Отравление в пряничном домике - Инна Балтийская

Я слегка прибавила шаг. Признаюсь, еще утром я даже не рассчитывала на прогулку по дикой природе, и потому надела модные полусапожки на высоченной шпильке. Шпилька постоянно проваливалась в полузамерзшую песчаную землю, и я висла на пашиной руке, пытаясь удержаться. Покосившись на ноги Анжелики, я с удовлетворением отметила, что ее каблук ничуть не ниже и не толще моего. И за каким чертом она за нами увязалась? Я прибавила шаг. Анжелика не отставала. Я перешла на рысь, затем – на бодрый галоп, волоча за собой взмыленного Пашу. Анжелика галопировала рядом, ноздря в ноздрю. Интересно, неужто она запала на Пашу? Ай да красавец, ай да герой! Уважаю! Ладно, наши пожилые спутницы безнадежно отстали, пора сбавлять скорость. Погуляем немного втроем, а потом неплохо бы мне незаметно потеряться. Пусть голубки вдвоем поворкуют.

Я перешла на легкий прогулочный шаг. Некоторое время мы шествовали в торжественном молчании. Я периодически пихала Пашу в бок локтем. Он исправно дергался, но рта не раскрывал. И вновь первой заговорила Анжелика. Непринужденным тоном она завела светскую беседу:

– Да, Земфира, я вот о чем хотела спросить: что у вас с лицом?

Я поперхнулась слюной. Но быстро взяла себя в руки и тем же светским тоном ответила:

– Да сифилис замучил, проклятый. Никакие антибиотики его не берут, уже третья стадия пошла. Но не бойтесь, бытовым путем вы не заразитесь. У вас ведь дома посуду кто-то моет?

После этого мы опять некоторое время дружно молчали. Я продолжала пихать Пашу. После особенно сильного удара по ребрам он наконец, возговорил человеческим голосом:

– Простите, э-э-э, вас Анжелика зовут?

– О, смотрите, как вы ему понравились! – возликовала я. – Он даже осмелился спросить ваше имя. Понимаете, это мой брат, двоюродный. Он такой скромный и застенчивый, что в присутствии девушек, особенно таких привлекательных, как вы, просто немеет. Кстати, только не подумайте, что сифилисом я заразилась от него. Он у меня вообще еще девственник.

Паша снова дернулся, как от пинка, но промолчал. В гробовой тишине мы ползли дальше. Я подумывала, как бы оставить голубков одних, но тут произошло непредвиденное. Далеко впереди появился огонек небольшого костра. Возле него стояли трое парней, по виду, почти подростков, и пили из бутылок пиво.

– Бежим! – нечеловеческим голосом завизжал Паша. И, не успела я сообразить, в чем дело, он схватил меня за руку и поволок в лес. Другой рукой храбрец уцепился за Анжелику. С силой, неожиданной в его щуплом тельце, Паша поволок нас прямо через кусты, кочки и овраги куда-то в самую чащу. Земля там была не такая твердая, как вдоль опушки, и мои шпильки проваливались вглубь до самого основания. По лицу царапали заросли шиповника, хлестали ветки невысоких деревьев. Анжелика трубила как паровоз, умоляя не выкручивать ей руку. Про каблуки она даже не упоминала. Может, они у нее особо устойчивые? Мои ноги спасло чудо. Наткнувшись на очередной холм, Паша споткнулся и упал навзничь. Я повалилась сверху, рядом плюхнулась Анжелика.

– Ты жив? – Я потрясла Пашу за плечо. Герой-любовник лежал, уткнувшись лицом в мокрый мох, и только жалобно покряхтывал.

– Он что, свихнулся? – С ужасом глядя на распростертое тело, дрожащим голосом, так непохожим на ее обычный надменный тон, спросила Анжелика.

– Ага, от вспыхнувшей страсти, – буркнула я.

– И что же, он собирался меня изнасиловать? – Почти прежним тоном спросила девица.

