Я тебя верну - Маргарита Дюжева

— Влад, опусти меня немедленно!

— Нет, — он прижимает магнитную таблетку к домофону и распахивает дверь.

— Обещаю, я пойду сама!

— Ловлю на слове, — он ставит меня на пол, и первый мой порыв это схватится за стену — потому что ноги не держат. Второй порыв — развернуться и сбежать, но с этим сложнее, потому что Швецов стоит поперек прохода и явно не собирается уступать мне дорогу, — вперед, Ясь!

Я мнусь на месте, не зная, что делать дальше: то ли идти в гоблинское логово, то ли с боем прорываться на улицу.

— Понятно, — Влад все решает сам. Берет меня за руку и просто ведет следом за собой, — да не дрожи ты так. Мы просто поговорим.

Поговорим? По-моему, я забыла русский язык и могу только мычать. Консьержка вон и то посмотрела подозрительно, как на умалишенную.

В лифте он меня все-таки отпускает. Я тут же поворачиваюсь лицом к двери и увлеченно рассматриваю кнопки с номерами этажей, стараясь не замечать того, что Швецов стоит за спиной.

— Ясь, я вот понять не могу, тебя на руках что ли никогда не носили? — невинно интересуется вредный Хаски.

— С чего ты взял? — огрызаюсь я. Конечно носили. Но не так!!! Там детский лепет был, от которого ни в одном месте ничего не дрогнет, а тут…тут меня будто за оголенные нервы схватили и на кулак намотали.

— Дикая ты какая-то.

— Я не дикая!

Я вообще-то серьезная! Умная! Ответственная! Целеустремленная! Но не сегодня. Сегодня у меня полный раздрай и путаница в голове.

— Хорошо, не дикая, — он поднимает руки, признавая поражение, смотрит на меня преданно и виновато, а потом начинает ржать.

— Швецов! Я сейчас уйду.

— Нет, Ясенька, никуда ты не уйдешь, — его голос снова становится ниже, мастерски играет на моих мурашках.

Когда двери распахиваются, он берет меня за талию и буквально выносит на лестничную площадку.

— Мы договаривались, что ты не будешь меня лапать.

— Я тебе не лапаю, а транспортирую, — и глаза такие честные-честные, — идем уж, недотрога.

Он проходит вперед, на ходу доставая из кармана ключи, а я после секундной заминки иду следом. Потому что мне интересно. Потому что что мне хочется увидеть, как он живет, а еще, потому что без хвойного яблока у меня начинается ломка.

— Велкам плиз, — распахивает передо мной дверь, — проходите, не стесняйтесь.

Любопытство все-таки побеждает, и я переступаю через порог.

***

В его квартире можно гонять мяч или играть в прятки на выживание. Пока до дальнего конца дойдешь — забудешь, где выход.

— Зачем тебе одному такой дворец? — я зависаю у панорамных окон, из которых открывается шикарный вид на город.

— Сегодня один, завтра — нет, — Швецов философски жмет плечами, ключи бросает на столик, пиджак — на спинку кресла.

У меня щемит где-то между ребрами. Интересно, он часто водит к себе девушек? Сколько из них стояли вот так, с замирающим сердцем глядя на город?

— Нисколько, — произносит он.

Неужели я ляпнула это вслух?

— Чего? — в полнейшем смятении поворачиваюсь к нему.

— У тебя на лице написано, о чем ты думаешь, — ухмыляется Влад, неспешно расстегивая манжеты рубашки, — о том, сколько девок побывало в этой скромной обители. Так вот, мой ответ — нисколько.

Я скептично поднимаю брови.

— Ты себя в зеркало видел? Где ты и где скромность?

— Не веришь? — он будто бы удивляется, — Дело твое. Но в дом кого попало я не тащу. И да, со скромностью у меня беда. Надеюсь, это не проблема?

Еще какая проблема! Потому что, справившись с манжетами, он начинает расстёгивать пуговицы на рубашке.

— Что ты делаешь???

— Конечно, собираюсь использовать тебя как женщину. Ты же этого ждешь? Что маньяк Швецов сейчас набросится на бедную Ярославу.

— А что, не так? — я пытаюсь быть дерзкой, но бездарно краснею.

— Кто из нас еще маньяк, — Влад с видом великомученика поднимает глаза к потолку, качает головой и уходит, оставляя меня наедине с собственными тараканами.

Почему в его присутствии, у меня все мысли только об одном? Не иначе как, ямочки на щеках во всем виноваты. И глаза эти каремельные. И спина. И руки. И все остальное.

В общем, виноват во всем Гоблин! Однозначно!

— Ясь, хватит прятаться! Иди сюда, — раздается его голос откуда-то из глубины квартиры, и я послушно иду следом.

Хозяин царских хором обнаруживается на кухне. Когда я прихожу, он, уже переодетый в спортивные брюки и футболку, стоит возле распахнутого холодильника и озадаченно трет затылок:

— М-дяяяя. Что-то я как-то погорячился.

В холодильнике лежит палка колбасы, пачка майонеза и яблоко.

— И как ты такой здоровенный вырос? На таких-то харчах?

— Да, я…просто…редко готовлю. То где-то ужинаю, то доставку заказываю, то у родителей. И вообще, я на этой неделе забегался и напрочь забыл про еду.

Наконец-таки, я вижу, как наглец смущается. Сконфужено по-мальчишечьи морщит нос, криво улыбается, снова взъерошивает пятерней темные волосы.

— А сейчас ты туда заглядываешь в надежде на то, что она сама появится? — не могу не подколоть его. Надо пользоваться моментом, пока он опять не включил мистера Великолепного.

— Да я вообще сегодня про еду не думал, — раздраженно захлопывает пустой холодильник, — Я как тебя в этой юбке увидел, так все мысли и растерял.

Вот так, одной фразой снова выбивает у меня почву из-под ног. Чтобы хоть как-то себя отвлечь, беру с полки стакан:

— Так уж и растерял. Водички-то можно попить? Или у тебя все по талонам?

— Язва.

Я наливаю себе воды, забираюсь на высокий барный стул и поверх стакана наблюдаю за Швецовым. Он опирается на столешницу позади себя и смотрит так, что мороз по коже и пальцы на ногах немеют.

— Знаешь, — наконец задумчиво произносит мужчина, — чем дольше я на тебя смотрю, тем отчетливее понимаю, что переоценил свои возможности. Думал, поиграем в кошки-мышки, а сам уже подохнуть готов от желания прикоснуться.

Он снова обескураживает своей откровенностью, заставляя судорожно цепляться за стакан, будто несчастная стекляшка может меня спасти.

Все происходит слишком быстро. Слишком! Я из тех чопорных барышень, которые не целуются раньше пятого свидания. Мне надо посмотреть на потенциального ухажера, проанализировать, взвесить все за и против, препарировать все недостатки и достоинства.

С Владом все не так. Я знаю его всего неделю, но он уже прочно прописался и в моих мыслях, и где-то за ребрами. Мне плевать на его недостатки, если, конечно такие вообще имеются, а о поцелуях готова умолять сама.