Дорога на Ханаан - Леонид Гомберг

В более поздней, аккадской мифологической традиции история потопа представлена легендой об Атрахасисе («чрезвычайно мудром»), сохранившаяся на клинописных глиняных табличках XVIII–XVII веков до н. э. на аккадском языке. Разумеется, сама легенда гораздо древнее ее записи… После сотворения человека богиней-матерью Мами возмущенный человеческой суетностью и плодовитостью, раздраженный бог Энлиль решает раз и навсегда покончить с этими неугомонными созданиями. Он насылает на людей множество бедствий, но, не добившись желаемого результата, вынужден прибегнуть к потопу. Однако, бог Эйа (аккадский вариант шумерского Энки) предупредил о грозящей опасности царя Атрахасиса и посоветовал ему строить судно, на котором можно было бы спастись от стихии. Атрахасис строит большой корабль, который называется «ладья, сохраняющая жизнь», грузит на него свою семью, своих помощников-корабельщиков, зерно, все свое имущество, а также всех животных, «кто ест траву».

Следует, пожалуй, обратить внимание на слова «о суетности и плодовитости» людей: нет ли здесь намека на какие-то генетические изменения, аналогичные тем, которые указаны в библейской истории о «допотопном растлении»?

Конец легенды об Атрахасисе утрачен, но нетрудно догадаться, что по завершению всех невзгод боги подарят ему вечную жизнь, как это было с Зиусудрой, и как это будет с другим месопотамским «героем потопа» праведным Утнапиштимом.

История Утнапиштима стала известна после многолетней эпопеи, связанной с расшифровкой текста эпоса о Гильгамеше, полная версия которого была записана на нескольких табличках VII века до н. э. и найдена при раскопках Ниневии в середине прошлого столетия. Разумеется, столь поздняя запись нисколько не опровергает глубокую древность этого предания. Имя Гильгамеш аккадского происхождения, но восходит, по-видимому, еще к шумерской форме «Бильга-мес», что означает «пращур-герой». Есть основания полагать, что Гильгамеш – историческая личность: пятый правитель I династии шумерского города Урука конца XXVII – начала XXVI веков до н. э. Очевидно, вскоре после смерти Гильгамеш был обожествлен. Его имя встречается в «царском списке» III династии Ура, где Гильгамеш выступает уже как мифическая личность с фантастически долгим сроком правления и с отцом-демоном. В эпических текстах Гильгамеш – сын урукского царя Лугальбанды и богини Нинсун. Возможно, исторический Гильгамеш был сыном реального правителя и жрицы, представляющей богиню в обряде «священного брака».

Сохранилось пять эпических песен о Гильгамеше, которые восходят, вероятно, к середине III тысячелетия до н. э. Но важнейшее художественно-историческое значение имеет аккадская поэма «О все повидавшем» – одно из самых выдающихся поэтических произведений древневосточной литературы. Она изложена в двенадцати песнях-табличках, одна из которых сквозь тысячелетия доносит до нас очередную месопотамскую версию сказания о потопе.

Решив обрести бессмертие, Гильгамеш отправился в долгое путешествие, полное опасностей и приключений, чтобы найти своего предка Утнапиштима, которому боги даровали вечную жизнь. Гильгамеш надеялся узнать от него тайну бессмертия. Достигнув острова, на котором жил Утнапиштим, Гильгамеш стал расспрашивать его о таинственном «секрете жизни». Оказывается, что давным-давно Утнапиштим жил в городе Шуруппаке на Ефрате и слыл верным почитателем бога Эйа. Когда боги решили уничтожить человечество, вызвав на земле потоп, Эйа заранее предупредил об этом преданного ему Утнапиштима, приказав:

Эйа указывает Утнапиштиму точные параметры судна: площадь палубы – треть десятины, то есть примерно четверть гектара, высота борта 120 локтей (около 54 метров). Шесть палуб делили его вдоль на семь частей, каждая из которых в свою очередь разделялась вдоль на семь отсеков. Чтобы осмолить судно, Утнапиштиму понадобилось около 80 литров (три меры) смолы. Впрочем, по другой версии Эйа предложил Утнапиштиму строить не корабль, а именно ковчег (вскоре мы узнаем, что это далеко не одно и тоже) в форме куба с ребром 120 локтей. В таком случае площадь одной грани как раз будет составлять четверть гектара.

По уже известной нам схеме вскоре после того, как Утнапиштим поднялся на корабль вместе с семьей и родственниками, мастерами-корабельщиками, помогавшими ему в строительстве судна, а также со «скотом степным и зверьем», поднялась буря, которая не затихала семь дней и семь ночей. Далее следует очень точное описание атмосферных явлений, по которым любой метеоролог легко узнает приближение циклона:

.

При этом Утнапиштим упоминает именно южный ветер, который очень точно соотносится с географической ситуацией: Персидский залив, воды которого вторглись в дельту Ефрата и Тигра, как известно, находится к югу от предполагаемого эпицентра катаклизма.

Появление черной тучи и раскатов грома, внезапно наступившая средь белого дня темнота, шквал южного ветра, который гонит гигантские волны – все это составляет типичную картину циклонических вихрей и сегодня часто возникающих в южных широтах на побережье, на островах и, особенно, в долинах с обильными речными наносами. Обычно такие циклоны сопровождаются землетрясениями и проливными дождями.

Что же произошло дальше?

Поразительная достоверность картины, представленной Утнапиштимом, свидетельствует о том, что он сам (или автор, создавший этот образ) был участником событий, о которых рассказывает. Ничего подобного выдумать невозможно: нужно было своими глазами увидеть этот слой глины, словно саван, покрывший весь представимый мир и сравнявший человеческую цивилизацию с землей.

Даже самое поверхностное прочтение текста одиннадцатой таблички эпоса о Гильгамеше не оставляет сомнений в поразительном сходстве этого фрагмента с описанием Всемирного потопа, представленном в Пятикнижии. В обоих случаях катастрофа выглядит как результат вмешательства высших сил; в обоих случаях лишь один человек избран, чтобы спастись вместе с семьей и животными с помощью некоего плавающего на воде сооружения. Оба текста ярко и выразительно повествуют о катастрофических опустошениях, вызванных природной стихией. И в том, и в другом текстах герои «причаливают» к горным вершинам и выпускают птиц, чтобы выяснить метеогидрологическую обстановку. И, наконец, оба героя приносят благодарственные жертвы в честь своего избавления и получают благословение.