Взрыв направленного действия - Максим Шахов

Дождь снова усилился. До стоявшей за кустами метрах в тридцати «Волги» они пробежались, перескакивая через лужи. Водитель, как и обещал, бдил и при их приближении открыл обе дверцы.

– Спасибо, отец, – проговорил Логинов, опуская воротник и расстегивая куртку.

– На то поставлены, – откликнулся водитель, поворачивая в замке ключ зажигания и включая «дворники». – Куды едем?

– На Московскую, в самый конец.

Тронувшись с места, водитель пропустил встречную машину, развернулся и, переключив передачу, спросил:

– Он енту девицу снасиловал, што ли?

– Кто? – не понял сначала Логинов. – А-а… Не совсем.

– Я бы ентих насильников расстреливал при больших скоплениях народу. К примеру – на ярманках. Штоб, значить, неповадно было.

– Круто, – усмехнулся Логинов. – Только он ее не насиловал, отец. Скорее – наоборот.

– Енто – как? – уставился на Виктора водитель.

– На дорогу смотри, отец. Очень просто – эмансипация и все такое.

Сбитый с толку водитель молчал всю дорогу. Заговорил он только, когда «Волга» миновала школу, темневшую в пелене дождя слева от Московской.

– Дальше, значица, токи пруды с зоной отдыха и конбинат. На него, что ли, будем сворачивать?

– Будем. Только за школу. Там где-то новый дом построили. Нам к нему.

– Понятно. Старухиной сестре, свояченице, значить, там квартиру дали. На «Гидравлике» работаеть. Шестнадцать лет в очереди стояла. Уж и не надеялась.

Свернув на разбитую асфальтированную дорогу, «Волга» миновала школу, мазнула фарами по стоявшей особняком блочной пятиэтажке и осторожно двинулась по размокшей грунтовке к виднеющейся метрах в пятистах огромной глыбе нового девятиэтажного дома. Установленный на крыше мощный прожектор освещал кирпичную стену и обнесенный забором двор.

Сразу за заброшенным котлованом несостоявшегося торгового центра дорога была перепахана вдоль и поперек свежими глубокими колеями. Было похоже, что сегодня здесь застрял какой-то большегрузный автомобиль и его долго и упорно вытаскивали. «Волга» остановилась. Водитель нырнул под дождь и немного походил туда-сюда в свете фар по обочинам.

– Не проехать, товарищ подполковник, – заявил он, вернувшись в расстроенных чувствах. – В одном боку – колдобина, а в другом, значить, – канава. Застрянем. Можно попробовать со стороны конбината, в объезд, значить. А отседова – никак.

Логинов посмотрел на часы, оглянулся на Захарова и сказал, застегивая куртку:

– Пошли, капитан. Не сахарные, не размокнем. Жди, отец.

Выбирая места посуше, они прошлепали четыреста метров до наглухо закрытых ворот со знаком «Проезд запрещен». Ворота были высокие, сваренные из армированных прутьев. За ними виднелась будка, но собаки ни в ней, ни поблизости не было. Логинов тронул толстенную цепь, обвивавшую створки ворот.

– Звать сторожа? – спросил Захаров.

Логинов посмотрел на видневшийся в глубине двора за бетономешалкой вагончик с тусклой лампочкой над дверью и перевел взгляд на стоявшие поодаль недостроенные блочные пятиэтажки. Силуэтами они напоминали развалины Брестской крепости. Посередине между ними торчал башенный кран.

– Пошли, пройдемся вокруг. Там видно будет, – сказал Логинов, направляясь в другую сторону.

Промесив грязь метров тридцать вдоль забора, они свернули за угол и почти в полной темноте двинулись дальше. Прожектор был установлен на противоположном торце дома, и сюда его свет не доставал. Забор был сработан на совесть. Щиты из плотно пригнанных досок в железных каркасах крепились к столбам на массивных железобетонных основаниях. Логинов в темноте пару раз споткнулся о них, едва не плюхнувшись в грязь.

Через несколько десятков метров забор круто завернул и уперся в торец дома. В торцевой стене на каждом этаже было всего по два окна. Логинов присмотрелся и увидел, что они забраны решетками до третьего этажа.

– Возвращение капитализма в Россию, – констатировал он, задрав голову, и вдруг увидел тонкий луч света, скользнувший по окну пятого этажа изнутри. – Вот это номер! – быстро произнес Логинов, переходя на шепот. – Тихо, Степан! Там кто-то есть!

– Может, сторож?

– Да нет, – прошептал Логинов, выхватывая пистолет. – Сторожа с такими фонариками мне что-то не попадались. Посматривай назад.

Осторожно прокравшись вдоль стены к заднему, не огороженному забором углу дома, Логинов выглянул и какое-то время напряженно всматривался в темноту. Прожектор, установленный на крыше, освещал часть недоделанной пешеходной дорожки и уходящую в сторону промкомбината неширокую подъездную дорогу. Чуть дальше справа виднелись сваленные в кучу ломаные железобетонные плиты, а за ними – несколько деревьев небольшого лесочка. Все остальное пространство за домом находилось в тени.

Логинову с трудом удалось рассмотреть в конце обрывающейся посреди дома переходной дорожки несколько торчавших в разные стороны бордюрных камней. Лесок в этом месте подходил к дому поближе, и мокрые листья деревьев едва заметно поблескивали в темноте. Скользнув взглядом вдоль стены, Виктор вдруг заметил, что над небольшим крылечком ближнего подъезда что-то торчит. Всмотревшись внимательнее, он разглядел отодвинутую в сторону решетку. Дверь была приоткрыта примерно на четверть. Смахнув со лба капли, Виктор повернулся к Захарову и начал расстегивать куртку.

– Вообще-то так не бывает, но… Будем вызывать группу захвата. – Достав сотовый телефон, Логинов быстро набрал номер управления и, натянув куртку на голову, приложил его к уху. Немного подождав, он выругался.

– Глухо, как в танке, – зло бросил он. – Мертвая зона. Значит, так. Шлепай к «Волге» и вызывай бойцов. Только в темпе. Скажешь, пусть заезжают с этой стороны, от промкомбината. Все. Жду.

Проехав по Московской, красная «семерка» направилась к промкомбинату. Однако вскоре она повернула и через небольшой лесок начала выбираться к старой канализационной станции. «Семерка» была уже почти у цели, как вдруг дорогу перегородила траншея.

– Вот же черт! – выругался убийца.

Ударив по тормозам, он выбрался под дождь и сходил посмотреть, нельзя ли препятствие объехать. Оказалось, что нельзя. Судя по следам, на этом месте из земли откопали несколько десятков метров старых канализационных труб. Наверное, ввиду отсутствия новых, их собирались использовать для ремонтов.

Убийца выматерился. Почти километр тащить под дождем тяжелую тушу Рачинского до канализационной станции ему совсем не улыбалось.

– Черт с ним! – сплюнул он. – Отвезу на Черное озеро.

Вернувшись в «семерку», он перекурил, осторожно развернулся на размокшей от дождя дороге и покатил обратно. Включенная печка нагрела салон. Убийца невольно расслабился. Тем неожиданнее для него стало то, что произошло дальше.