📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаАмариллис день и ночь - Рассел Хобан

Амариллис день и ночь - Рассел Хобан

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 41
Перейти на страницу:

С Рождеством!

Друг

– Если я жива, это значит, что я еще не сдохла, – сказала Ленор. – Только и всего. Но вовсе не факт, что я кому-то нужна.

– Ты нужна мне.

– Ну да, но ведь не это же не дает мне сдохнуть. А все эти толпы таких, как мы, все эти лишние миллиарды и триллионы? Ты что, думаешь, каждый из нас и вправду кому-то нужен?

– Сильно сомневаюсь.

Мы шагали по мокрой траве к обрыву; впереди, выплескивая бурные восторги, бежала рыжая собачонка, а чуть поодаль предостерегающе залаял черный лабрадор. Шел первый день нового года, тысяча девятьсот девяносто четвертого. Погода стояла теплая; недавно еще моросил дождик, но теперь прояснилось и утро сияло тем особенным светом, какой бывает только в Новый год после бессонной ночи, – светом неизведанных стран.

Выехали мы с Ленор от меня в шесть пятнадцать. Было холодно; было темно; ночь мерцала мраком, а белая луна, три дня как перевалившая за полнолуние, напоминала: «Такова твоя жизнь». «Ситроен-2СУ», щеголявший лазурной окраской не первой свежести, никак не сочетался в моих представлениях со своей надменной владелицей: радиатор подтекал, клапана и поршни надрывались на последнем издыхании, сцепление разболталось, да и вся колымага тарахтела и тряслась, протестуя против превратностей своего несчастливого жребия. Ленор вела так, будто орудовала мачете, прорубая дорогу в джунглях. Я был штурманом; я работал с атласом и фонариком; я был влюблен; казалось, нет ничего невозможного; я мог бы отыскать все что угодно от края до края земли; а еще я запасся термосом чаю и сандвичами с сыром и ветчиной.

На дороге к мосту Уорнсворт не было ни души; все фонари вели в будущее. Перед въездом на мост сверкала шафраном и багрянцем заправочная станция «Шелл», точно святилище у врат Ночи. На выезде вспыхнуло кружево дальних огней, как ночной Лос-Анджелес в триллерах.

Вырулив на шоссе А-214, ведущее к Кройдону, мы проехали через Тутинг-Бек. Было шесть двадцать пять утра, и в рождественском уборе городок казался давным-давно обезлюдевшим, словно «Мария Целеста».[60]Жители крепко спали в своих домах или лежали без сна, занимались любовью или дожевывали остатки вчерашнего вечера, а мы катили себе сквозь ночь навстречу новому дню. И на каждом повороте ряды фонарей открывали новую перспективу, сходясь в одной точке, исчезающей в дальней дали. А каждая точка, которую проезжали мы сами, была такой же точкой исчезновения для того, кто едет сейчас откуда-то издалека по встречной полосе.

– У тебя не бывает такого чувства, будто ты все время исчезаешь и появляешься вновь? – спросил я Ленор.

– Я все время исчезаю. Но появляюсь ли? Не уверена. В новогоднюю ночь мне иногда кажется, что вот придет новый год и прикроет меня еще каким-нибудь «я», и под ним будет незаметно, что я исчезла.

– Новым «я»?

– Да нет, разве я на что претендую? Сойдет и подержанное… два-три аккуратных владельца… Хоть какое.

Жизнь то и дело застает меня врасплох. То, что другие принимают как должное, меня почему-то удивляет. Мчась навстречу этой вечно отступающей точке, я вдруг поразился, до чего же хрупок весь наш рукотворный мирок – дома и магазины, дороги и фонари, поезда и станции, самолеты и аэропорты. Мне представилась гигантская нога, опускающаяся на все это с высоты. Хряп. Кинорежиссерам такое на каждом шагу мерещится, только к ногам они додумывают целых чудовищ.

– Эй! – окликнула Ленор. – Мистер Штурман!

– Что?

– Проезжаем Тутинг-Бек. Что дальше?

– Митчем, а потом Кройдон.

Мультипликационной стрелкой на телекарте мы врезались в Кройдон, где нас приветствовал серебряный четырехмоторный самолет перед озаренным прожекторами зданием аэропорта в стиле арт-деко. «КАССА» – значилось над входом, а рядом – «БРАЧНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ».

– Брачная церемония? – удивился я. – Что, прямо сейчас?

– Это вампирская свадьба, – объяснила Ленор. – Им надо успеть до рассвета.

До сих пор не могу забыть эту вампирскую свадьбу в Кройдоне: так и вижу счастливых новобрачных, вгрызающихся друг дружке в горло, и толпу перепившихся (хм!) гостей, и вампирят, отплясывающих вперемешку со взрослыми «Трансильванскую польку». Те вампирские детки теперь, наверное, тоже совсем взрослые.

Мы миновали Перли, затем – Кенли, Уайтлиф и Катерхем, и выбрались на А-22. Где-то здесь, кажется, на выезде из Катерхема, попался неосвещенный участок.

– Темные дороги мне всегда казались роковыми, – заметила Ленор.

– В каком смысле?

– Не знаю… Просто когда едешь по ним, неведомое становится зримым.

Промелькнули и остались позади Годстон и Ист-Гринстед, а небо просветлело и окрасилось нежнейшей лазурью. «Общая амнистия, – возглашали небеса. – Все грехи прощены Tabula rasa[61]».

«Я снова молод, – тарахтел «Ситроен-2CV». – Я все могу! Подумаешь, Бичи-Хэд! Да это ж рукой подать!»

– Эти вампиры… хотела бы я знать, что останется от их брачной церемонии через год, – проворчала Ленор.

– Полагаю, они будут выяснять это постепенно, – отозвался я. – Ночь за ночью. Смотри-ка, утренняя звезда!

И мы потянулись друг к другу отметить это поцелуем.

– Ну как, я делаю тебя несчастной?

– Инкубационный период еще не прошел, – возразила Ленор. – Правда жизни наступит позже. Мы до нее еще не доехали.

Помню деревья, чернеющие на фоне дивного неба, бледно-лазурного, как у Эдмунда Дюлака.[62]Увидев такое небо, поверишь и в ковры-самолеты, и в лампы с джиннами, и даже в новехонький, с иголочки, новый год. Многие образы врезались в память, да только сообразить, в каком они шли порядке, непросто… Вот вороны с той самаритянской вывески на Бичи-Хэд – они частенько вспоминаются.

Пока мы проезжали Истборн, слева от дороги вспыхнула сквозь облака розовоперстая заря во всей своей античной прелести, а справа неохотно уплывали со сцены зыбкие клочья предрассветных сумерек – сегодняшних и всех, что им предшествовали от начала времен. В просветах крылатыми статистами парили чайки.

А потом мы поднимались на скалу, и небесные просторы распахивались вокруг нас, а там, внизу, открывалось море, да-да, оно самое, хотя на поверку – всего лишь серое, плоское, однообразное Вот-оно-какое-я-есть. Машину мы оставили у гостиницы, посреди запущенного парка, смахивающего на заповедник. ОТДЫХ ДЛЯ ВСЕЙ СЕМЬИ, полный пансион. СТОЛОВАЯ, часы работы 11:30–22:00.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 41
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?