Калейдоскоп счастья - Арлин Джеймс

— Она, наверно, ничего не ела, — предположил Тони с оттенком самодовольства и знания дела. — У нее всегда голова болит от голода.

Так и есть, мрачно подумала Кессиди. Она пропустила обед, а завтрак ее состоял из чашки кофе и одного тоста: времени не было. Кессиди вздохнула, и в глазах у нее потемнело от боли. Пол потянул ее за руку.

— Поехали ужинать.

— Что ей нужно, так это аспирин и темная комната, — заметил Тони.

— И это она тоже получит.

Тони поворчал, но отстал. Пол покрепче обхватил Кессиди.

— Пойдем, дорогая. Давай накормим и полечим тебя.

Она кивнула с закрытыми глазами и положила голову на его плечо.

— Если Кессиди больна, я сам отвезу ее домой, — провозгласил Вильям, и Кессиди почувствовала, что слишком устала, чтобы спорить. Она нехотя открыла глаза и с сожалением посмотрела на Пола:

— Я сегодня не смогу составить тебе компанию.

Пол нахмурился.

— Мне не нужна компания, я забочусь лишь о тебе. — Его голос дрогнул от беспокойства, и Кессиди почувствовала теплоту, которая окутала ее, словно покрывалом. Девушка улыбнулась, несмотря на гул в голове. Но если бы она увидела выражение лица Вильяма, то заплакала бы.

Пол повел Кессиди дальше, но Вильям сделал шаг им навстречу и заявил:

— Я не могу позволить, чтобы это продолжалось.

— Позволить? — эхом отозвался Пол. — Мы все взрослые люди, Вильям, и я не считаю, что ты вправе позволять что-нибудь или нет.

— Кессиди — моя сестра.

— Ты не имеешь права покушаться на ее свободу и права.

Вильям заговорил более примирительным тоном:

— Пол, пожалуйста, подумай, что ты делаешь. Ты ведешь себя так, будто испытываешь к Кессиди особые чувства.

— Конечно, испытываю! И не только я, но и все, кто ее знает, за исключением, видно, ее собственного брата!

Вильям предпочел проигнорировать это и сказал:

— Пол, а если Бетина узнает…

— Бетина здесь вообще ни при чем! — горячо возразил Пол, отталкивая Вильяма и крепко прижимая к себе Кессиди. Она застонала и почувствовала, что на глазах у нее появляются слезы.

— Подумай о том, что ты подвергаешь риску весь свой бизнес! Моя сестра не стоит этого! — взывал Вильям.

Кессиди увидела, что Пол напрягся.

— Ты самый бесчувственный брат на всем белом свете или просто идиот?

Из-под ресниц Кессиди полились слезы. Головная боль соединилась с душевной из-за очевидного презрения Вильяма. Она знала, что объективно Вильям прав — она должна отойти в сторону, но пульсирующая струна боли за несколько последних секунд натянулась до предела, и единственное успокоение, которое она могла найти, давали ей объятия Пола.

Кессиди застонала, он наклонился и подхватил ее, быстро унося прочь. Дома он уложил ее на диван. Саншайн прыгнула и устроилась рядышком, сочувственно мурлыча. Пол принес аспирин и стакан воды, затем помог Кессиди снять туфли и заботливо укрыл ее пледом. Поцеловал в лоб и шепотом пообещал найти что-нибудь на ужин. Через двадцать минут боль в голове Кессиди утихла настолько, что она уже могла сесть. Пол принес еду на подносе и поставил ей на колени, подложив подушку. Он подогрел консервированный овощной суп и омлет, нашел подсоленные крекеры, яблоко и маринованный огурец. Взяв ложку, Кессиди сказала, что в большом матовом пластиковом контейнере в холодильнике хранится свежий салат, а приправа — в шейкере на дверце. Пол вернулся на кухню и появился вновь с подносом для себя и порцией салата для Кессиди. Словно он всю жизнь распоряжался на этой кухне.

Насытившись, Кессиди откинулась на подушки и с удовольствием вздохнула.

— Лучше?

— Мм. Гораздо.

— Отлично. Не возражаешь, если я посмотрю новости?

Кессиди удивленно воззрилась на часы. Шесть минут одиннадцатого! Господи! Она включила телевизор.

— Какой канал предпочитаешь?

Пол пожал плечами.

— Пусть будет этот.

Они откинулись на спинку дивана и во время передачи обменивались комментариями. Когда стали передавать прогноз погоды, Пол поднялся и собрал посуду, чтобы нести ее в кухню. Кессиди зашевелилась, чтобы помочь ему, но эта попытка была мгновенно пресечена:

— Сядьте, девушка, и расслабьтесь. Я сложу все в посудомоечную машину и тут же вернусь.

— Не глупи. Я в полном порядке.

— Вот и отлично.

Кессиди закатила глаза, но улыбнулась. Она не помнила, когда последний раз кто-нибудь так баловал ее. Она уютно устроилась с кошкой на коленях и стала смотреть позднее ток-шоу. Через несколько минут Пол вернулся, сел рядом, обнял ее за шею и притянул к себе. Кессиди поерзала, нашла удобное положение и затихла в его объятиях, а Саншайн мурлыканьем изливала свое удовольствие на них обоих.

Когда Кессиди почти полностью погрузилась в забытье, ей вспомнилась перепалка между Полом и Вильямом, но она прогнала эти мысли, нежась в невероятном блаженстве оттого, что о ней заботились.

Она очнулась немного позже, смутно понимая, что ее несут. Вот ее тела коснулась холодная простыня, вот с нее стягивают свитер и джинсы, укрывают одеялом, подтыкают со всех сторон… Кессиди воспринимала все это, но пассивно, точно сквозь сон. Пол склонился над ней и, мягко прижав губы к ее губам, прошептал «спокойной ночи». И вдруг она поняла, что удерживало ее от полного забытья: он оставляет ее, и она опять оказывается беззащитной. Изо всех сил Кессиди подняла руки, повернулась, двигаясь, словно в густом сиропе, и проговорила:

— Не уходи, останься со мной.

Казалось, прошло сто веков, прежде чем он ответил:

— Хорошо.

Через несколько минут она вздохнула: Пол скользнул под одеяло, прижался к ее спине и просунул руку ей под шею. Он был одет, но это не имело значения. Главное — что он здесь. Остался, потому что беспокоился о ней. Кессиди положила руку на его бедро и тут же погрузилась в глубокий сон.

Кессиди проснулась от солнца, льющегося в комнату, с мыслью, что проспала. Она почувствовала, что на ее голом животе лежит большая теплая рука, и тут же инстинктивно отодвинулась, но затем вспомнила: это Пол. Улыбка медленно расплывалась по ее лицу, пока тело томно скидывало с себя остатки сна. Пол вздохнул и подвинулся ближе. Рука его скользнула вниз, плечо напряглось. У Кессиди перехватило дыхание, когда его пальцы оказались между ее ног. Теперь Пол напрягся и замер. Он проснулся.

Кессиди заставила себя расслабиться и повернулась к нему лицом, дрожа от усилия не замечать его руку. Только когда она улыбнулась, надо сказать, довольно жалобно, он убрал руку, передвинув ее выше. Притянув к себе девушку, Пол прижался лбом к ее лбу, а она провела рукой по щетине на его лице.