Лекции о будущем. Мрачные пророчества - Эдуард Лимонов

Несколько другая судьба ожидает Соединённые Штаты. Пытаясь повелевать миром и хозяйничая в нём, США обессилят. У них начнётся нехватка средств для осуществления контроля над всем миром. Произойдёт невиданное ослабление доллара. Особенно их измотают исламские восстания по всему миру и экономическое давление Китая.

К тому же против Соединённых Штатов станет интриговать Мексика. Мексика давно уже ждёт своего часа, чтобы поквитаться за отобранные у нее во второй половине XIX века территории, за национальное унижение.

По мере ослабления US Мексика сможет предъявить претензии на часть Калифорнии, штат Нью-Мексико, штаты Невада и Аризона, Юта, часть штата Техас. Обострится сепаратизм в отдельных штатах, подогреваемый из Мексики. Границы США ослабнут. Миллионы мексиканцев будут свободно шастать туда-сюда. (Это шастание вовсю происходит уже сейчас. Данные за период январь — август 2013 года: из Мексики в США вошли 13 миллионов человек мигрантов.)

Мексика будет избегать войны со Штатами, однако Соединённым Штатам придётся вплотную заниматься Мексикой, и только ею. Контроль над миром США потеряют. И не смогут эффективно помочь своим вечным союзникам в Европе.

Чернокожие, вопреки ожиданиям поверхностных наблюдателей, будут долго верны идее Соединённых Штатов.

Бордель начнут именно испаноязычные. На территории США образуются многие государства. Федерация Штатов распадётся.

Поскольку на планете уже все пространства, где можно жить, заселили 9 миллиардов (к тому времени) существ, а производство пищи достигнет своего пика, в острых формах встанет проблема перенаселённости планеты. Вымирание населения начнётся с Африки, когда Европа и США, ослабев, прекратят ей помогать. Едва выходящая сейчас из состояния варварства, исполинская груша Африки первой и грохнется вновь в варварство.

Ожидаемо появятся и случаи людоедства, которые вначале напугают самих африканцев до смерти, но по прошествии небольшого количества лет практики людоедства употребление людей в пищу станет привычным способом насытиться.

Из Африки эта практика, пересекая Индийский океан, проникнет в Бангладеш и Индию, а оттуда — в Южный Китай.

Европа, ослабленная войной с мигрантами, кончит тем, что превратится в ряд государств-крепостей с параноидальными правительствами. Европейцам достанутся крупные страны, мигранты захватят средние и мелкие. О великолепной прошлой культуре и науке Европа будет вспоминать со слезами на глазах.

Впрочем, появившиеся в последние десятилетия технологии Интернета и мобильной связи забывать не будут, только Сеть потеряет свой планетарный размах. Это будут локальные информационные сети.

Такое впечатление, что гражданские войны вначале вспыхнут по причине межнациональных и религиозных страстей, мигранты versus европейцы. Но очень быстро страны разделит борьба за ресурсы: пресную воду, и продовольствие, и топливо (нефть и газ, электроэнергию, энергию воды). Новые источники топлива не будут найдены скоро, и получится, что старых уже нет, а новых нет ещё. В таких условиях плюс нехватка пресной воды многие государства станут намеренно проводить политику геноцида лишних ртов. А лишними будут объявлены без жалости в первую очередь национальные, религиозные и другие меньшинства, а также психбольные и инвалиды.

Будут войны всех против всех. Приблизительно то, что сейчас творится в Ливии или Ираке, будет твориться повсюду, с той разницей, что сегодня беженцы из Ливии пускаются на утлых судёнышках к земле обетованной, к Италии, то около 2030-го в Италии не будет земли обетованной. Там будет твориться Ливия. Везде будет Ливия.

Населения сократятся, я полагаю, до 1–2 миллионов на каждый континент. Поскольку Азия крупнее всех прочих, её население будет колебаться в пределах 3–5 миллионов.

Современное оружие европейцев по большей части будет бесполезно в той тесной войне в городах, которую придётся им вести. Это в Европе.

Вам трудно себе представить, что такое вскоре случится? Но случится. И не считайте оставшиеся годы, дескать, их ещё много. Такие изменения приходят скоро, и вы к ним не подготовитесь. И страна к ним не подготовится.

В хрупкой ломкости современной цивилизации я убедился в июле 1977 года во время 36-часового black-out в Нью Йорке.

Движение остановилось, поскольку потухли светофоры, в лифтах застряли тысячи людей, за ночь были ограблены более 1200 магазинов.

Второй ночи без электричества Нью-Йорк бы не пережил. К счастью, станцию снабжения N. Y. электричеством удалось запустить перед второй надвигавшейся ночью.

Теперь представьте себе подобное исчезновение электроэнергии в современное время.

К светофорам и лифтам добавим компьютеры во всех сферах жизни, компьютеры превратятся в бесполезные куски металла и пластика.

Остановится метро, аэропорты, шоссейные дороги. Улицы не только будут без светофоров, но не будут освещены. Даже в дневное время по ним невозможно будет двигаться.

Коллапс всего шоссейного движения будет результатом.

Коллапс всей экономической деятельности не только одного города, где случился black-out, но и всей страны из-за остановки компьютерной сети — неизбежен. А black-out — это только временный сбой в поступлении электроэнергии.

Ещё недавно считавшаяся наукой, экономика стремительно превращается в подобие астрологии. Отдельные группы экономистов верят каждая в свой набор примет и предрассудков.

На самом деле мировая экономическая система сплелась в один клубок нервов и кровеносных капилляров и вен столь хаотично и случайно, что никаких достоверных законов о её деятельности не может быть установлено.

Ясно одно трагическое обстоятельство: мировая экономическая система стала так сложна и так взаимосвязана, что достаточно частной закупорки одного из её сосудов, чтобы вся система дала сбой и пришла в негодность.

Поэтому мы стремительно движемся к страшному будущему и его не избежать.

Так давно — в 1982 году! — в Париже я начал писать сразу три книги. Одна из них «316, пункт “В”» была мною очень скоро заброшена, страниц сто с лишним я привёз с собою в Москву. Году этак в 1996-м — голод не тётка, и молодая партия требовала средств — я спешно дописал эту фантасмагорическую повесть и продал её за 4 тысячи долларов тогда ещё молодому и жалкому издательству Х. Помню, что в кабинете директора издательства бар был изготовлен из аквариумов, в них плавали себе рыбы и торчали водоросли. А деньги директор достал мне из советского обшарпанного сейфа, целую стопку денег, отсчитал сорок бумажек по сто долларов и вручил. Помню спину его мятой белой рубашки. Убей бог, не помню, где это было. Где-то в Москве.