📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманы(не) беги от меня, малышка - Мария Зайцева

(не) беги от меня, малышка - Мария Зайцева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 53
Перейти на страницу:

– Ну так надо намазать, там, насколько я помню, чем чаще в первые сутки, тем лучше.

– Да, конечно, потом намажу…

Я вспоминаю место удара – сзади, чуть ниже ягодицы, на бедре. Не особенно доступное место. Это еще изогнуться надо…

– Помочь, может?

Вопрос вырывается прежде, чем я обдумать его успеваю. Просто мы так сидим странно. После всего, что произошло между нами, после всех эмоций… Это реально странно. И ее поведение – тоже. Я только поддерживаю ее в этом безумии.

– Нет, – она краснеет даже, – ну что вы? Это неудобно…

– Согласен, неудобно самой. Давай помогу.

Она молчит. Смотрит на меня своими оленьими глазками. Со страхом, напряжением и… ожиданием? Ты хочешь, чтоб надавил? Тебя это заводит? Ну так я же только помажу. Прошел накал, извини, малышка.

Но все же додавливаю, не могу отказать, пойти против инстинктов:

– Иди, раздевайся.

И она идет. Реально идет в ванную, а я остаюсь сидеть чуть ли не с челюстью отвисшей. Ого…

А все интересней и интересней…

И отдельный кайф во всем этом – мое отношение к происходящему. Без накала, без бешеной звериной похоти.

Кристальнее, ярче все. Правильней.

Она выходит из ванной, полностью укутанная в огромный банный халат. Ни одной части голого тела, кроме шеи, идущей пятнами, красных щек и розовых ступней. В руках крем.

Вот это представление. Нужно вспомнить, что я правильно сделал. Хрен теперь вспомнишь, а понять вообще невозможно.

– Ты ляжешь? Или стоя?

– Я… лягу, наверно…

Ложится на кровать, отворачивается от меня.

Медленно задираю вверх халат, выше, выше… Скольжу пальцами по гладкой коже. Ничего лишнего себе не позволяю… Ведь так?

Синяк такой нехилый у нее, уже начинает из красного переходить в синий с лиловым. Наношу холодный гель. Вздрагивает всем телом, выдыхает.

Размазываю, втираю, аккуратно и нежно. Лежит. Дышит. Голову отвернула, не смотрит на меня.

Случайно касаюсь пальцами выше, дотрагиваюсь до ягодицы. Замираю. И она, кажется, тоже.

Ну что, Лада, сейчас ты должна меня выгнать. Завизжать, начать кричать, что я – маньяк и насильник.

Что ты вообще не это имела в виду…

И тогда я окончательно пойму свою правоту и то, что верно классифицировал тебя в сержантской градации от честных давалок до приличных женщин. Там много пунктов было, но бабы «с ебанцой» выделены в отдельный класс.

Но она молчит. Не поворачивается, правда, но и не выскакивает из номера с криками: «Насилуют!».

Еще раз провожу пальцами по упругой заднице. Ух, как горячо! Да это, мать твою, гораздо горячее, чем то, что я делал раньше с ней!

Я же тоже так вот добирался уже до сладкого, но это все по-другому было! В диком угаре, в треше!

А сейчас… Я словно дикую норовистую лошадь укрощаю. Одно неверное движение – и копытом в лоб.

Но, если покорится… Нет большего кайфа.

Двигаюсь дальше, прямо к промежности, прикрытой маленькими трусиками. Вздрагивает опять. Не двигается. Еще раз. Посильнее, понаглее. Пальцами вверх и вниз. Сдавленное аханье. Влажные пальцы.

Бляяяяяяя…

– Лада Леонидовна, ты же понимаешь, что я делаю, да?

Кивает.

Это смотрится смешно, учитывая, что так и не повернулась ко мне. Но ладно.

– И ты понимаешь, к чему все идет, да?

Опять кивает.

Встаю, наваливаюсь сверху, но мягко, не придавливаю, отжимаюсь на кулаках.

– Повернись.

Поворачивается. И я умираю в который раз за этот гребанный день. За эти гребанные три дня. Потому что ее шоколадные глаза полны слез. И губы дрожат. Мокрые. И смотрит она на меня так, что одновременно яйца поджимаются от похоти и сердце заходится от тревоги и непонимания.

Невозможный коктейль эмоций! Бешеный!

– Почему, Лада?

Согласен, вопрос странный и неоднозначный. Почему плачешь? Почему не сопротивляешься? Почему позвала? Почему разрешила? Почему не давала?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да все сразу, бляха муха! Все! Сразу!

– Не спрашивайте меня, пожалуйста, – шепчет тихо, а потом… Тянется к губам. Сама. Прижимается со стоном, таким глубоким, грудным, словно все это время сдерживалась, умирала. И теперь освобождается от напряга, от чего-то невероятно болезненного.

Я бы в другой раз подумал, надо ли мне это дерьмо. Потому что не надо. Но это в другой раз. Не сейчас.

Сейчас меня кроет. Причем, не так , как обычно, не так, как до этого. Очень непривычно кроет. Мягко, но наглухо.

Словно чем-то тяжелым ударило по голове. Тяжелым, но не острым, не твердым. А таким, обволакивающим.

Отчего сразу ни одной мысли нет, только ощущения. Ее мокрых губ, соленых от слез, распухших, мягких. Ее тихих всхлипов , вдохов с присвистом, когда шею целую, когда ворот халата распахиваю. И замираю, глядя на роскошь в простом белье. Я еще в первый раз заценил, чуть в брюки не кончил, только от вида невероятно красивой груди, немного смугловатой с золотом кожи, наверняка, вкусной.

Вот сейчас и проверю.

Прикусываю торчащий сосок прямо через белье. И ответом мне служит судорожный выдох и крупная дрожь по всему телу. Такая, словно для нее это в первый раз. Словно никто никогда не трогал ее так, не целовал эту невероятную грудь, не всасывал эти крупные, красивые соски…

Это, конечно, не так, но сейчас я не собираюсь отвлекаться, прикидывая, кому еще она дарила свои сладкие эмоции. Нет уж.

Сейчас это все мое. Только мое.

И я кайфую, не задумываясь о причинах этого неожиданно щедрого подарка.

Распахиваю халат. Потому что мне нужно больше. Гладкий животик, словно у нерожавшей женщины.

Упругий и в то же время мягкий. Любой гребанной инста-модели фору даст. Малышка, ты могла бы зашибать миллионы только на своём теле.

Что ты забыла в провинции, малышка?

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 53
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?