Я - обычный - Владислав Жеребьев

– Но как же крыша, – напомнил Алексей. – Что если придет вертолет, а мы его и не увидим?

– Мы его и так не увидим, – грустно улыбнулся я. – Ты же со мной новости смотрел. Вертолеты где? У военных, а что собой представляют военные группировки? Правильно, скопления народа. Если предположения верны и зараза переносится по воздуху, то сейчас у них там самое интересное, так что воякам не до нас. Им самим бы ноги унести.

– То есть помощи не будет? – печально вздохнул Леха.

– Не будет, – подтвердил я, – впрочем, почему не будет, вон она твоя помощь, прислоненная к стене, со вчерашнего вечера тут стоит.

Мы все обернулись и посмотрели в угол, где вдоль стенки были заботливо расставлены три автомата, упиравшиеся стволами в выкрашенный бежевым гипрок, которым рабочие когда-то зашивали стены приемной.

На этот раз роли почему-то поменялись. Впереди шел я, выставив вперед дуло автомата и дергаясь от каждой тени или звука, а сзади, пыхтя и шаркая, волочился Марк, неся в руках краску и колышки. Дальнейшие наши малярные работы прошли без сучка и задоринки, не дав повода пострелять или позаниматься бегом, так что, дойдя до третьего этажа, где располагался так нужный нам ресторан, а точнее ресторанная кухня, я больше подустал от мерзкого запаха краски и ожидания, чем от предполагаемых нападений.

– Вот здесь, – вытащив из кармана свернутый вчетверо белый листок бумаги, на котором я несколько раньше набросал план, я развернул его и прижал ладонью к шершавой стене. – Сейчас ломаем первую дверь, кстати, может, открыта?

– Не, – Марк подергал за поручень и скорчил недовольную мину. – Заперли лишенцы. Был бы какой разгильдяй, тогда существенно бы нам жизнь облегчил, а теперь ломай эту дурынду.

– Не беда, – я спрятал план в карман и, перещелкнув предохранитель, от души приложил прикладом по стеклу. Дзыньк, сказало стекло и побежало трещинами.

Отойдя в сторону, Марк встал напротив двери, силясь увидеть, что происходит в темноте пустого на первый взгляд коридора, не отводя от него дула автомата, а я продолжил наносить удары прикладом, один за одним, пока, наконец, двойное каленое стекло не обрушилось на пол водопадом осколков. На секунду мы замерли, напряженно вслушиваясь в тишину, готовые в любой момент броситься что есть силы вверх по спасительной лестнице. Ничего, впрочем, не произошло, и, помедлив еще несколько секунд, я просунул руку в образовавшийся проем, и, стараясь не порезаться об острые углы торчащего стекла, нащупал ручку. Повернув ее против часовой стрелки, я дождался мягкого щелчка дверного замка и распахнул дверь. Мы на месте. Тихо ступая друг за другом, мы вошли в темный тамбур, разделяющий этаж на две неравные части. В левой его части располагались офисы, ранее снимаемые мелкими арендаторами под свои представительские нужды. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Марк одним ударом загнал под дверь толстый деревянный колышек.

– Нормально, – шепнул я. – Теперь держись. – Деревянный приклад вновь врезался в дверное стекло, и оно, на этот раз на удивление легко, обрушилось внутрь, произведя при этом немало шума. – Есть, – сняв с пояса фонарик, я принялся осматривать открывшуюся нашим взорам площадку, одна часть которой вела к грузовому лифту, который когда-то с успехом использовали местные подсобные рабочие, а вторая выводила к большой пластиковой двери, ведущей на кухню.

