Осознание - Алексей Бобл

– Яна, – позвал он. – Становись за Большим. Не нравится, что ты в спину смотришь.

– Нужен ты мне больно, – проворчала Яна, но предложением воспользовалась, теперь у Атилы появилась возможность любоваться ее круглой попкой. – Я не на тебя смотрю, а вон туда, в заросли. Там какая-то аномалия…

– А впереди – дробилка! – воскликнул Большой и отшатнулся, налетев на Яну. – Ваще, чуть не влезли в нее!

Девушка едва не упала; выронив дробовик, она крикнула:

– Осторожно, боров!

Пришлось сворачивать. Вскоре они из сосняка вышли в лиственный лес. Молчание нарушил Большой:

– Ты, Егор, кто ваще?

Атила пожал плечами:

– Человек. А сам откуда? Из Москвы?

– Какой там! Мы с предками в Швейцарии, они у меня ученые, работают в ЦЕРНе, недавно устроились в институт по контракту, полгода еще не прошло. Ваще-то я в английском хорошо секу, но в местную школу ходить вломы. Я в русской учусь, при консульстве. Времени вроде полно, вот и заделался ополченцем в игруху. Да и ща каникулы, короче.

Яна хмыкнула, ее белые волосы качнулись:

– Значит, ты не абитура, а школоло.

Отвечать Большой не стал, он еще о жизни своей тяжелой не закончил:

– Предки, короче, задолбали. Совсем кислород перекрывают…

И смолк.

Лес закончился просекой под линией электропередач. На земле валялась искореженная мачта, одна ее перекладина нацелилась в небо, на ней болтались обрывки проводов; на разбитых изоляторах поселились ржавые волосы. Впереди возвышались другие мачты. Пахло озоном, иногда на обрывках проводов потрескивали статичные разряды.

Остановились. Яна прошептала:

– Мы чего, прямо тут и пойдем? А вдруг пси-излучением шарахнет? Тогда я, что, в реальности дурочкой очнусь?

– Без понятия, – ответил Атила. – Большой, что делать будем? Ты говорил, знаешь эти места.

– Ну да, знаю, – Мишка затанцевал на месте, облизнул губы и уставился на вышки. – Раньше тут не было никакого излучения. Ща – может, и есть. Зона-то изменилась. Короче, стремно, если мозги спекутся, будем как зомбаки шататься.

– При излучении, – сказал Атила и шагнул на просеку, – болела бы голова, были бы психические расстройства. Видите? Ничего страшного.

Но все равно чувство опасности не оставляло, и просеку пересекли почти бегом.

Снова потянулся сумеречный лес, полный аномалий. Обошли магнето, спугнули пару вепрей. Нападать те не стали, они атаковали в основном одиночек.

Егор вспомнил о контейнерах с читами, снятых с мертвых церберов возле сторожки Егеря. А ну-ка, что там у нас? Он сдвинул пластину ячейки на спецконтейнере и вытаращился на обугленную кнопку. Сдвинул другую пластину – то же самое, только на сей раз свечой оплыл верньер. Проверил остальные ячейки – все читы сгорели.

– Они не работают. Большой, что за дела?

Тот обернулся; кинув взгляд на контейнер, ответил:

– А, ну да… Погорели во время выброса. Я свои давно выкинул – чего мертвый груз таскать, только шлем оставил, дорог он мне, ни у кого такого нет.

Атила положил руку на подсумок, где он спрятал Линза, а Яна возмутилась:

– И че ты сразу не сказал?!

Большой добродушно улыбнулся:

– А ты не спрашивала.

Блондинка толкнула его в плечо и вдруг села на корточки, приложив палец к губам. Большой с Атилой замерли. Яна на корточках подобралась к зарослям кустов, подняв штурмовую винтовку, кивнула попутчикам.

Сквозь ветки виднелись темные силуэты людей с автоматами. Сектанты из Черного братства, человек пятнадцать, шагали почти синхронно, молча. Останавливались, водили автоматами из стороны в сторону, будто выискивали кого-то, снова шли дальше. Казалось, что они обменивались мыслями. Движения их были точны и экономны.

Холод продрал по спине, Атила затаил дыхание. Большой замер, припав к акации, Яна медленно разинула рот. Композитная броня, шлемы-маски скрывали лица сектантов, в руках были АКМы с глушителями. Двое двигались немного рывками, значит, они в экзоскелетах.

Сектанты – их еще иногда называли просто «черными», – пройдя мимо, стали пересекать просеку, теперь шорох травы и треск сухих веток под их ногами были не слышны.

– Откуда здесь «черные»? – прошептал Мишка. – Они ж от АЭС не отходят.

Яна шикнула на него, глядя вперед.

Высокий сектант остановился и оглянулся на них. Бесшумная винтовка «ВСС» у него в руках выглядела игрушечной, на плече слабо сверкали две серебристые нашивки – офицер. Его бойцы шли дальше.

Егор оцепенел – чудилось, что «черный» смотрит прямо на него, видит сквозь ветки кустов.

Офицер отвернулся, широкими шагами догнал своих бойцов.

Когда они исчезли в лесу за просекой, Большой икнул, нервно улыбнулся, открыл рот, но сказать ничего не успел.

Голову Атилы ото лба до затылка будто пронзили спицей, а потом залили в отверстие расплавленный металл. Приступ боли был мгновенный и мучительный. Большой, закатив глаза, сполз спиной по стволу дерева. Яна, шумно вдохнув, стала на четвереньки. Атила, охнув, упал на колени, схватился за голову. Казалось, что она сейчас взорвется. Перед глазами плясали разноцветные круги. Большой разевал рот, но не смог даже крикнуть – лишь хрипел, пальцы царапали землю, вырывая траву. Яна скулила, уткнувшись в ладони.

Спустя несколько секунд Яна села в траве. Большой, закрыв рот, тер виски, а Егор, борясь с приступом тошноты, массировал диафрагму. Когда тошнота отпустила, он прохрипел:

– Что это было?!

Яна приподнялась, поправляя волосы.

– Не знаю.

Мишка проговорил слабо:

– Внутрь меня вроде кто-то заглянуть пытался. Похоже, действует мутант Кукловод, но подобные твари очень редко встречаются, и только в глубине Зоны. Если рядом с нами такой мунтант – беды не оберешься.

Он достал ПДА, бормоча:

– Надо предупредить командира. О сектантах предупредить, откуда они здесь? Эх… снова не работает, никакой связи вообще.

– Ну что, пошли? – Яна подняла из травы свою винтовку. – А то как шандарахнет! Второй раз я не вынесу боли, мозги расплавятся.

Большой ударил себя по лбу и воззрился на Егора.

– Э, я только щас сообразил! У тебя же чит, Линза эта. Надо проследить с ее помощью за «черными». Как идея? Блин, гениально придумал! Если только и она не погорела, но вы ж там прятались где-то…

Яна махнула вслед сектантам:

– Нам в Карьер надо быстрее. Плевать на «черных» – идем!

Большой выпятил губу:

– Вот ты психичка, чего ты всю дорогу споришь? А если они убьют кого-то?