Просто позови. Практика жизни - Марьяна Сурикова

Я вернулся из очередного путешествия, пришел встретиться со Стивом и едва узнал его. Вместо умудренного жизнью наставника я лицезрел перед собой едва ли не мальчишку. У него глаза горели необычайным задорным огнем. Он не дал мне и слова сказать, зато сам не умолкал ни на секунду. Я услышал тогда, что на городском празднике Стив встретил девушку. По его словам, это была не обычная девушка, а та, которую он мечтал встретить всю свою жизнь. Раньше для него на первом месте всегда стояли его мечты и цели, а вот теперь он рассказывал мне о совершенно неповторимой женщине, неповторимой именно для него.

Он заметил ее в толпе — такую нежную и хрупкую. Девушка была одета в платье простой горожанки, но двигалась с неповторимой грацией и изяществом. Стив с первого взгляда совершенно потерял голову от любви. Когда он познакомился с ней, девушка представилась как Мэри. Она назвала только имя, не сказав ни слова о фамилии, но другу это было не важно. Он словно сумасшедший каждый день ждал встречи с ней в одно и то же время в городском парке. Это удивительная и совершенно невероятная история. Они поженились спустя неделю после знакомства. А вот после свадьбы Мэри призналась Стиву, кто она такая. Точнее, она сказала, что происходит из одного знатного аристократического рода, но не назвала фамилии. Уверила мужа в том, что отныне у нее только одна фамилия — Витар, потому что родные никогда не позволят ей быть вместе с виером.

Эта новость повергла Стива в полнейший шок, однако не заставила отречься от любимой женщины. Мэри сказала ему, что должна возвратиться домой, иначе родные начнут искать ее. Когда мой друг уточнил, как она представляет себе их будущее, Мэри ответила, что останется с ним, но сперва должна завершить все дела, которые еще связывают ее с прошлой жизнью. Она говорила о любимой сестре, о своих обязательствах перед родней и о том, что ей необходимо объясниться с ними хотя бы посредством записки.

Они договорились сбежать вместе через две недели, Стив собирался все подготовить. Вот только в оговоренное время Мэри не явилась на условленное место. Тогда и начались наши долгие поиски. Мой друг не знал имени рода своей жены, хотя разумному человеку это даже сложно представить. Впрочем, теперь я хорошо понимаю причину ее скрытности — Стив всегда боролся за равноправие, а Лавальеро… хотя не стоит об этом сейчас. В конце концов, мы выяснили, кто такая Мэри, а потом долгое время искали, куда родные спрятали девушку. Оказалось, что ее увезли в поместье, специально приобретенное на имя совершенно другого человека.

Прошло уже около семи месяцев с момента последней встречи, с того дня, когда Стив и Мэри поженились. Я несколько раз задавал ему вопрос, зачем он взял в жены юную девушку, гораздо младше себя, которую едва знал, почему ищет ее сейчас, когда не осталось и тени сомнения в том, насколько различно их положение в обществе? Мэри с детства привыкла к совершенно другой жизни, а вот со Стивом ее ожидали настоящие испытания, и выдержала бы она их, я до сих пор не знаю. Я уверял его, что все это чистое безумие, а он отвечал, будто такова истинная любовь и понять дано лишь тому, кто ее испытал.

Амир замолчал, снова отпил из стакана, а потом вдруг швырнул его в камин, и я вздрогнула от громкого звона и рева взметнувшегося вверх пламени. Мужчина продолжил совершенно иным тоном:

— В тот день Стиву удалось передать Мэри записку. Он написал, что приехал за ней и ожидает весточки под окном ее комнаты. Он спрятался в кустах и сразу увидел, как Мэри выбросила из окна веревку. Я наблюдал из-за деревьев, где мы спрятали карету, как девушка спускалась вниз и почти добралась до земли, а потом вдруг сорвалась и упала. Друг подхватил ее на руки и бросился в мою сторону. Я вскочил на сиденье возницы и, когда Стив уложил в карету бесчувственную жену и запрыгнул следом, тотчас же хлестнул лошадей.

Мы мчались так быстро, как только могла ехать карета. Но родные не собирались позволять Мэри сбежать с виером. Погоня настигла нас на горной развилке, а потом Рональд, который скакал во главе, выстрелил в меня. Лошади рванули вперед в тот же миг, когда пуля прошила мне плечо, и я упустил повод. Карету качнуло в сторону, а меня скинуло со скамьи, и я ударился головой о камень. Дальше помню лишь тот момент, когда очнулся. Я лежал у края дороги, под скалой, вокруг не было ни души. Когда события всплыли в памяти, я подполз к краю обрыва, и вот там, на дне ущелья, где бежала быстрая река, я увидел обломки кареты среди камней. Тел уже не было видно, их унесли стремительные горные воды…

Амир снова замолчал, и я решила, что он больше не заговорит, но мужчина поднялся, снова наполнил до краев стакан и остановился у камина. С видимым усилием он продолжил:

— Когда-то давно, много лет назад, Стивен спас мою жизнь, а я не смог спасти его. В тот миг на краю ущелья я очень ясно осознал, что благородство не зависит от происхождения. Убийцей может стать и чистокровный, воспитанный в истинных традициях аристократ, который настолько печется о чести рода, что готов смыть позор кровью. Свой долг перед Стивом я попытался вернуть позже, когда перешел на сторону виеров, чтобы воплотить в жизнь его мечту, внести свой вклад в историю виерского движения и приблизить, насколько это возможно, столь желанное другом равноправие.

Амир закончил свою речь и взглянул на меня.

— Теперь ты понимаешь, отчего не сложились мои отношения с твоими родителями, Виолетта?

Я лишь покачала головой в ответ.

— Роланд не убийца. Вы ошиблись тогда. Пуля просто срикошетила от скалы и попала в ваше плечо.

— Срикошетила?

— Да.

— Виолетта, никто не станет стрелять в возницу кареты на горной дороге, если не желает убить всех, кто в ней едет. По-твоему, Роланд совершенно не ожидал, что выстрел напугает лошадей, а карета может свалиться в пропасть?

— Этого могло и не произойти!

— Могло. Вот только у меня был амулет, особенный ментальный амулет, который я сам изготовил. Тот, что предупреждал об опасности, несущей угрозу моей жизни. Он был очень нужен тогда, в довольно бурный период молодости. Он нагревался каждый раз, когда удар был направлен против меня. В тот миг, за секунду до выстрела Роланда, амулет раскалился едва ли не докрасна. Но, может быть, он тоже ошибся, приняв благие намерения твоего отца за попытку убийства?

— Нет! — Я вскочила на ноги. — Нет!

Хотела продолжить и задохнулась вдруг. Тело била крупная дрожь, как сегодня утром, когда Амир вытащил меня из лабиринта.

Уйти, сбежать отсюда! Сейчас же! Куда-нибудь, где можно спрятаться, туда, где меня не будут окружать ненависть и боль, и все эти чувства, которые практически невозможно выдержать. Я схватилась руками за голову, не видя, куда бегу, и споткнулась обо что-то, почти упала, когда Амир поймал меня за талию и помог устоять на ногах.

— Куда ты?

— Пустите, пустите! Отпустите! Я задыхаюсь рядом с вами, я не могу!

— Виолетта! — Он вдруг крепко сжал меня руками, потом ухватил за волосы и запрокинул голову. Край стеклянного стакана коснулся моих губ. — Пей! — прозвучал короткий приказ, и в меня буквально силой влили какую-то жидкость, обжегшую горло. Я закашлялась, отворачиваясь, а Амир снова поднес питье к губам и велел: — Еще!