Первая Мировая. Война между Реальностями. Книга вторая - Сергей Борисович Переслегин

Учился в Клифтон-колледже, Бристоле, Оксфорде (диплома не получил: при хорошей успеваемости пропустил курс лекций по специальности), Сандхэрсте.

На военной службе с 1886 года (7-й гусарский полк, Индия).

Провалился на вступительных экзаменах в Академию генерального штаба. Вернулся в Индию, затем был вызван в Англию, где получил назначение на должность адъютанта генерал-инспектора кавалерии. Вместе с Д. Френчем разработал двухтомное «Наставление по боевым действиям кавалерии» (1896). После этого был зачислен в Академию генерального штаба без экзаменов. Учился хорошо, его ведущий преподаватель назвал его «будущим главнокомандующим армии Великобритании».

Участвовал в Суданском походе и в англо-бурской войне. С 1903 года начальник штаба англо-индийской армии и инспектор кавалерии.

В 1905 году, после одномесячного, стремительного как вихрь ухаживания, Хейг женился на Дороти Вивиэн, сестре собрата-офицера лорда Вивиэна, который в течение англо-бурской войны служил в 17-м уланском полку. Высокочтимая Дороти была одной из фрейлин королевы, и поэтому этот брак явился событием, упрочившим и без того прочное положение Хейга в обществе.

В середине 1900-х написал книгу: «Размышления о кавалерии. Стратегия и тактика», в которой утверждал: «Роль кавалерии на поле боя будет постоянно возрастать, и высокая дальнобойность и эффективность поражения, обеспечиваемые современным оружием, вызовут панику в войсках противника, сделают их неспособными противостоять кавалерийской атаке».

С 1906 по 1909 гг. — в военном министерстве, участвует в создании Территориальных войск и новой концепции Генерального штаба в рамках реформ Холдейна.

В 1912–1914 гг. руководитель Олдершотского военного лагеря в Англии.

С начала войны — командующий 1-м британским корпусом, далее — 1-й армией. С декабря 1915 года — командующий Британскими Экспедиционными Силами. После войны некоторое время командовал войсками в Англии и Ирландии, затем в отставке. Активный участник ветеранского движения.

Рыцарь-командор ордена Индийской Империи (1911).

Кавалер (1901), Рыцарь-командор (1913), Рыцарь Большого Креста (1915) Ордена Бани.

Кавалер Ордена Заслуг (1919).

Командор (1904), Рыцарь-командор (1909), Рыцарь Большого Креста (1916) Королевского Викторианского Ордена.

Рыцарь Ордена Чертополоха (1917).

Ряд зарубежных орденов, в том числе Святого Георгия IV класса (Россия), Большой Крест Ордена Почетного легиона (Франция), орден Восходящего солнца с цветами павловнии (Япония).

Превосходный игрок в поло, член сборной Великобритании.

«Нет никакого сомнения, что Хейг не чурался интриги, и при случае он мог нанести удар в спину. Во время своей службы в Судане он писал фельдмаршалу, сэру Ивлину Вуду, тогдашнему главнокомандующему британской армией, письма конфиденциального характера, в которых содержалась критика действий его прямого начальника, генерал-майора Китченера. В 1914 и 1915 годах Хейг возобновил эту свою практику, посылая Китченеру и королю письма о деятельности фельдмаршала Френча, который в ту пору был его непосредственным начальником.

Хейг был склонен опорочить любого, кто, как он чувствовал, мог оказаться преградой в его продвижении к высшим ступеням служебной лестницы (…) Сразу же, как только он был назначен командующим 1-м корпусом БЭС, Хейг начал жаловаться королю и любому, кто был согласен его слушать, на характер и уровень подготовки своего друга, сэра Джона Френча, заявляя, что тот ни по своему темпераменту, ни по профессиональным качествам не подходит на пост главнокомандующего. В августе 1914 года, когда он с королем Георгом V объезжал на автомобиле развернутые построения войск в Олдершоте, Хейг говорил королю, что, «будучи уверенным, что фельдмаршал Френч приложит все силы, чтобы выполнить любой приказ, который последует от правительства», у него, у Хейга то есть, существуют серьезные опасения, хватит ли у Френча «твердости духа и будет ли его военная подготовка достаточно полной для того, чтобы он смог должным образом справиться с весьма трудными обязанностями, которые будут возложены на него во время предстоящих военных действий. Правда, лично он, Хейг, считает, что ему будет достаточно и того, что король знает о его сомнениях по поводу назначения Френча».

(…) Нет сомнения, Хейг был последовательным, осторожным и решительным человеком, одним из тех, кто тщательно продумывает свои планы, что, несомненно, очень хорошо. Жаль только, что, остановившись на каком-то варианте, такие люди неохотно меняют свое решение или признают свое поражение, какими бы очевидными ни были его признаки. То единственное обвинение, которое с полным основанием может быть выдвинуто против Хейга, заключается в том, что он не знал, когда нужно остановиться. Возможно, это покажется удивительным, но под обликом угрюмого человека в нем жил оптимист, всегда убежденный, что еще одно усилие, еще одна атака, еще один последний рывок принесут желанную победу, и тогда будут оправданы все предыдущие жертвы. Хейг не знал или не понимал сути закона убывающих прибылей, хотя этот закон столь же применим к боевым действиям, сколь и в экономике. Неспособность Хейга понять это дорого обойдется его армиям в предстоящие годы». Н. Робин «Генералы Великой войны».

Апрель 1915 года: химическая война

В третьей декаде апреля немцы решили испробовать принципиально новое средство для преодоления позиционной обороны, а именно — отравляющие вещества. Сама по себе идея была вполне разумна: в ее основе лежала мысль избежать полного разрушения полосы прорыва артиллерийским огнем, то есть сохранить тактическую подвижность наступающих войск.

Однако немцы реализовали свою инновацию не лучшим образом, и это еще мягко сказано.

Прежде всего, они остановили свой выбор на газобаллонной атаке. В течение нескольких дней на шестикилометровом фронте было установлено 6000 баллонов с хлором. Делали это специальные химические подразделения, не входящие в состав полевой армии. Все было подготовлено уже 11 апреля, но ветер упорно отказывался дуть в нужном направлении, и приходилось ждать — первый минус газобаллонной атаки.

Понятно, что скрыть подготовку такого масштаба было невозможно, и первые сведения о грядущей атаке французы получили уже 13 апреля, когда немецкий дезертир сообщил им, что при благоприятном ветре на позиции союзников будет пущен газ. «Сигнал — три красные ракеты». Дезертир был рядовым, однако, сообщил много ценных сведений, и французы ему просто не поверили; генералу Э. Фери, который передал предостережение англичанам, его прямой