Малыш.

– Ты сможешь вывести нас к дельте речки? – спросил Клим, в темпе надевая шорты.

Вопрос был адресован к Гэлле, но ответила рыжая:

– Я отведу вас к тому месту, где вы вышли из воды. Вам придется минут на тридцать задержаться.

Худенькая девушка с вытатуированной на спине красной кошкой подскочила к рыжей и наклонилась. Через десять секунд разговора, подчиняясь повелительному взмаху правой руки Гэллы, она вскинулась и отрицательно замотала головой. Последовали всего два резких слова – и весь гонор худенькой девушки пропал. Она склонила голову, искоса бросила на Малыша жадный взгляд и опустила плечи. Буквально через секунду красная кошка исчезла.

– Мы все проводим белых людей, – твердо сказала Гэлла, толкнув Клима рукой в спину.

Идя впереди рядом с рыжей, Ворох спросил: