Волки сильнее собак - Мартин Круз Смит

Аркадию пришлось признать, что отличительными чертами новых русских были молодость и башковитость. Небывалое число их являлось протеже и любимцами престижных, но внезапно обанкротившихся академий, и, не сгинув от голода среди разрухи, эти люди перестроили мир под себя, стали миллионерами, каждый с биографией гения и выскочки. Они представляли себя королями преступного мира американского Дикого Запада, и разве в основе всякого крупного состояния не лежит преступление? В России уже имелось свыше тридцати миллиардеров – это больше, чем в любой другой стране. Отсюда и множество преступлений.

Будучи студентом Института редких сплавов, Кузьмичев продал титан с бесхозного склада, а потом сделал карьеру на никеле и олове. Математика Максимова попросили следить за цифрами на аукционе, поскольку Министерство экспериментальной химии выставило на продажу лабораторию и в хаосе цен трудно было бы разобраться. У Максимова родилась идея получше: провести аукцион втемную. Удивленные победители, Максимов и его кузен из министерства, превратили лабораторию в ликероводочный завод, положивший начало состоянию Максимова, сделанному на водке и иностранных автомобилях.

Лучшим же среди них был Паша Иванов – физик, питомец Института высоких температур, который имел за душой только фиктивный фонд. Однажды Паша устремил взор на «Сибирские ресурсы», огромное деревообрабатывающее предприятие, владеющее лесопилками и сотнями тысяч гектаров строевого леса матушки России. Это был пескарь, глотающий кита. Иванов скупил ворох векселей «Сибирских ресурсов» и предъявил иск в далеких от столицы судах с коррумпированными судьями. «Сибирские ресурсы» даже и не подозревали об исках, пока их собственность не отсудили Иванову. Но руководство не отступило – у него были свои суды и судьи. Осада продолжалась до тех пор, пока Иванов не заключил сделку с местной военной базой. Офицерам и солдатам не платили месяцами, и поэтому Паша Иванов нанял их прорваться сквозь ворота предприятия. Танки не оставили вокруг ничего живого. Танк есть танк, и Иванов первым въехал в ворота.

Аркадий впервые оказался в волшебном круге супербогатых и невольно поддался его чарам. А вот Женя… Когда Аркадий взглянул на вечер глазами Жени, все его краски поблекли. Любой ребенок был богат в первую очередь родителями и уверенностью в себе, а приютский мальчик в этом смысле оказался просто нищим. Развлечение, которое затеял Аркадий, обернулось жестоким и тупым судилищем для ребенка. Не важно, насколько жалким и некоммуникабельным был Женя, – подобного он не заслуживал.

– Уже уходите? – спросил Тимофеев.

– Моему другу нехорошо. – Аркадий кивнул на Женю.

– Какой позор: такой юный, а здоровье уже никуда! – Тимофеев попытался выдавить из себя улыбку. Он шмыгнул носом и сжал наготове платок. Аркадий заметил коричневые пятна на рубашке. – Тоже займусь благотворительностью. И сделаю побольше. Вы знаете, что мы с Пашей росли вместе? Ходили в одну и ту же школу, работали в одном и тот же НИИ. А вот вкусы совершенно разные. Я никогда не был дамским угодником. Все больше по собакам. Например, у Паши была такса, а у меня волкодавы.

– Вы не заметили ничего особенного?

– К несчастью, нет!.. Я… Следствию я сказал, что мы сделали все от нас зависящее, предоставили всю информацию, которой располагали.

– Что это за следствие?

– Паша говорил, дело не в том, виноват или нет, и добавлял, что иногда жизнь человека – это просто цепная реакция.

– Виновен в чем? – Аркадий любил точные формулировки.

– Неужели я кажусь вам чудовищем?

– Нет.

Аркадий подумал, что, возможно, Лев Тимофеев и помог выстроить финансовую махину с помощью коррупции и воровства, но чудовищем для этого быть не обязательно. Тимофеев выглядел довольно внушительно, поскольку в прошлом был спортсменом, но сегодня вид у него был жалкий. Возможно, сказалась скорбь по поводу смерти лучшего друга, однако бледные и впалые щеки Тимофеева говорили скорее о разгаре болезни и о том, что он кого-то или чего-то боится. Паша всегда был сорвиголовой, и Аркадий вспомнил, что Рина упомянула о каком-то тайном преступлении в прошлом.

– Это касается Паши?

– Мы пытались помочь. Всякий, располагающий подобной информацией, пришел бы к такому же выводу.

– И какому же?

– Все держать под контролем. Мы искренне считали, что так и есть.

– Что именно? – недоуменно спросил Аркадий. Тимофеев, казалось, переключился на совсем другую тему.

– В письме говорилось, что необходимо принести извинения самому, лично. Кто бы это мог быть?

– Письмо у вас?

– Аркадий, вы никого не потеряли? – Рина была одета в серебристый костюм астронавта, подходящий к космической теме вечера.

Женя ушел от Аркадия, теперь он стоял у игровых столов для покера и блэкджека, но друзья Рины выбрали классическую рулетку, и Женя, стиснув книгу, строго оценивал каждую ставку. Аркадий извинился перед Тимофеевым и пообещал вернуться.

– Я хочу, чтобы вы познакомились с моими друзьями, Николаем и Леонидом, – прошептала Рина. – Они развлекались вовсю и проиграли кучу денег. По крайней мере так было, пока не подошел ваш маленький друг.

Николай Кузьмичев, который монополизировал угольный рынок путем скупки товара, оказался коренастым энергичным мужчиной, делавшим ставки по всему зеленому сукну. Леонид Максимов, водочный король, был грузным человеком с сигарой. Он проявлял осмотрительность – математик, в конце концов, – и играл по простой системе прогрессии, которая разорила Достоевского: постоянное удваивание ставки только на красное. Если двое проигрывали десять или двадцать тысяч долларов в рулетку, эти деньги шли на благотворительность, и это прибавляло им уважения окружающих. По сути дела, как только лопаточка крупье загребала фишки, сам проигрыш превращался в лихорадочное соревнование, становился неким знаком щегольства, и так продолжалось до тех пор, пока Женя не встал, как часовой, между двумя миллионерами. При каждой ставке Женя обращал на Кузьмичева сочувственный взгляд, как на дурака, а каждая двойная ставка Максимова на красное вызывала презрительный вздох мальчика. Максимов подвинул фишки на черное – Женя ухмыльнулся. Максимов снова поставил их на черное – Женя, не меняя выражения лица, закатил глаза.

– Мальчик действует на нервы, не так ли? – спросила Рина. – Он почти остановил игру.

– Это он может, – согласился Аркадий. И заметил, что тем временем Тимофеев скрылся в толпе.

Кузьмичев и Максимов недовольно покинули игровой стол, но все же улыбнулись Рине и Аркадию, который сказал, что им можно не бояться следователя. Эти люди покупали и продавали следователей много лет.

– Рина говорит, что вы помогаете связать концы с концами в деле Паши, – сказал Кузьмичев. – Это хорошо. Нам нужны проверенные люди. Русский бизнес находится на совершенно новом этапе. Хамья нет.

Максимов согласно кивнул. Аркадий представил себе хищников, дающих зарок не есть сырого мяса. Не то чтобы они были мафией. От человека требовалось умение защитить себя и управлять своей личной охраной, если потребуется. Да, это был новый этап, и теперь, обладая приличными состояниями, они твердо защищали закон и порядок.