Дождешься, как же, подумала я. А вслух продолжила:

– Ну что вы, на такое он не способен в принципе. Он такой романтичный! Наверное, он завлек вас в густой лес, чтобы в тиши, на природе, объясниться в своей пылкой любви.

– А тебя зачем захватил?

– А чтобы ты его не изнасиловала! – не выдержала я.

– Земфира, – сдавленным голосом, как будто с трудом сдерживая слезы, проговорила Анжелика. – Я не понимаю, почему вы так со мной разговариваете? Вы считаете меня круглой дурой? Или держите на меня зло? За что? Я никогда не пыталась вас обидеть.

На мгновение мне стало стыдно. Если бы я не считала, что девица уже отправила к праотцам трех человек и пыталась отправить следом за ними меня, я бы искренне попросила у нее прощения. Но, стоило мне вспомнить Таню, умницу-отличницу, которой ее наблюдательность стоила жизни, как моя неуместная жалость растаяла без следа. Сделав вид, что ничего не слышала, я снова потрясла неподвижно лежащего Пашу.

– Так жив ты или нет?

Паша лишь жалобно постонал в ответ.

– Эй, орел, очнись! Враги далеко. Земля промерзла насквозь, если немедленно не встанешь, схватишь воспаление легких.

Герой-любовник, охая и постанывая, наконец встал на четвереньки. Я подставила плечо, мы с трудом поднялись на ноги, и я поволокла Пашу к опушке, откуда уже раздавались встревоженные крики. Анжелика тихо плелась следом, больше не пытаясь заговорить.

Спала в эту ночь я отвратительно, замучили кошмары. Мне приснилось, что мы с Пашей решили пожениться. В присутствии толпы принаряженных свидетелей отпраздновали свадьбу. Гости как-то подозрительно быстро разошлись, оставив нас в квартире одних. Мы прошли в спальню с широченной кроватью-сексодромом. Я разделась и залезла в постель. Паша, странно извиваясь, исполнял передо мной стриптиз под льющуюся откуда-то сверху мелодию «Эммануэль». Вот он снял рубашку, обнажив нечто вроде посиневшей куриной грудки. Вот стянул брюки, демонстрируя тоненькие кривые ножки. Затем снял трусы… Что там обнаружилась, сказать не берусь, поскольку именно на этом месте я с криком ужаса проснулась. Все, пора вставать, не дай Бог еще раз такой вот эротический сон ужасов привидится.

Я быстренько умылась, благо туалетная комнатка находилась прямо в спальне. Только надев джинсы, взглянула на часы. Ого, уже почти полдень, горазда же я спать. Спустившись вниз, я увидела, что гости разбрелись по дому. Каминный зал был пуст, лишь тарелки с объедками говорили о том, что завтрак уже окончен. Я почувствовала зверский голод. Про вареные яйца и бутерброды и думать не хотелось. Я быстро прошла в зал, подвинула поближе салатницу с креветками в майонезе и торопливо начала жевать. Не буду думать о плохом, эти креветки куча народу пробовала без всякого вреда для себя. Авось, и я выживу. Утолив голод, я вышла в холл. Народ толпился у входной двери, явно размышляя о возможности прогулки. Но за дверью хлестал противный косой дождь, и по зрелом размышлении большинство проголосовало за то, чтобы засесть у пылающего камина, со стаканчиком вина.

Мы опять засели в каминном зале. Подошло время обеда. За длинный тол сели все, кроме дантиста. Он так и не вышел из спальни. Ювелир, несколько обеспокоенный долгим отсутствием гостя, решил самолично подняться наверх, в его спальню, и пожелать ему доброго утра. Через несколько минут меня окликнула Алиса.

– Земфира, мне Петя позвонил на мобильный, просит подойти в комнату дантиста. Как ты думаешь, почему он не спустился вниз сам, или не вышел в холл и не окликнул меня? Что-то мне не по себе стало…