Пятьдесят свиданий с врагом - Елена Дженкинз

– Сказал, что все будет хорошо, – бодро ответил Фрэнк. – Все будет хорошо, но уже без меня.

Тони сглотнул ком в горле и, свернув к обочине, остановился.

– А подробнее? Стало хуже? Лучше? Какие прогнозы?

– Полгода максимум.

Проклятье. Твою мать. Как это вообще могло случиться с Фрэнком?

– Сынок, не надо драмы, я уже говорил. И ради бога, не рассказывай Джун… Во сколько ты сегодня будешь дома?

– Вечером, поздно.

– Хорошо. У Джун завтра бал, не забудь. Найди для нее пару добрых слов, она очень старалась. Я ее заверил, что вечер станет для всех нас незабываемым.

– Конечно, не переживай. Увидимся утром, пап… Держись.

Тони запрокинул голову, ощущая затылком прохладу кожаной обивки сиденья, и минут десять смотрел перед собой сквозь лобовое стекло. Вдоль старинной улицы двигался поток людей, из магазина сладостей раздавалась громкая музыка, трое «живых статуй» привлекали зевак.

А Тони ощущал болезненное одиночество.

Остаток дня прошел, как в полусне. Дела, дела… встречи. Какое это все имело значение? Кому это теперь нужно?..

В Иден-Парк он приехал поздно вечером, измотанный жесткой борьбой с депрессией, и сразу отправился спать. Сбросил блейзер, но на большее не хватило. Так и упал на кровать: в джинсах и футболке – и долго смотрел в потолок. Голова раскалывалась.

Тихий стук в дверь отозвался болью в висках, и он поморщился. Сполз с кровати и пошел открывать.

– Мелани? – прохрипел удивленно.

– Можно войти? – Она нервничала, терзая плотные манжеты длинных рукавов пижамной рубашки, и Тони сделал шаг в сторону, пропуская гостью.

Она неуверенно остановилась посреди комнаты, приглаживая ровные рыжие волосы, и натужно улыбнулась.

– Я сделала кое-что плохое, – наконец произнесла она, и Тони вскинул брови.

– Незаконное?

– Аморальное.

– Тогда это поправимо.

– Ты мне поможешь?

Она была настолько искренней, что Тони даже о головной боли забыл и кивнул:

– Конечно, если смогу.

Мел поджала губы и, приподняв край рубашки, вытащила из-за пояса пижамных штанов конверт, аккуратно склеенный скотчем.

– Я украла это письмо у Джун в мае, в день ее рождения. Если бы я знала, что там, то лучше бы не брала… Я не представляю, что мне делать. Но проблема даже не в этом!.. – Мелани замолчала, прикрывая глаза пальцами и смахивая слезы. – Джун порвала это письмо и выбросила. Она думает, что его больше нет. Она не прочла его даже…

– Так, погоди, – успокаивающе сказал Тони, – присядь, не паникуй.

– Ты не понимаешь, Джун меня никогда не простит!

– Да за что тебя прощать? Это всего лишь письмо.

– Нет, все плохо! Я рассказала маме неделю назад, попросила совета, но она пришла в ужас и заявила, чтобы ни я, ни Крис, ни Олсен не смели больше общаться с Джун после завтрашнего бала. Я не знаю, как исправить свою ошибку.

– Что там такого в этом письме? – недоверчиво спросил он, опускаясь на кровать рядом с Мелани. Она протянула ему конверт и тихо сказала:

– Ей мама из тюрьмы написала.

– Кому? – не понял Тони.

– Джун… У нее мама в тюрьме. За убийство.

Он напряг спину, будто опасность почувствовал; пальцы закололо холодом.

Нет, не надо, не продолжай, Мел. Он передумал и больше не хотел знать.

– Джун шла домой из школы, когда ее мать застрелила отца. Джун даже выстрел слышала. Когда она вошла в дом, отец был еще живой. Он у нее на глазах умер… Но мама… в письме она рассказывает подробности, которые даже в суде когда-то не раскрыла. Она говорит, что обезумела тогда, потому что узнала о другой семье Ллойда Эвери. У Джун есть сводный брат! Она не одна, понимаешь? Я должна ей рассказать, но не представляю как!

Мелани зарыдала, а Тони смотрел на конверт и тоже не знал – как ему реагировать на чужие слезы и на то, что пережила в прошлом Бэмби.

– Успокойся, Мел. Это пустяки. Я завтра же поговорю с Джун… после бала, а письмо отдам Фрэнку, он разберется.

– Но он ведь спросит, откуда у тебя конверт.

– Скажу, что случайно нашел. Когда ты его взяла?

– После обеда в день рождения Джун, она мусорку в коридор выставила.

– Хорошо. Успокойся, – он обнял ее за плечи одной рукой, притягивая к себе, и поцеловал в макушку, вдыхая приторно-терпкий аромат лаванды. – Я все улажу, она не узнает, что ты вытащила ее тайны из мусора.

– Спасибо, Тони. Спасибо, – пробормотала Мел с таким облегчением, что он снова нахмурился.

– Слушай, а почему тебе так важно все, что происходит с Джун? И эта истерика сейчас… С чего вдруг?

Знакомая с детства девушка застыла, даже всхлипывать перестала.

– Мелани?..

Она молчала, загнанная в угол таким простым, казалось бы, вопросом, и Тони хлестнуло по щекам такой же простой правдой. Он от неожиданности усмехнулся:

– Ты ее любишь?

В голубых глазах прочесть ответ было легко, она не умела врать, тем более в лицо.

Охренеть. Вот это новости. Сначала Фрэнк огорошил, теперь младшая Паркер.

– Зачем ты в таком случае пригласила меня на свидание?

Мел опустила взгляд:

– Расстроилась тогда. Ее Крис поцеловал во время игры в фанты, и мне захотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы не разрыдаться… Извини. Я не должна была.

Тони кивнул. Это не укладывалось в голове, но он разделял чувства Мел: в тот майский вечер ему тоже хотелось выть.

– Прошу тебя, не говори ей, – прошептала Мелани так испуганно, что он прочувствовал ее страх. – Я не перенесу, если Джун узнает, что я ее по глупости подставила. Она любила Криса столько лет, но стоило ему обратить на нее внимание, как влезла я и все испортила! Мы ведь думали, что она ваша родственница, а оказывается, она вообще к семье Андерсонов отношения не имеет. Моя мама, конечно, серьезно относится к социальным стандартам, но я не думала, что настолько. Она словно взбесилась! Сказала, что не пустит Джун в наш дом и поставит крест на ее будущем, если мы посмеем ослушаться.

– Не накручивай себя. С чего твоей матери тратить время на разборки с Джун? Все будет хорошо, я уверен, – заверил Тони, и в голове прозвучали слова Фрэнка: «Все будет хорошо, но уже без меня».

– Спасибо, – снова выдохнула Мелани и поднялась.

У двери он еще раз крепко обнял ее, испытывая в этот момент болезненное сострадание ко всему миру, а стоило младшей Паркер уйти, то сразу вернулся к кровати, на которой лежал склеенный конверт.