Семь невест. Дарованная нежность - Лира Алая

— Я тут подумал. Разве твои близкие не волнуются, что ты так пропала? Не сходят с ума от беспокойства? Может кинуть им весточку, что ты в порядке?

— Не стоит, Зенон, правда. Они считают, что я сейчас далеко путешествую, а потому связаться с ними не смогу.

Сегодня я наврала больше, чем когда-либо. И, главное, кому? Зенону, который отнесся ко мне с таким пониманием. Но что я ему могла сказать? Что родителям до меня нет дела? Что они навряд ли будут звонить и узнавать, где я и что со мной. И даже если вдруг позвонят и обнаружат пропажу, то не станут разыскивать. Боюсь, Зенон тогда утопит меня в своем сочувствии, а может и жалости. Поэтому я спешно постаралась отвлечь его от этой темы:

Только вот чем мне заниматься сейчас? Проходить дальнейшее обучение? Или что-то еще?

— Для начала поспать. А все остальные вопросы мы обсудим позже. Пойдем, я отведу тебя в твою комнату, выспишься и сразу почувствуешь себя гораздо лучше. — Зенон встал и протянул мне руку, помогая подняться. — Если не хочешь оставаться одна, то я попрошу кого-нибудь за тобой присмотреть.

— А ты? Не можешь за мной присмотреть?

— Мне нужно поработать, — досадливо ответил Зенон. — Но ты можешь поспать у меня в кабинете.

— Правда, могу? Не помешаю.

— Конечно, диван в твоем распоряжении, только сейчас я еще найду тебе подушки.

***

— Элейн, ты уверена, что хочешь сейчас заниматься еще чем-то, кроме обучения? — еще спросил Зенон. Он задавал мне этот вопрос уже в который раз.

Но я твердо знала, что пора прекращать плыть по течению. Почему-то после разговора с Зеноном я чувствовала небывалое воодушевление. Наверное, потому что впервые за последнее время увидела перед собой четкую цель. Точнее, пришло понимание, что я хочу остаться в этом мире, и особых препятствий для этого не существует. Самое сложное — это отыскать осколок, а после все должно пройти гладко: я вернусь ненадолго на Землю, отдам осколок духу, попрощаюсь с семьей (хотя я не уверена, что им это так надо) и вернусь сюда. К Зенону. Признавать такое страшно, я всегда считала, что поспешная влюбленность — это удел наивных. Но сейчас…

Может, не все из них наивны? Может, некоторые почувствовали родственную душу? И поняли, что нет смысла тянуть и что-то проверять. Зачем узнавать поближе, если у меня ощущение, что я знаю Зенона всю жизнь?

Райне хмыкнул:

— Зенон, а ты чего так против, что Элейн займется делом? Думаешь, ее опять кто-то обидит? Так скажи всем, что она под твоей защитой. Делов-то.

— Райне, не мне тебе говорить, в каком я сейчас положении. И уж точно такое официальное заявление сделать не смогу. Так мы уберем только мелких сошек, а что делать с теми, кто посерьезнее?

Я переводила взгляд с Райне на Зенона. Суть их разговора я улавливала уже с трудом. Мы почти битый час тут спорили, чем я могу заниматься. Райне подкидывал предложения, я охотно кивала, но Зенон ни с чем не хотел соглашаться.

— Так возьми ее своим советником, в конце-то концов! — предложил Райне. — Она будет рядом с тобой, но никто не решится не то, что обидеть, а просто косой взгляд кинуть. Да и со своим чтение эмоций она будет незаменима. Ты же знаешь, что даже артефакты можно обмануть. Но эмпату солгать попросту нереально.

Глава 27

Никогда бы не подумала, что работать на Зенона так интересно и весело. Казалось, что по большей части я всего лишь хожу хвостиком за великим эрцзащитником, но на деле я училась правильно считывать эмоции других существ. А потом еще Зенон подробно обсуждал со мной каждый случай. Кроме Зенона, я общалась с Райне.

Однажды, когда и Зенон, и Райне были заняты, меня сопровождал Картер. Как я поняла, он был подчиненным Зенона и занимался внешней разведкой. Именно его послали когда-то заниматься делом Кемлара, потому что он был одним из лучших специалистов. А потом, как только он вернулся с докладом, отправили со мной на прогулку в сад.

А все почему? Потому что в прошлый раз я до смерти испугалась огромных кротисов, которые жили в этом саду! Эти милейшие создания считались лучшими защитниками и няньками для детей, были добры и преданы. Только вот никто меня не предупредил о том, что эти кротисы выглядят как пушистые крокодилы. А пасть у них еще больше, чем у крокодилов. Когда я их увидела, то сначала просто кричала, местами переходя на визг, потом вцепилась в руку Зенона, а когда тот попробовал унести меня от кротисов, взяв на руки, едва его не задушила. Еще и рыдала ему в плечо, кляня на чем свет стоит милых странных пушистых крокодилов. По-зо-ри-ще.

В общем, с тех пор Зенон старался не отпускать меня в сад одну. Во избежание, так сказать. Если не он сам, то Райне, если не Райне, то теперь Картер. И вот Картер восторга совсем не испытывал. Нет, вот скажу прямо, честь и хвала ему, он не злился, не ненавидел и не фонил еще какой-то дрянной эмоцией по отношению ко мне. Но вот чувства у него от прогулки со мной были такие, словно его лимоны тазиками заставили жрать. А потом сверху еще и уксусом запивать пришлось.

Потому-то я сперва и решила, что Картер — бесчувственный и суровый вояка. Зато потом я полностью передумала. Как раз тогда, когда чуть не рухнула в маленький пруд, а Картер мне помог, перепугавшись до смерти. И это точно был не страх перед наказанием. Вот тогда-то я и поняла, что Картер — весьма добрый человек. Или не человек? Понятия не имею, какой он расы, да и так ли это важно. Еще одним неоспоримым плюсом было то, что как внешний разведчик, Картер очень много знал о закономерностях попадания.

— Картер, послушай, а в этот мир попадают только люди?

— Нет, от чего же? Драконы, виверны, оборотни…

— Нет-нет, я не об этом! А, например, какие-то артефакты, предметы и тому подобное. Мне интересно, ничего более. — Я тут же замахала руками, мол, какая мелочь, не нужно на меня так подозрительно смотреть.

— А-а-а, — тут же протянул Картер. — Очень редко артефакты попадают к нам самостоятельно, большей частью их «выкидывают» в наш мир. Но проще