Ястреб ломает крылья - Михаил Черенок

– Васютины… Кто такие?

– Отец с сыном, из Кузнецка.

– Отец работает на Севере?

– Так точно, в Сургутнефтегазе.

Ремер будто обрадовался:

– Вспомнил! У него из рюкзака торчали роскошные оленьи рога. Моей сотруднице они так понравились, что она с полчаса уговаривала северянина продать их ей. Тот ни в какую не согласился. Оказывается, он привез оленье украшение для автопродавца, оформлявшего покупку машины.

– Сотрудница кто?

– Шиферова Клава, которая сейчас в игральном зале дежурит.

– Она для украшения с вами ездила или по делам?

– Красивая женщина рядом с мужчиной – залог успеха, – шутливо сказал Ремер и опустил глаза. – Дел у Клавы в Новосибирске никаких не было. Пригласил ее за компанию, чтобы в дороге не скучать.

«Понятно, с любовницей ездить веселее», – подумал Слава и спросил:

– Вам тот же продавец оформлял покупку, что и Васютиным?

– Тот же, Иван Ильич Турунтаев. Очень общительный и знающий толк в машинах товарищ. Мы с ним на всякий случай визитками обменялись.

– Понравившиеся Шиферовой рога достались Турунтаеву?

– Наверно, ему, если Клаве не удалось их купить.

Слава решил копнуть поглубже:

– Оскар Эрнстович, вам прошлое Шиферовой известно?

Ремер поправил на столе сигаретную пачку. Помолчав, заговорил с ироничной усмешкой:

– Видите ли, Вячеслав Дмитриевич, по моим наблюдениям, даже очень порядочные женщины, – когда начинаешь интересоваться их прошлым, лгут самым беспардонным образом. Поэтому я никогда не задаю дамам пикантных вопросов. Между нами говоря, – Ремер понизил голос, – Клава – особа веселого нрава и любительница острых ощущений. Она постоянно ищет новизну. В общении с «бой-френдами» не знает тормозов. Чувствую, вы догадываетесь о нашем тайном альянсе. На это скажу без лукавства: крестить детей с Шиферовой и, тем более, брать ее в жены я не собираюсь.

– Вы холостяк?

– Разведенный. К счастью, потомство с бывшей женой мы не завели, и угрызения совести меня не мучают.

– Шиферова пришла к вам от Беломорцева?

– Ситуация другая. Она пыталась женить на себе Альберта, но скорее медведь научится играть на гармошке, чем Альберт женится. Сейчас Клава живет в своей роскошной квартире, подаренной якобы каким-то новосибирским бизнесменом, разбогатевшим, не знаю, на чем. У меня своя небольшая квартирка. Периодически мы встречаемся. Большей частью, в ее апартаментах. Так проще иметь дело с ветреными дамами.

– По-моему, с такими особами лучше вообще никаких дел не иметь.

Ремер смущенно улыбнулся:

– Вы, конечно, правы, но увлечения бывают сильнее разума.

– Следам за неразумными увлечениями обычно наступает горькая расплата.

– Ничего не поделаешь. Жизнь устроена так, что за всякое удовольствие приходится платить.

– Беломорцев не затаил на вас камень за пазухой?

– Ну, что вы! Дружески выпили по рюмке коньяка, посмеялись. На следующий день Альберт уже рассказывал анекдот: «Слышали, какая у Оскара беда?» – «Нет. А что случилось?» – «К нему ушла моя сожительница»… – Чуть улыбнувшись, Ремер внезапно нахмурился: – Вячеслав Дмитриевич, хотя бы какое-то предположение есть, куда подевался Беломорцев?

Слава пожал плечами:

– Предполагать можно что угодно, да истина затянута густым туманом. Достоверно известно одно: Альберт Кириллович по подделанным на его имя документам пытался поставить на учет в автоинспекции машину Васютина.

Ремер словно онемел. Какое-то время он недоумевающе смотрел на умолкшего Славу, затем почти шепотом выдохнул:

– Это нечто из области очевидного-невероятного…

– В отместку за несостоявшееся замужество Шиферова не могла подставить Беломорцева?

– На «подставы» Клава не способна. У нее на это ума не хватит.

– А по легкомыслию?…

– Легкомыслия – хоть отбавляй, но… откуда взялась васютинская машина?

– В ту апрельскую ночь Васютины в Кузнецк не приехали. Их убили возле села Раздольного.

Внезапно задрожавшими пальцами Ремер достал из пачки сигарету и закурил. Затянувшись несколько раз кряду, растерянно проговорил:

– Это вообще какой-то ужасный наворот. Предполагаете, что Шиферова связана с убийцами?

– Такое исключено? – вопросом на вопрос ответил Голубев.

– По-моему, полностью. Способных на кровавое преступление среди знакомых Шиферовой, кажется, никого нет.

– А новосибирский бизнесмен, который устроил ей в райцентре роскошную квартиру?

– По словам Клавы, он давно умер.

– Беломорцев не собирался покупать «Жигули»?

– «Жигулями» Альберт заинтересовался после того, как я купил «Девятку». Даже адрес автосалона «Обские зори» спрашивал. Но почему он влип в неприятность с криминальной машиной, мне об этом ничего неизвестно. – Оскар Эрнстович быстро докурил сигарету и вдруг сказал: – Вячеслав Дмитриевич, сегодня у меня с Клавой запланирован ужин в ресторане. Постараюсь осторожно ее прозондировать и завтра утром скажу вам результат.

От Ремера Голубев ушел с твердой уверенностью: Оскар Эрнстович к исчезновению Беломорцева не причастен. Относительно Шиферовой такой уверенности не было. Покидая «Шпильхауз», Слава не предполагал, что предстоящая ночь окажется для него бессонной.

Телефонный звонок раздался в тот момент, когда Голубев только-только окунулся в дрему. Слава включил ночник и машинально глянул на тикающий у изголовья будильник. Стрелки показывали полчаса двенадцатого ночи. Звонил дежурный райотдела милиции:

– Дмитрич! Мигом собирайся! Сейчас за тобой опергруппа заедет.

– Сбербанк ломанули? – полусонным голосом пошутил Слава.

– У ресторана «Сосновый бор» криминальная братва автоматную разборку учинила. Есть трупы.

– Много?

– На месте происшествия увидишь.

– Пусть опергруппа не тратит на меня время. До ресторана пешком дойду.

– Не хочешь ехать, беги рысью, – сказал дежурный и положил трубку.

Майская ночь была удивительно тихой и темной. На затянутом плотными облаками небе не просвечивалась ни одна звездочка. Скупо освещенные электрическими фонарями улицы райцентра казались вымершими. Лишь у ярко светившихся окон ресторана, возле входа, Голубев увидел небольшую кучку молодежи. Чуть в стороне, на обочине дороги, стояли темная ВАЗовская «девятка» и желтый милицейский УАЗ. Следственно-оперативная группа под руководством прокурора Бирюкова уже работала. Слава подошел к Бирюкову и тихо спросил: