Инвестиции в семью - Аля Морейно

природа, а глубиной и шириной родового дерева. И это оказывается чудесной, замечательной и многообещающей тенденцией. Потому что повлиять на размер последнего и осчастливить мужчину, а заодно и увеличить толщину своего кошелька, историкам вполне под силу.

Впрочем, большинство историков весьма скептически и даже презрительно относятся к генеалогии: примерно как почитатели высокой классической литературы — к любовным романам, или любители классической музыки — к современной попсе. Но тем лучше для таких, как я, которые видят в генеалогии интересный источник для заработка.

Правда, чем больше я углубляюсь в изучение “матчасти”, тем больше понимаю, что нужно быть не просто знатоком истории и архивных фондов, но и своего рода Шерлоком Холмсом. Поскольку вперёд знаний должны бежать интуиция, чутьё и знаменитый дедуктивный метод.

Две полоски на тесте меня огорошивают и обескураживают. Я переделала уже сотни тестов — и каждый раз результат был отрицательным. Я и плакала, и расстраивалась, и впадала каждый месяц в депрессию. И вот теперь смотрю на столь долгожданную полоску — и не знаю, как реагировать.

Первая мысль: оглушающее счастье. Хватаюсь за телефон звонить Владу, потом бегу одеваться, чтобы ехать к нему в офис и сообщить новость о ребёнке лично.

Торможу себя уже в дверях.

А почему я решила, что это — ребёнок Влада? В последнем цикле у меня, судя по всему, был секс ещё и с Димой. И если верить тому, что я видела, когда проснулась, он был незащищённым, а прерванный половой акт вряд ли можно считать надёжной контрацепцией.

Достаю из сумки календарик с расчётами. День, когда это случилось, был не самым опасным, скорее под вопросом. То есть беременность была теоретически возможна… А если к этому добавить, что у нас с Владом за долгое время ничего не получилось, то вероятность залёта от другого мужчины косвенно возрастает…

Интуиция молчит. Логика подсказывает, что этот малыш — вполне может оказаться не от мужа. Перспектива иметь ребёнка от Димы шокирует…

Он хорош собой, умён, общителен… Наверное, у него прекрасные гены. Но я не хочу от него ребёнка. Да меня воротит от одной мысли о том, чтобы иметь с ним что-то общее! До сих пор не понимаю, как могла оказаться в его постели!

Единственный мужчина, которого я вижу отцом своих детей, — Розовский…

И что мне теперь делать? Ехать к Владу и говорить, что я беременна неизвестно от кого? Он надо мной только посмеётся…

Учитывая, что у него скоро появится малыш, в отцовстве которого он не сомневается, непонятное потомство от бывшей жены вряд ли входит в его планы.

Эйфория от новости быстро проходит. Её место занимает страх. Мне придётся самой решать: быть или не быть. Пора становиться сильной и независимой. Но отчаянно хочется быть слабой…

Первым делом лезу в интернет и ищу информацию о способах установления отцовства. Хорошая новость: это можно сделать ещё во время беременности. Но сроки проведения этого теста таковы, что принять решение, оставлять ли ребёнка, я должна до этого.

Впрочем, убить своего малыша я вряд ли способна. И хотя эта беременность после стольких попыток максимально несвоевременна, я ни за что не рискну сделать аборт и, возможно, лишить себя единственного шанса стать матерью.

Несколько дней собираюсь с мыслями, листаю форумы, читаю истории одиноких матерей. Надеюсь, что тот, кто окажется отцом, не оставит нас без финансовой поддержки. А с остальным я справлюсь. Не я первая, не я последняя…

Приходит смс от Влада с датой и временем развода. Решаю поговорить с ним заранее и попросить отсрочить официальное оформление. Ведь если тест покажет, что ребёнок от него, то мы должны в первую очередь подумать о малыше и постараться сохранить наш брак хотя бы ради него… А там — кто знает, может, муж меня со временем простит…

На звонок он реагирует недовольно.

— Влад, мне нужно встретиться с тобой и поговорить, — сообщаю скороговоркой.

— У меня — аврал. К чему какие-то разговоры? Решение я не поменяю. Ты, надеюсь, тоже. Послезавтра увидимся в ЗАГСе, скажешь всё, что хочешь, — отнекивается.

— Я хочу поговорить в спокойной обстановке, без свидетелей. Удели мне хотя бы пятнадцать минут.

Возможно, звучит так, будто я прошу милостыню. Но муж должен знать о моей беременности и своём возможном отцовстве до того, как поставит подпись под актом о расторжении брака. И желательно, чтобы у него перед этим была хотя бы ночь для размышлений.

Влад соглашается неохотно. Видимо, считает меня уже бывшей женой, общение с которой в его планы не входит.

Речь готовлю заранее. Продумываю каждое слово, несколько раз проговариваю перед зеркалом.

Разве я о многом прошу? Всего лишь отсрочить развод на два месяца. К тому времени уже будут готовы результаты теста на отцовство.

Но разговор стопорится довольно быстро.

— Влад, я беременна, — делаю небольшую паузу, чтобы он осознал услышанное.

— И? — реагирует безразлично, не меняя выражения лица. — Я тут при чём?

— Я хотела бы отсрочить развод, пока мы не сделаем ДНК-тест на отцовство. А это…

— Я тебя спрашиваю: я тут при чём? Какое отношение ко мне имеет твой ребёнок? — его голос остаётся таким же бесстрастным.

— Ты прав: я не могу быть уверена, что он твой. Но такая вероятность существует! Так может мы…

— Не может. Этот ребёнок не может быть моим. Два года со мной ты не беременела, а стоило тебе завести любовника — и сразу залетела. Не надо делать из меня идиота! — повышает голос.

— Не кричи, — одёргиваю его, оглядываясь по сторонам.

Мы сидим в ресторане. И хотя наш столик расположен немного в стороне от основного зала, всё равно кто-то может услышать.

— А ты не мели ерунды, — отбивает. — В голове не укладывается. Какой идиоткой надо быть, чтобы ходить налево и даже не предохраняться!

— Тест на отцовство можно будет сделать после десяти недель, — настойчиво продолжаю, пытаясь вернуться к заготовленным фразам. — Давай подождём…

— Мила, ты сейчас пытаешься меня убедить, что я должен сдать тест на отцовство? — понижает голос до шёпота.

Я киваю.

— То есть ты, зная, что залетела с вероятностью девяносто девять процентов от любовника, хочешь, чтобы я шёл в лабораторию и позорился с отрицательным результатом? А может, мне ещё на площадь выйти с транспарантом: “Я — рогоносец”?

— Влад, но ведь мы должны выяснить, кто отец… — пытаюсь обосновывать свою просьбу.

— Вот идите с любовником и выясняйте. Я тут при чём?

Меньше всего мне хочется встречаться с Димой после всего, что случилось. Уж лучше унижаться перед мужем…

— Но завтра