– Вот, – крикнул Марк. Автомат в его руках рявкнул, выбросив сноп огня, а я, стараясь помочь, лучом света выхватил из полумрака медленно поднимающуюся с пола фигуру. Опасения по поводу выживших и нашей преждевременной атаки сошли на нет, как только в яркой полосе света из мрака показалась когда-то белая парадная рубашка официанта, порванная во многих местах и заляпанная какой-то бурой мерзостью. Следующая очередь опрокинула бешеного на пол, даже не дав подняться. Пинком ноги распахнув створки двери, мы ворвались внутрь. Подскочив к вновь начавшему было подниматься официанту, Марк практически в упор выдал еще несколько выстрелов, расколов тому черепную коробку и навсегда отправляя в мир иной.

– Быстро, – я оттащил труп в дальний угол и, аккуратно ставя ботинки, начал продвигаться в глубь помещения. Пусто. Пошарив лучом фонаря из угла в угол, я попытался определить, где тут находится основная дверь, предназначенная для выхода в общий зал. Прикинув расстояние, быстро направился по узкому коридору, пробираясь мимо электрических плит и кухонной утвари, развешенных чьей-то заботливой рукой по стенам, пока наконец не оказался около широких створок, ведущих в банкетный зал.

– Внутрь? – предложил Марк. – Там могут быть живые.

– Могут, – также тихо прошептал я и, нащупав выключатель, потянул рычажок вверх. Лампы дневного света разгорались с жужжанием одна за другой светлой дорожкой по всему периметру обширного помещения, освещая бесчисленные ряды столиков. – Трое, – подмигнул я охраннику. – Я их на себя выведу, а ты снимай по одному, пока вялые.

Посередине зала, в неестественных, застывших позах стояли трое. Один из них, по видимости повар, высокий худой мужчина в сохранившем белоснежность колпаке сжимал в одной руке здоровенный разделочный нож. Двое других, в синих рабочих комбинезонах, наверное, бывшие подсобные рабочие, стояли как будто в полуобморочном состоянии, опершись о край барной стойки. Включившийся в помещении свет заставил их зашевелиться, и в мертвой тишине три пары ничего не выражающих глаз уставились в нашу сторону.

– Вот те на, – шепнул Марк, – как они нас срисовали-то так быстро?

– Чего ждать, – рванув в зал, я встал на колени и пустил очередь мертвякам в ноги, с одной лишь надеждой перебить что-то из сухожилий. Двое лишь рыкнули и направились в нашу строну, а вот третьего очередь достала и, дернувшись было вперед, он с грацией мешка с мукой рухнул на паркет. С каждой секундой движения бешеных становились все стремительнее и четче. В один момент мне даже показалось, будто в глазах зараженных мелькнула искра разума, но в этот момент заработал автомат над головой, отбрасывая наиболее резвого назад. Повар, получив свинцовое отравление, рухнул на землю, в уже запачканном колпаке, а из переставшей слушаться руки выпал на пол нож, воткнувшись в деревянное покрытие. Тем временем мой мертвяк, так лихо подкошенный автоматной очередью в самом начале, и не думал отказываться от своих планов. На своих двоих ему, по-видимому, стоять уже не удавалось, и, решив, что достать меня можно и ползком, он довольно сноровисто ринулся по полу. Бить в раскачивающуюся над полом голову было сложно, даже самому заправскому стрелку, уж куда там такому, как я, и для того чтобы выцелить нападавшего, пришлось рухнуть на пол, больно ударившись локтями. Первые две пули прошли мимо оскаленной морды, а вот третья достигла цели и, раскроив челюсть, шмякнулась в стену. Пока я валялся на полу, Марк принялся обрабатывать последнего оставшегося на ногах мертвяка, стараясь снести ему голову, но вот сделать это было не так просто, как казалось сначала. Наши автоматы синхронно дернулись, и, наконец, все затихло.

– Вот ты ж хрень! – я сел на пол и, оперевшись спиной на стул, вытер холодный пот со лба. Мертвяк, старавшийся так отчаянно добраться до моей глотки, довольно споро преодолел оставшееся до меня расстояние и сейчас лежал, раскидав мозги по полу буквально в метре от меня. Двое же остальных валялись чуть подальше, метрах в двух, теперь уже абсолютно безвредные, но воздуха абсолютно не озонирующие.