Интернальность - Макс Бутт

дом, то мало что сможет его сдержать. Хлипкая и ссохшихся досок дверь точно не сможет.

Стрельцов вошел в жилую часть поселка. Свет был лишь в отдельных домах. В остальном Колхозная улица утопала во тьме также, как все вокруг. Теперь главное было не промахнуться мимо своей избы. Егор чуть сбавил темп, усиленно вглядываясь в однообразные мрачные домики. В ночи казалось, что их окна, будто недовольные сердитые глаза, провожавшие пристальным взглядом человека, припозднившегося столь неосмотрительно. Егор смотрел на них, а они на него.

И тут над поселком разнесся звук. Звук, которого Стрельцов меньше всего хотел сейчас услышать. Нарастающие гулкие тяжелые шаги, эхом отдающие в глубине содрогающейся души. Нервы Егора не выдержали. Им снова обуял неописуемый страх. Только в этот раз он не замер, пораженный ужасом, а что есть мочи пустился бежать, постоянно поскальзываясь в грязи и периодически проваливаясь по щиколотку в глубокие лужи. В этот момент Егор абсолютно не думал, что в суматохе может перепутать дом и забежать в чужой, нарвавшись на новые неприятности, либо вообще убежать в заброшенную часть поселения, где он вряд ли смог бы укрыться от чего-либо в пустующих полуразрушенных избенках.

К его счастью ничего подобного не произошло.

Подгоняемый нарастающим грохотом шагов и, находясь в полу адекватном состоянии, Стрельцов смог отыскать в темноте именно свой дом. Влетев внутрь и вновь забаррикадировав дверь, он уселся на полу возле кровати, крепко сжав в руке кочергу, словно это его меч, с помощью которого возможно одолеть любого дракона.

Как и прошлой ночью, нечто прошло мимо избы в сторону элеватора. Однако, позволить себе хоть немного расслабиться Егор смог лишь только тогда, когда шаги окончательно стихли вдали. Дрожащий от холода и перенапряжения, он стал раздеваться, снимая с себя промокшую, испачканную грязью одежду и обувь. Растопив печь, Стрельцов развесил белье и уселся на кровати, закутавшись в одеяло.

Постепенно воздух в избе прогрелся. Стал согреваться и Егор. Немного отойдя от своих сегодняшних путешествий и приключений, он внезапно почувствовал себя зверски измотанным. Мышцы ныли от усталости кости ломило после всего времени, что было проведено в холоде, веки наливались тяжестью и начинали сами собой опускаться. Рассудок растворялся в подсознании, унося Егора в мир снов.

Незаметно для себя, он заснул.

Сон вновь перенес Стрельцова во времени на три года назад.

Вот он бежит по улице со всех ног. Только что ему позвонили и равнодушный мужской голос в трубке, представившись сотрудником полиции известил о том, что сына Егора нашли на промышленной окраине города.

Два дня прошло с тех пор, как пропал Сашка. Он не стал дожидаться запаздывающего с работы отца и сам отправился домой после школы. Больше Сашу никто не видел.

Лиза не находила себе места, постоянно плакала, а Егор никак не мог ее успокоить. Пришлось вызвать родителей Лизы. Он и сам с трудом держал себя в руках, прекрасно осознавая насколько он виноват в пропаже сына. Смотреть в глаза всем не было сил. Егор чаще всего проводил время в одиночестве, безостановочно обвиняя самого себя в случившемся.

И тут звонок. Как слабый луч солнца. Ведь по телефону не сказали, жив или мертв, невредим или ранен. Егор бежал по улице, а в его сердце росла надежда на лучший исход. Но как это часто бывает, ты веришь во что-то хорошее, до тех пор, пока не увидишь, как все плохо на самом деле. Заприметив машину скорой помощи в конце улицы, в сердце Стрельцова пробудилась тревога. Он ускорился как мог и вскоре уже стоял недалеко от железнодорожных путей. Здесь все было оцеплено. К машине скорой помощи прибавилась пара полицейских машин. Служители правопорядка стояли по периметру, а врачи что-то делали внутри скорой.

Егор попытался преодолеть оцепление, но ему не позволили это сделать. Когда же он возмутился, назвавшись отцом Саши Стрельцова, его не стали пускать тем более. Один полицейский, невысокий и плотный, с лейтенантскими погонами пытался удержать разбушевавшегося Егора, попутно успокаивая его.

— Тело вашего сына нашли на дне канала, рядом железнодорожной насыпью. — объяснял лейтенант, преграждая путь к машине скорой помощи. — Оно пролежало там почти двое суток. Его случайно нашли местные при обходе путей.

— Пустите! Я хочу посмотреть на моего сына. — Егор пытался отодвинуть неуступчивого полицейского, отлично понимая, что никакой надежды теперь нет.

Саша был мертв.

Стрельцов проснулся, вскочив на кровати, словно ужаленный. За окном уже светало, хотя и было по-прежнему пасмурно. Угли в печи почти погасли, но тот жар, что еще остался в них волнами растекался по комнате, словно морской прибой. Егор потер глаза и лоб удобнее усевшись на старом ватном матрасе.

Снова эти сны. Сам факт того, что они были не удивлял. Сцены прошлого снились ему ежедневно, в том или ином виде. Но если раньше это было похоже на нечто абстрактное, несколько оторванное от реальности, напоминание о былом, то теперь это были вполне четкие, наполненные деталями картины. Словно кто-то поставил старую запись на повтор. Причем не в самом лучшем месте.

Раньше сны представляли собой причудливо сплетенные сознанием кошмары, материализованные мысли и страхи. Например, Стрельцову часто снился Саша, идущий по пустой улице куда-то в даль. И как бы ты не бежал за ним, как бы не выбивался из сил, но догнать не мог. И фигурка сына непрерывно уменьшалась в размерах по мере удаления, растворяясь в чудовищном водовороте серо-черных вихрей, в которые внезапно превращалось все вокруг. После такого Егор часто просыпался в поту, понимая, что кричал во сне. А теперь все иначе. Сновидение не было кошмаром, оно было той реальностью, которую пришлось пережить. Будто не сон, а повторяющаяся явь. Никогда с Егором прежде не бывало ничего подобного. Пока он не оказался в это МЕСТЕ.

Что за сила здесь заправляет?

Не склонный к различного рода мифическим и оккультным вещам, Стрельцов и то начал верить в сверхъестественность всего происходящего. А как можно объяснить сухой мертвый лес, где нет ни единого живого дерева? И вся трава посеревшая и тоже высохшая, выгляди крайне подозрительно. Сам поселок, больше похожий на Летучего Голландца, населенный странными недружелюбными людьми, будто потерялся в пространстве и времени. Или же вообще существует вне его. Как фотоснимок, навсегда запечатлевающий какое-либо состояние объекта. И пусть даже спустя какое-то время этого объекта уже нет, либо он стал совсем другим, а фотография продолжает хранить то самое состояние, в ту самую секунду. Так и с этим МЕСТОМ. Время здесь не река, время здесь неподвижный массивный