Ваше Сиятельство #3 - Эрли Моури

утру. Открыв дверь в свою комнату, я увидел Талию. Увидел и замер, вцепившись в дверную ручку.

Глава 7

Астральные виденья

Талия стояла на столе в плаще мага, надетом на голое тело. Внизу валялись книги, которые она выгребла из книжного шкафа и полок над терминалом коммуникатора. Много книг, почти все. Когда я зашел, в ее правой руке был раскрытый том «Золото Бусстера», она мельком взглянула на меня, левой, забинтованной перелистнула несколько страниц и бросила книгу на пол со словами:

— Какая дрянь…

— Зачем ты это делаешь? — я с изумлением смотрел на разбросанные книги и на саму баронессу, с воинственным видом увлеченную разбоем в моей библиотеке.

— Мне нужно найти книги по магии, по которым учился ты. Аид дери, уже все перерыла! Пиз*ец какой-то, сколько у тебя бесполезной ерунды! — она отбросила еще одну книгу и, нахмурившись, повернулась ко мне: — Где ты их, спрятал?

— А ну-ка иди сюда, — я подошел к столу, подхватил ее, чтобы отнести на кровать.

Ее лобок, почти лишенный волосиков, ткнулся в мой нос.

— Пусти! Вообще псих! Маньяк! — она ударила меня в спину правой рукой, потом левой и заорала от боли.

— Так, Талия! Слушай внимательно! — я усадил ее на кровать. — Я очень не люблю, когда роются в моих вещах! Тем более подобным варварским образом!

— Мы же друзья. Почему я не могу посмотреть, твои вещи? — она нахмурилась еще больше. — Елецкий, ты становишься каким-то вредным. Все тебе не так! То нельзя, это, бл*дь, нельзя! Со мной не хочешь встречаться. И чего ты меня вообще схватил? Чего носом мне в пиз*у лезешь? Трахнуть хочешь?

— Дорогая, я просто пояснил, что не надо разбрасывать мои вещи. Если тебе что-то нужно, то просто спроси, — я чувствовал, что она нервничает и злится. Не помню, чтобы когда-нибудь прежде госпожа Евстафьева вела себя подобным образом. Она всегда была образцом жизнерадостности и оптимизма, а сейчас с ней происходило что-то не то. Нет, я вполне понимаю, что после случившегося в Шалашах ни о какой жизнерадостности не могло быть и речи в ближайшее время. Хотя… как знать, с ее характером и энергией, она вполне могла уже несколько часов сбросить большую часть негатива и оставить лишь одно страстное желание: «всех убить». Но все-равно с ней происходили перемены, которые не укладывались в мое понимание.

— Я спрашиваю, ты чего, трахнуть меня хочешь? — она прищурилась. Сделала это как-то странно, что я не представлял, какой будет ее следующая реакция, после ответа на ее непростой вопрос.

— А ты сама этого хочешь? — я сел рядом и положил ладонь на ее голую коленку.

Не скрою, меня дразнило ее голое тело, которое едва прикрывал плащ с вышитыми на спине знаками Сварога и арийскими рунами. В этом наряде она выглядела еще соблазнительнее, чем если бы без него. Но после случившегося в Шалашах, я даже не помышлял об этом, пока она не задала такой вопрос сама. И после трагедии Айлин я сам ограничил себя в нескромном общении с дамами, хотя этого не требовала ни Айлин, ни моя ни во всем обычная мораль. Мне просто хотелось так сделать, как бы этим лишением подчеркнуть ценность прежних отношений с госпожой Синицыной. Но она теперь элина — почти богиня, и очень далеко отсюда. А мое тело не первый день требует обычных человеческих радостей. Это не значит, что я пущусь в них прямо сейчас, однако наложенные запреты в ближайшее время следует пересмотреть.

— Ну, чего молчишь, ваше благородие, — я нежно провел по ее голой коленке и поправил бинт на другой.

— Нет, не хочу, — она отвернулась. — Дай мне сигарету. Не нашла их у тебя. Зато вино какое-то, — она кивнула на стол.

Там стояла открытая бутылка вина, того самого, которое я учил пить Айлин из астральной проекции, и бокал. Конечно, баронесса нашла это в шкафу, часть вещей из которого тоже лежали на столе. Я встал и подошел к шифоньеру. Там в сюртуке у меня хранилась коробочка «Никольских».

— Ты меня сейчас по коленке гладил, а мне, знаешь, что… — Талия запахнула плащ, прикрывая свои полные груди, которые выглядывали из-под него все равно, — мне от этого трахаться не захотелось вообще. Это какая-то подлая жесть. Теперь боюсь, вдруг я вообще никогда не захочу. Саш! — неожиданно громко произнесла она мое имя.

— Да, дорогая, — я протянул ей сигарету и взял одну себе, потом налил в бокал вино из бутылки.

— Я не хочу стать никому ненужным куском жирного мяса! Я этого не переживу, Саш! — она скривила губы, вертя в пальцах не прикуренную сигарету. — Я люблю трахаться и мне это нужно. Но сейчас что-то не то. Еще и пиз*а болит.

— На, выпей это, — я протянул ей бокал, едва не расплескав вино из-за ее дрогнувшей руки. — И, пожалуйста, успокойся. После того, что с тобой случилось, отвращение к этому — нормальная реакция. Странно, если бы было наоборот. Некоторые после такого вообще начинают ненавидеть мужчин. Всех подряд. И не говори глупости, будто ты никому не нужна. Ты нужна мне, нужна Евклиду Ивановичу и еще многим-многим людям.

— Да, особенно тем уродам из «волков», которые хотели меня зарезать. Поджарить кусками на костре! Ненавижу, сука, бл*дь, уроды! Я должна их уничтожить! Убью их всех! — баронесса отпила из бокала несколько крупных глотков. — А ты мне не хочешь помочь! Вот это бесит больше всего! Твое еб*нутое отношение. Саша, бл*дь, дай мне свою магию! Научи! Если ты такая жадная сволочь, дай хотя бы свои книги! Я сама научусь! Или меня Родерик научит!

— Родерик? — я щелкнул зажигалкой и прикурил. — Он тебе что-то обещал?

— Ну да… — она замялась, мигом потеряв прежний пыл.

— Талия!.. — я коснулся пальцем ее подбородка и повернул к себе. — Расскажи мне все. Он сейчас приходил сюда?

Она мотнула головой, допила остаток вина и отставила бокал.

— Что именно он тебе обещал и где вы с ним общались? — я частично перенес внимание на тонкий план, сканируя ее энергетические тела и помогая себе проекцией руки.

— Там, в Шалашах. Когда я вернулась за его кошельком, он сказал, что научит меня магии, если ты не хочешь. Только… — она прикурила изрядно помятую сигарету.

— Что только? — я нашел в ней простую ментальную конструкцию, похожую на колючку с четырьмя загнутыми остриями и осторожно разрушил ее. Эту штуку явно оставил в ней серый маг. Скорее всего, эта конструкция подталкивала к каким-то действиям, навязывала мысль о поиске основ моей магии.

— Ничего.