Секрет зеленой обезьянки - Екатерина Вильмонт

– Значит, ты ее оправдываешь?

– Как я могу оправдывать или обвинять, если не знаю,где правда, а где вранье? Сперва надо разобраться… И если это бандитскиеденьги, то пусть лучше сирота ими пользуется!

– Ну ни фига себе? Если вдруг сирота начнет имипользоваться, бандиты сразу пронюхают и тогда их обеих просто замочат, пойми тыэто!

– Нет, конечно, нельзя их тратить, это козе понятно, идома тоже нельзя держать.

– А куда их деть? К нам тоже нельзя. Разве можноисключить, что бандиты и на меня выйдут? Я же Мотькина подруга, это все кругомзнают!

– Нет, у вас нельзя их держать… Их лучше всего будетотдать…

– Отдать? Кому?

– Феликсу Ключевскому! В банк!

– Что? – вырвалось у меня. – Феликсу?

Банкир Феликс Ключевский жил в квартире над нами и былобязан нам с Мотькой жизнью, да не один раз, а целых два. Правда, вблагодарность за это он оплатил нам с Мотькой двухнедельную поездку в Израиль,но в крайнем случае к нему действительно можно обратиться.

– Между прочим, не такая уж плохая мысль…

– Слушай, Ася. – Валерка вдруг резкоостановился. – А что, если этот одноклассник Степаниды вовсе не проигралденьги…

– То есть?

– Что, если его подослали? Хотели выяснить, есть ли унее деньги, а? Не исключено, что у них и номера купюр записаны…

Я похолодела.

– Да нет, – сказал Валерка, немного погодя. –Вряд ли. Откуда им знать, что именно она взяла барсетку. Если бы ее видели, тоне стали бы так тонко действовать, взяли бы за шкирку, и дело с концом. Боюсьтолько, что плакали ее триста долларов!

– Она уверяет, что взяла с него расписку.

– Ну и что? – хмыкнул Валерка. – И куда онапойдет с этой распиской? В суд? К его родителям? Ведь ее любой спросит, где онавзяла эти доллары. Матильда, конечно, дала маху, нельзя было оставлять деньгидома.

Отдала бы Олегу, и никаких проблем.

– Это и сейчас еще не поздно сделать.

– А как ты ей об этом скажешь?

– Очень просто, хотя…

– Что?

– Она Олегу ничего не говорила…

– Значит, скажет… Или ты возьми это на себя! Прошутебя, поговори с ней.

– Валер, но как я могу? Тогда ведь придется что-тообъяснять!

– Да, положеньице… Слушай, у меня есть одна мысль…

– Какая?

– Надо мне закорешиться с этой Степанидой. И что за имятакое!

– Зачем?

– Попробую внушить ей доверие…

– Ха!

– Думаешь, не получится?

– Конечно, нет!

– Почему?

– Потому что, если я тебя с ней познакомлю, она сразу ктебе с подозрением отнесется, а если ты сам к ней подкатишься, она решит, чтоты на ее денежки позарился.

– Но откуда я могу знать про них?

– Ну, она подумает, что ты подослан. Пойми, для неесейчас эти деньги – самое главное в жизни.

– Ася, что-то надо делать, мы не можем пустить все насамотек! Не имеем права!

– Согласна, только я ума не приложу, как тут быть.

– Скажи, а кто-нибудь из твоего бывшего класса живет вэтом доме, кто-нибудь, кому ты доверяешь?

Я задумалась.

– Да! Людка Кошелева! Она такая… Ей можно довериться!Но зачем?

– Надо выяснить, не было ли у них в доме недавночего-нибудь… Ограбления или обыска, или бандитского наезда, словом, ты меняпонимаешь!

– Да, понимаю. Людка – это хорошая мысль, у нее ещеесть младшая сестренка, Алка… Они вполне могут что-то знать… И Людке я могуничего не говорить про деньги, просто скажу – надо, и она поймет. Правильно,сразу после репетиции я ей позвоню. Вот только про Матильду мне придется ейсказать, иначе она слишком удивится…

– Но она умеет держать язык за зубами?

– Еще бы! Помнишь, я рассказывала про нее?

– Это у нее объявился фальшивый папаша?

– Именно!

– Да, ну и Матрена! – восхищенно произнес Валерка,когда мы вышли после репетиции. – Отпад!

– Валер, идем скорее, а то я боюсь, Мотька нас заметит.

– Почему? Что тут такого?

– Я ей обещала молчать!

– А-а-а! Ладно, идем! Но она играла… Да и пьесканичего, веселая… Я, конечно, не очень понимаю в актерском деле, но…

– Но что?

– Я бы на месте любого артиста ее возненавидел!

– Почему?

– Потому что она.., как кошка или собака…

– Что?

– Ну, ты же знаешь, если на сцену выпустить собаку иликошку, или даже козу, все будут смотреть только на нее. Вот так и Матрена…

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, но ты не прав… Еслибы она просто вышла на сцену, такая маленькая, изящная, хорошенькая, однимсловом, как кошка или собачка, то на нее было бы интересно смотреть минут пять,ну, десять, не больше, а тут от Матильды все время глаз не отрываешь… Это тебене кошка или коза, это талант!

– Согласен, ты же знаешь, я не театральный человек!

И вдруг я замерла. За углом стояла маленькая ярко-краснаямашина. И почему-то мне показалось, что это та самая иномарка…

– Ась, ты чего столбом встала? – поинтересовалсяВалерка, но, проследив за моим взглядом, видимо, догадался. – Это что, тамашина?

– Не знаю… А что это за марка? – Мне издали небыло видно.

– «Мицубиси». Она?

– Похожа, но…

– Ну, подруга, в Москве сотни таких или похожих машин.Пошли поближе подойдем посмотрим…

Мы подошли поближе. В машине никого не было.

– Ты ни одной цифры номера не запомнила?

– Да где там! Я так испугалась…

– И никаких примет?

– Валер, представь себе – ты стоишь на тротуаре, ивдруг на тебя несется на полной скорости машина, ты будешь запоминать приметыили шкуру свою спасать?

– Вообще-то да. Но почему-то она тебя насторожила, этамашина. Неужто ты с того дня не видела ни одной ярко-красной иномарки?

– Видела, конечно, но просто сейчас.., она стоитнедалеко от театра.

– Она стоит, и ты стоишь рядом, однако она несобирается тебя давить, – засмеялся Валерка. – А вот мы сейчаспроверим, кто ее хозяин! Ты на всякий случай отойди в сторонку.