Эзумрит - Анна Некрасова

– Руя сказала, что в Тмиросе жгут магию, – передала Тамея слова речной подруги.

– Магию? – Онсида нахмурилась.

– Бежим отсюда! – истерично прокричала Арда, тряся мужа за грудки.

– Помолчи, Арда! – сурово прикрикнула на нее Соха.

– Надо немедленно послать гонца в Наллеху. Будем просить у Оргорона помощи, – сказал Луд. – Праздник поясов отменяется. Пусть гости возвращаются в свои деревни.

– Подожди, старейшина, – покачала головой Онсида. – Сейчас лучше держаться вместе. Так, в случае чего, мне легче будет всех защитить. И праздник нужно провести. Черная магия на веселых людей действует гораздо слабее, чем на опечаленных да испуганных.

Луд, немного подумав, кивнул в знак согласия. Онсида повернулась к собравшимся и громко сказала:

– Тмирос переживает какие-то трудности, а нам нужно успокоиться. Давайте радоваться празднику!

Хуттинцы и гости зашумели. Каждый высказывал предположение, какая беда могла обрушиться на соседний город.

– Зря мы, наверное, затеяли этот праздник. Но теперь уже поздно его отменять, – тихонько говорила Онсида Луду по дороге в деревню. – Остается надеяться, что на этот раз колдун не тронет нашу деревню.

– Пошлю Крима рассказать обо всем Оргорону, – решил Луд.

Дождавшись, пока хуттинцы и гости покинут берег, Тамея наловила рыбы и тоже вернулась в деревню. Дома она узнала, что гостья, едва позавтракав, отправилась к своим тохтинским подружкам. Тамея облегченно вздохнула: ей, как и Лавидии, Стека совсем не понравилась. Пока сестра ела лепешки, Лав развлекала ее тем, что смешно изображала гостью. Тамея хохотала, наблюдая, как, задрав нос и презрительно скривив губки, Лавидия расчесывала воображаемые косы.

– А принц у вас есть? – передразнивала она Стеку. – Мне нужен только принц! Он мне будет подавать холодное молоко.

– За что ты ее невзлюбила? – сквозь смех спросила Тамея.

– Ты бы видела ее за завтраком! – воскликнула Лав. – Мама не знала, как ей угодить. Дайте ей масло, варенье! Фу, молоко теплое!

Похоже, гостья им досталась очень капризная, но по законам гостеприимства семья должна была лишь усерднее ее потчевать.

Во дворе Хида потрошила рыбу. На земле лежала разноцветная горка плодов радужника.

– На обед хочу потушить рыбу с радужником, – сказала она Тамее. – Как думаешь, Стеке понравится?

– Если не понравится, пусть не ест! – фыркнула Тамея.

– Да что ты! – ужаснулась Хида. – Потом все в Хутти и Тохте будут говорить, что Хида готовить не умеет! Гостью как следует накормить не смогла!

– Давай я радужник почищу, – вздохнув, предложила Тамея.

Она уселась на траву и тонким деревянным скребком принялась счищать нежную кожицу с крупных плодов.

Когда Хида поставила казан на очаг, Тамея вернулась в дом – нужно было немного принарядиться, ведь сразу после обеда начнутся конкурсы. Мать отдала ей два своих гребня. Лав тут же заставила пообещать, что Хида даст и ей поносить эти гребни, когда Лав дорастет до Праздника поясов. Расчесав свои длинные волосы, Тамея подколола их с двух сторон. Мать и сестренка с восхищением смотрели на нее, на глаза Хиды даже навернулись слезы. Тамея вдруг заволновалась, подумав, что давно не распускала волосы и Далу это наверняка понравится.

К обеду вернулись Перлас и Стека. С порога оглядев Тамею, гостья уверенно заявила:

– Собранные волосы тебе больше к лицу.

– Отчего же? – усмехнулась Лав. – Оттого, что, распущенные, они красивее твоих?

– Как знаете, – пожала плечами Стека, усаживаясь за стол. – Я говорю, что думаю.

На большое блюдо, устланное для красоты листьями радужника, Хида положила рыбу.

– Мне только совсем чуть-чуть, – сморщилась Стека. – Я рыбу не люблю.

– Вот поэтому ты такая худая и бледная! – заметила Лав.

Гостья почти не притронулась к еде и снова убежала к тохтинским подругам. Хида была сама не своя от расстройства.

– Посмотри, – шептала она Перласу, – ничего не съела!

– Пускай не ест, – пробасил он. – Значит, неголодная.

Наконец с легкой дрожью в коленях Тамея, сопровождаемая семьей, вышла из дома. По улице в сторону луга шагали гости вперемежку с хуттинцами. Рока поджидала подругу возле своей калитки.

– Бабушка уже на лугу, – сообщила она.

– А какие конкурсы будут, ты знаешь? – без особой надежды спросила Тамея.

– Откуда? Бабушка разве скажет?!

Онсида, конечно же, знала, какие конкурсы на этот раз придумали судьи, но на то, что она поделится этим секретом с внучкой, нечего было и рассчитывать.

Лавидия, убежавшая вперед, неожиданно вернулась.

– Нуам уже был на лугу! – запыхавшись, быстро доложила она. – Там для вас приготовили яйца!

Лавидия унеслась обратно.

– Интересно, что нас заставят делать с этими яйцами? – недоуменно спросила Рока.

– Может, есть? – предположила Тамея. – Конкурс: кто быстрее съест яйцо?

– Или кто больше их съест! – хихикнула Рока.

Они помнили прошлогодние конкурсы в Сохоте. Для первого испытания была вырыта неглубокая, но широкая яма, которую выложили плоскими речными камешками. В яму налили воды чуть выше колена и запустили одну рыбу-веревку. Рыба была небольшая, всего-то с локоть, очень тонкая и невероятно скользкая. Девушкам предложили всем вместе залезть в яму и руками поймать рыбу. Конкурс понравился девушкам, вдоволь наплескавшимся в воде, и зрителям, которые от души посмеялись. Победила в нем Дэвика. Тамея была уверена, что могла бы выиграть, если бы использовала силу, но она стеснялась толкаться и потому победа досталась сопернице. Каким будет первый конкурс на этот раз, девушки не знали, но не отказались бы повторить сохотинское испытание.

Когда подруги появились на огромной выкошенной площадке, Перлас и Хида уже стояли в толпе сородичей. Судьи – Луд, Онсида, двое тохтинцев и двое сохотинцев, прибывших с молодежью, – разместились напротив зрителей. С двух сторон установили лавки. Девушек попросили занять правый ряд лавок, юношей – левый. На столе перед судьями Тамея заметила гору яиц в большом блюде, стопку плоских тарелочек и много кружек.

– Похоже, ты была права, – шепнула Рока подруге. – Нас действительно заставят есть яйца.

Вскоре оба ряда лавок были заняты, и Луд попросил тишины. Шум начал стихать, и тут из-под земли в центре площадки вырвалось черное облако. Оно стремительно пронеслось над судьями – те едва успели пригнуть головы – и пропало где-то далеко на лугу. Молча проводив его взглядом, собравшиеся тут же о нем забыли.

– Конкурс для невест! – громко объявил старейшина.