Эвермит: Остров Эльфов - Элейн Каннингем

"Изгнание". Это слово прозвучало словно из одного горла.

Кореллон смотрел в злобные малиновые глаза Арошни, удивляясь тому, что никогда прежде не видел ее по-настоящему. Она стояла напряженная и вызывающая, сжав кулаки, и вся ее стройная фигура дрожала от усилий, которые она тратила на то, чтобы не наброситься на него. Откуда она взялась - эта ярость, это ужасное стремление?

"Что ты натворила?" - мягко сказал он. "На что ты могла надеяться, совершая такие поступки? Если тебе чего-то не хватало, тебе стоило только сказать, и я бы с радостью дал тебе это".

"Вот именно", - прорычал Арошни. "Ты бы отдал. Истинная сила не дается, а захватывается! Что касается твоих "великих даров", то я держала в своих руках судьбы смертных существ, но разве моя собственная когда-либо была мне подвластна? Ты обращался со мной, как с некой заветной и бережно хранимой собственностью, но при этом стоял на пути всего, чего я желала!"

"Не так", - мягко сказал ей Кореллон. "Я никогда не проявлял к тебе такого неуважения. Я любил тебя".

"И ты не раз пожалеешь об этом", - прошипела она.

Повелитель эльфов в недоумении покачал головой и повернулся лицом к сыну. "А ты, Ваэрон, - добавил он печально, - хотя ты тоже предал, но заслужил другую судьбу. Ты молод, и ты просто следовал велению своей матери. Трагично, что этот путь привел тебя ко злу. Ты должен научиться думать и жить самостоятельно. Возможно, со временем ты сможешь искупить свою вину и вернуться в общество Арвандора. Но пока что ты должен найти место в мире смертных в одиночестве".

"Не в одиночку", - твердо сказал Ваэрон. "Эйлистри замышляла вместе с нами. Она заслуживает того, чтобы разделить мою судьбу".

"Эйлистри? Я не могу поверить, что эта девушка...", - начала Сеханин.

"Тебя здесь не было!" яростно вмешалась Аэрдри. "Я видела, как она пустила стрелу, которая сразила Кореллона! И, как отмечает ее собственная мать, девушка никогда не промахивалась!"

Кореллон покачал головой. "Я не могу поверить, что она могла совершить такое!"

"Верь!" - шипел Ваэрон, разгневанный тем, что Кореллон испытывал такие сомнения и муки при мысли о том, что его драгоценная Эйлистри могла обернуться против него. Он был готов назвать своего сына предателем! Ваэрон всегда ненавидел свою младшую, любимую сестру-близнеца. Теперь он будет мстить.

Молодой бог повернулся к матери, его глаза горели враждебностью, которая заставила даже такую, как Арошни, отступить на пятки.

"Ты обещала мне власть и честь", - сказал он голосом, предназначенным только для ушей его матери. "Но вместо этого твои амбиции стоили мне всего. Отдай мне Эйлистри, и я буду считать, что сделка этого дня заключена удачно".

Арошни смотрела в глаза Ваэрона, словно в зеркало. Через мгновение она едва заметно кивнула. "То, что он говорит, правда", - громко сказала она. "Мои дети были верны мне. Какую бы участь ты ни назначил Ваэрону, ее по праву должна разделить Эйлистри. Не она ли вернула тебе мои заколдованные ножны?"

"Где Эйлистри?" внезапно спросил Кореллон.

Аэрдри сильно покраснела, синий румянец волной смущения и стыда прокатился по высоким острым костям ее лица. "Я была уверена, что она напала на тебя, мой господин, и нанесла ответный удар. Она упала с дерева. Возможно, она еще жива, я не знаю".

"Найди ее! Вылечи ее", - настаивал Кореллон.

Он наблюдал, как несколько богов поспешили к клубку вытоптанного подлеска и поваленных сучьев. Они вытащили девочку из кучи и наложили на ее обмякшую фигуру исцеляющую магию.

Как только ее серебряные глаза открылись, они стали судорожно искать ее отца. Хоть она и была слаба, никто из богов не мог удержать ее от того, чтобы отправиться к нему.

Спотыкаясь, Эйлистри опустилась на колени рядом с отцом. Она взяла протянутую им руку обеими своими и прижала ее к своей темной, окровавленной щеке. "Моя стрела...", - задохнулась она, не в силах больше ничего сказать.

"В тебе нет вины, дитя мое, - мягко сказал бог. "Ты не знала, что было в сердце твоей матери и ее сына".

Глаза Эйлистри расширились от шока и ужаса и поднялись на мрачные лица ее семьи. У нее вырвался крик боли, когда она взглянула в их полные ненависти глаза.

"Что с ними будет?" - спросила она наконец.

"Они изгнаны, каждый в соответствии с тем местом, которое заслужил".

Темная богиня кивнула и встала. "Я пойду с моим братом".

"В этом нет необходимости", - начал Кореллон.

"Это необходимо", - настаивала Эйлистри, хотя из ее серебряных глаз лились слезы. "Я молода, и силы мои невелики, но иногда я могу видеть очертания грядущих событий. В какой-то мере я обеспечу баланс. Это все, что я вижу". Голос девушки прервался, и она бесчувственно опустилась на землю рядом с Кореллоном.

На мгновение бог погладил светлые волосы своей дочери и посмотрел на ее неподвижное лицо со смесью печали и гордости. Наконец он посмотрел на Ваэрона. "Эйлистри выбрала. Иди и возьми ее с собой. Но знай, что день, когда твоя рука поднимется против нее, будет последним в твоей жизни. В этом я клянусь всеми деревьями Арвандора".

Лицо Ваэрона исказилось от ненависти и ярости, но у него не было иного выбора, кроме как подчиниться. Кореллон стоял молча, пока молодой бог взваливал на плечи своего бессознательного близнеца и исчезал. Наконец он поднялся на ноги и встал лицом к лицу со своей павшей любовью.

"Арошни, твой приговор был произнесен Селдарином. За то, что ты сделала, за то, чем ты стала, ты объявлена танар'ри. Будь тем, кто ты есть, и иди туда, куда должна".

Перед ужасными глазами эльфийских богов Арошни начала менять форму. Ее стройное тело выросло до чудовищных размеров, а конечности удлинились, разделились и снова разделились. Арошни, коварная ткачиха и вероломная любовница, превратилась в паукообразное чудовище. Страшнее всего было ее лицо, ибо, хотя красота ее не изменилась, теперь ее облик был лишен искусности и искажен ненавистью.

С воплями, как проклятая тварь, которой она была, Арошни набросилась на свою бывшую любовь. Эльфийские боги выхватили мечи и выступили вперед, чтобы встать рядом со своим повелителем.

"Стоять!" приказал Кореллон голосом столь ужасным, что боги замерли на месте. Медленно, с сожалением он убрал проклятый гобелен в ножен, а затем достал Сахандриан. С мечом в руке он предстал перед Арошни, один.

Эльф-паук опустился в угрожающей позе и стал кружить вокруг своей жертвы. Кореллон держал меч перед собой, не желая наносить первый удар. Его бывшая супруга произнесла несколько сиплых слов, а затем плюнула; поток светящегося яда устремился к нему. Он слегка повернул меч и поймал струю плоским лезвием. Раздалось ужасное шипение и треск, когда яд встретился с магической защитой эльфийского клинка и сразился с ней. Но Сахандриан выдержал, и защитный взмах Кореллона послал брызги рассыпавшихся капель обратно на Арошни.