Полеты над пропастью - Марина Серова

в чем не уверена, Анатолий Георгиевич, – сказала я. – Еще раз повторюсь: я только собираю данные и проверяю всех лиц, которые контактировали с убитым.

– Поскольку я являюсь главой администрации Первомайска, города, где жил и работал Константин Прикладниковский, то, естественно, этот журналист контактировал со мной, а я контактировал с ним. Первомайск – город небольшой, журналистов у нас не очень много. Они все, что называется, на виду. Прикладниковский, как и другие представители средств массовой информации, посещал события, которые происходили в нашем городе. А потом писал статьи. Статьи, кстати, очень грамотные, вдумчивые, не поверхностные. В ряде случаев, я бы даже сказал – аналитические. Вообще очень способный журналист… был, к сожалению.

– А задавал ли он вам на пресс-конференциях, ну, скажем, «неудобные» вопросы, Анатолий Георгиевич? – спросила я.

– Что вы подразумеваете под словом «неудобные»? А, понимаю! Константин спрашивал, куда делись средства, выделенные на социальные объекты, если эти самые объекты стоят недостроенные. Или же построены они только на бумаге. Вы это имели в виду?

– Ну, примерно это.

– То есть вы хотите сказать, что Прикладниковский обвинял меня в воровстве, в коррупции? Так вот я вам скажу, что ничего подобного с его стороны не было! Меня он не обвинял! Обвинения в мой адрес звучали совсем от других людей. Вот они как раз и писали критические, нет, критиканские статьи в мой адрес.

– Почему критиканские? – не поняла я.

– А потому что доказательств никаких не приводили. И не видели положительных моментов, которые как раз имели место быть. Я не буду их сейчас перечислять. Просто, чтобы голословно заявлять, что все развалили, растащили, разворовали, большого ума не надо. Еще проще обвинять руководство во всех смертных грехах. Кричать с пеной у рта, что пора всех чинуш-хапуг ссылать на Колыму или вообще расстреливать, чтобы не тратить на них налоги. Критика – вещь хорошая. Она, я считаю, является двигателем прогресса. Но именно критика, а не, еще раз повторюсь, критиканство. Вообще недовольство руководителями – это, я вам скажу, уже такая тенденция, тренд, если хотите. И уж если совсем начистоту, Татьяна Александровна, то Константин Прикладниковский мне совсем не мешал.

– А как бы могли охарактеризовать Прикладниковского? – задала я вопрос главе Первомайска.

– Как я уже сказал, журналистом он был очень способным, толковым, грамотным. Писал дельные вещи, за славой не гнался, за популярностью – тоже. Тщеславным он не был – это уж точно.

– Ну, вообще-то все журналисты стремятся быть популярными, – возразила я. – Разве нет?

– Согласен. Просто имеет значение, какой ценой достигается эта популярность. Можно идти, что называется, по головам, делая карьеру. Это – одно.

– Прикладниковский не был таким? – спросила я.

– Нет, – твердо ответил Простовойтов.

– А как же пословица: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом»? Получается, что Константин не стремился вверх? – Я продолжала задавать вопросы.

– Я вам так скажу. На мой взгляд, Прикладниковский нашел свое место в журналистике, свою, так сказать, нишу. Она вполне его устраивала. На данный промежуток времени. Что было бы потом, каковы были бы его устремления в дальнейшем – сейчас об этом можно только догадываться. Но все эти догадки, к сожалению, уже не имеют смысла.

Чем больше я слушала Простовойтова, тем больше убеждалась в том, что глава первомайской администрации вряд ли имеет отношение к преступлению против Прикладниковского. На самом деле, с трудом верится, что чиновник такого масштаба поедет в Тарасов и, проникнув в частную гостиницу, убьет журналиста заточкой. Конечно, существовал вариант, что сделал он это не сам лично, а наемный убийца, но… не было мотива, вот что самое главное.

– А что вы скажете насчет того, что практически у всех руководителей вашего ранга есть серьезные политические соперники, конкуренты – недруги, – заметила я.

– Ну и что? У кого их нет? Иметь врагов – это удел не только политиков, но также и бизнесменов. Да мало ли кто имеет врагов! Простите, Татьяна Александровна, но я что-то не совсем понимаю ход ваших мыслей.

– Я имею в виду, что, возможно, кто-то из ваших конкурентов заказал Прикладниковскому материал против вас. Он не согласился написать компрометирующую статью, и последовало его убийство. Это одна из версий преступления. Видите, Анатолий Георгиевич, я уже практически исключила вас из круга фигурантов этого дела. Подумайте, кому выгодно убрать вас с вашей должности. Возможно, в этом и будет ключ к разгадке.

Простовойтов покачал головой.

– Я сомневаюсь в том, что здесь замешаны мои, как вы их называете, политические конкуренты. Очень сильно сомневаюсь. Не буду хвастаться, но сижу я в этом кресле достаточно прочно. Вот на моих предшественников устраивались покушения, было дело. Но это происходило в «лихие девяностые». Сейчас так уже не поступают. То есть убрать-то могут, но не таким способом. Как бы вам это пояснить… Ну, вот существует такое понятие, как вертикаль власти, встроенность в систему. Вертикаль должна быть прочной, иначе вся власть развалится, а этого допустить нельзя, иначе произойдет катастрофа. Я мог бы вам еще много чего порассказать про последние достижения в области политтехнологий. Изобретены такие фишки, просто «бомбы» для конкурентов. Но все это игры не нашего, районного масштаба. И даже не областного, а гораздо выше.

– Федеральная власть? – высказала я предположение.

– Да. Нет, не стали бы использовать Константина в таких играх. Это уж слишком сложные многоходовочки, они никому не нужны. Пожалуй… я бы занялся поиском убийцы, установив тайны его личной жизни.

– А вы в курсе этих тайн? – спросила я.

– Я – нет. Я не считаю этичным вторгаться в частную жизнь. У меня другие задачи. Но вы ведь детектив, а это совсем другое дело. Извините, у меня через несколько минут совещание. Удачи вам, Татьяна Александровна.

Я вышла от Простовойтова и подумала, что даже если бы Прикладниковский и взялся бы разоблачать Простовойтова, то результат был бы нулевой. Что, сняли бы его с этой должности? Однозначно – нет. Простовойтов предельно ясно выразился, что основополагающий принцип любого чиновника-«винтика» – это его встроенность в систему, в вертикаль власти. По-моему, Простовойтов очень хорошо в нее встроился. И вряд ли ему грозят какие-то бури в виде снятия с должности. В принципе в этом можно убедиться на примере нашего губернатора. На мой взгляд, он просто