Смех и смертный грех - Дарья Калинина

И Лисица снова повернулся к рассыпанным на столе вещам. Помимо уже упомянутого в сумке была еще маленькая плоская коробочка, увидев которую Лисица немедленно захотел ее открыть. Не без труда он справился с плотно прилегающей крышечкой и обнаружил, что внутреннее пространство было когда-то заполнено белым порошком. Теперь от него остались лишь крупинки, затерявшиеся по углам.

— Что это? — прошептала Кира, в голову которой полезли самые худшие опасения.

— Боюсь даже предположить, — мрачно отозвался Лисица. — Похоже, что наш друг устроил себе не слабую передозировку.

Еще в сумке была шоколадка, упаковка которой была не повреждена. Похоже, Николо собирался перекусить своим любимым батончиком.

— Жаль, не успел, — отозвался Лисица. — Теперь-то уж не судьба ему будет отведать вкусненького.

— Почему ты так говоришь? — ужаснулась Кира.

— Ну, если белый порошок — это героин, как мы предполагаем, и Николо его употребил весь целиком, то он труп.

— Типун тебе на язык! Николо обязательно выживет!

Лисица хмуро покачал головой. Но Кира уже не обращала внимания на трагические пророчества любимого. В данный момент Киру больше всего заинтересовал бумажник. Она протянула руку, чтобы взять его, но посмотреть ничего не успела, потому что в этот момент в коридоре раздались приближающиеся шаги и голоса. А еще через секунду в каюту вошел знакомый им стюард с каким-то человеком, в руках у которого был плоский чемоданчик.

— Ну-с! — бодро произнес этот человек. — Где больной? Отойдите, не мешайте!

Поняв, что это и есть корабельный врач, Кира с Лисицей отодвинулись в сторону, давая врачу необходимое для работы пространство.

— Так, — озабоченно произнес тот, пощупав пульс и приподняв веко, как это только что сделал Лисица. — Он жив, но находится без сознания. Похоже на отравление или передозировку. Вы не знаете, пострадавший употреблял какие-нибудь наркотические средства?

Вместо ответа Лисица протянул врачу маленькую коробочку со следами белого порошка по углам. Врач осмотрел коробочку и кивнул головой:

— Хм… Все понятно!

— Вы сможете ему помочь?

— Постараюсь. Но у меня крайне ограниченный набор препаратов. Впрочем, что смогу, я сделаю. В первую очередь надо промыть ему кишечник.

— Вы сможете это сделать?

— В принципе, это единственное, что я могу в данном случае сделать для бедняги.

— Вы справитесь?

— Если вы мне поможете, то да.

Затем врач повернулся к стюарду и сказал:

— А ты несись к капитану, сообщи о чрезвычайной ситуации, у нас на борту пассажир в крайне тяжелом коматозном состоянии. Пусть капитан свяжется с берегом, выберет место для остановки и требует прибытия туда «Скорой».

Стюард пулей вылетел вон. Вид у него был перепуганный, но, по крайней мере, он был избавлен от участия в процедуре промывания кишечника. А поверьте, это не та процедура, при которой хочется присутствовать или тем более участвовать в ней.

Всего через час с небольшим, если считать от момента обнаружения тела пострадавшего, корабль причалил к берегу. Такой рекордный срок говорил о том, что капитан правильно сознает опасность, угрожающую жизни одного из его пассажиров.

Маленькая бухточка была освещена прожектором, свет его лился на стоящую на берегу карету «Скорой помощи», врачам которой и был передан Николо. Во время промывания кишечника парень несколько раз приходил в себя, но ничего не говорил, а лишь стонал и вновь терял сознание. Однако за час из него вышло столько разной дряни, окрашенной в сине-зеленый цвет, что оставалось только удивляться, как он вообще еще был жив.

— Не знаю, что с ним такое, — откровенно признался корабельный врач. — Вроде бы похоже на пищевое отравление. А может, и еще что-то. Но мы с вами сделали все от нас зависящее. Дальнейшая судьба этого молодого человека в руках врачей, которым мы его передали.

Лисица молчал. Его до сих пор мутило при воспоминаниях о том, как они с врачом спасали жизнь Николо. Дело это оказалось чрезвычайно грязным, и теперь Лисица чувствовал, что ему необходим какой-то допинг, чтобы прийти в себя.

— Пойдемте, опрокинем пару рюмочек? — предложил он врачу, с которым сдружился за этот час. — У моего друга свадьба, так что я вас приглашаю.

— С удовольствием!

Врач был тоже не прочь принять легкий допинг. И все трое, включая Киру, отправились обратно в ресторан. Леся немного удивилась, когда они явились обратно в компании какого-то незнакомца. О случившемся с Николо она еще ничего не знала. И поэтому первый же вопрос невесты был о модельере.

— А где Николо? — спросила она у них. — Я вас посылала за ним.

— А мы вместо него привели тебе Колю.

— Кто это?

— Коля — Николай Зубков, — представил ей своего нового знакомого Лисица. — Наш корабельный врач.

Леся была достаточно хорошо воспитана, чтобы суметь скрыть свои истинные чувства. Она вежливо поздоровалась с врачом и пригласила его быть гостем на ее свадьбе. Но когда Николай в сопровождении Лисицы отправился к остальным гостям, Леся накинулась на Киру.

— Что происходит? — зашептала она. — Я тебя посылала за Николо! Зачем вы притащили этого Колю?

— Коля — хороший парень. Пусть побудет гостем. Что тебе, жалко?

— Пусть. Я не о том говорю. Где Николо?

— Он не сможет прийти.

— В чем дело? Он тебя не простил?

— Ну… не смог.

Леся ахнула.

— Так я и думала! Он обиделся на меня всерьез! Где он? У себя? Я побегу к нему!

— Не стоит, — удержала Кира подругу. — Его сейчас нет ни в каюте, ни вообще на корабле.

— А где же он? Сошел на берег?

— Сошел.

— Но это невозможно! Следующая остановка только завтра утром!

— Для Николо сделали исключение.

И решив, что достаточно истомила подругу неизвестностью, Кира призналась Лесе:

— Николо чем-то всерьез отравился и заболел.

— Чем? Он поел в городе? Или на теплоходе подают испорченную еду?

И Леся с опаской глянула в сторону гостей, многие из которых как раз в этот момент вовсю уписывали угощение за обе щеки. Она даже схватила ближайший к ней салатник и начала подозрительно принюхиваться к его содержимому.

— Мы нашли у него в сумке коробочку с остатками белого порошка, — призналась Кира, чтобы удержать подругу от дальнейшей инспекции поданного гостям угощения. — Если это наркотик и если Николо употребил все, что было в коробочке, то неудивительно, что ему стало плохо.

— Николо не наркоман! — запротестовала Леся.