Брак ради мести - Яра Сен-Джон

– Приветствие.

Она улыбнулась и сделала охватывающий жест рукой:

– Что скажешь? Получилось неплохо, правда?

– Ты определенно умеешь организовывать мероприятия.

– Давай пройдемся. – Взяв Гейджа за руку, она отвела его в сторону, чтобы их никто не услышал. – Знаю, ты, наверное, думаешь, что у нас нет денег на все это, но нам было просто необходимо поддержать моральный дух сотрудников. До них доходят разные слухи. Они думают, что компания вот‑вот разорится. Я хочу, чтобы все эти люди знали, что нам небезразлично их благополучие.

– Ты, наверное, хотела сказать, что тебе небезразлично их благополучие.

– Да. Некоторые сотрудники работают на нас уже много лет и всегда были преданы компании. Я не могу допустить, чтобы они лишились источника дохода.

– Это достойно восхищения.

Фэллон фыркнула:

– Полагаю, ты думаешь, что, раз я выросла в богатой семье, мне безразличны проблемы людей с более низким социальным статусом. Они мне небезразличны, Гейдж.

Возможно, она не осознавала масштаб этих проблем, но, по крайней мере, пыталась проявить участие.

– Я это вижу.

– Эй вы, голубки, – вмешался в их разговор мужчина в футболке с логотипом компании.

– Не хотите к нам присоединиться? Мы перетягиваем канат.

– Ты хочешь в этом поучаствовать? – спросил Гейдж Фэллон.

– Да, конечно, – ответила она.

Оставшуюся часть дня они перетягивали канат, искали сокровища и кидались водяными бомбочками. Последняя из игр доставила Гейджу наибольшее удовольствие. Когда он бросил Фэллон латексный шарик с водой, она его не поймала. Шарик ударился о ее грудь и лопнул, намочив топ. Мокрая ткань облепила грудь Фэллон, и Гейдж поспешно схватил ее за руку и потащил в одну из палаток, предназначенную для маленьких детей и матерей. К счастью, она была пуста.

– Что случилось? – удивленно спросила Фэллон.

Он посмотрел на ее соски, проступившие под мокрым топом. Фэллон опустила взгляд и, поняв, в чем дело, воскликнула:

– Ой!

– Тебе есть во что переодеться? Я не выпущу тебя отсюда в таком виде!

– Почему? – спросила она, выпятив подбородок.

– Я не позволю другим мужчинам на тебя пялиться.

– Ты имеешь в виду пялиться на то, что принадлежит тебе?

Гейдж прищурился:

– Да, на то, что принадлежит мне. – Он снова посмотрел на ее грудь: – Эта красота предназначена только для моих глаз.

Ее лицо покраснело, и Гейдж понял, что попал в точку.

– Если ты пытаешься меня соблазнить, я поддамся, потому что я готов нарушить наше соглашение и овладеть тобой до свадьбы.

Она нервно прикусила губу, затем достала из кармана шорт ключи от машины и бросила ему:

– У меня в багажнике лежит сумка со сменой одежды. Ты не мог бы ее принести?

Если он не прикоснется к ней прямо сейчас или не уйдет, то взорвется от желания.

– Я скоро вернусь, – ответил он.

После его ухода Фэллон погрузилась в раздумья. Желание, которое она прочитала в глазах Гейджа, напугало ее, потому что оно было таким же сильным, как ее собственное. Им больше нельзя оставаться наедине до свадьбы. Это может быть опасно.

Время, проведенное с Гейджем, доставило ей удовольствие. Гейдж был очаровательным и дружелюбным со всеми ее сотрудниками. Несколько молодых женщин бросали на нее завистливые взгляды, и Фэллон знала почему. Гейдж был красивым и сексуальным мужчиной, и она сама часто любовалась им украдкой.

Групповые игры отвлекали ее от мыслей о Гейдже, но когда он притащил ее сюда и красноречиво посмотрел на ее грудь, ей безумно захотелось, чтобы он сорвал с нее топ и начал ласкать губами ее соски. Ее тело прекрасно помнило, что он с ним проделывал в салоне лимузина.

Черт побери, она немедленно должна взять себя в руки. Гейдж придет с минуты на минуту, и к этому моменту она должна полностью успокоиться.

Через несколько минут Гейдж вернулся и протянул ей сумку.

– Спасибо, – сказала Фэллон и, открыв сумку, нашла там топ, который взяла с собой на всякий случай. Она собралась переодеться, но Гейдж уставился на нее глазами полными желания.

– Может, отвернешься и позволишь мне переодеться?

– Я уже все видел, – улыбнулся он.

– Но на протяжении ближайших двух недель тебе придется довольствоваться воспоминаниями.

Его глаза неистово сверкнули, но он все‑таки отвернулся.

– К черту эти две недели. Если ты перестанешь валять дурака, у нас с тобой все пойдет естественным образом, и мне не придется постоянно держать под контролем свое желание.

Рука Фэллон замерла на бретельке топа. Гейдж постоянно ее желает? Для нее это стало откровением. Солгал он ей или сказал правду?

Она успела наполовину снять топ, когда Гейдж снова повернулся и встретился с ней взглядом. Очевидно, ее глаза тоже выражали неприкрытое желание, раз в следующий момент Гейдж притянул ее к себе. Затем он накрыл ее губы своими, и его ладони заскользили по ее телу. Обвив руками его шею, Фэллон страстно ответила на его поцелуй, и остальной мир перестал для них существовать.

К реальности их вернуло чье‑то громкое покашливание. Вздрогнув, Гейдж отпустил Фэллон, и она, повернувшись, увидела в дверном проеме женщину с маленьким ребенком на руках.

– Простите. Я не хотела вам помешать. Мне нужно поменять сыну подгузник.

– Да, конечно, – сказал Гейдж. – Дайте нам еще минутку.

Кивнув, женщина вышла.

– Еще немного – и у нас все случилось бы, – пробормотал Гейдж.

Фэллон опустила глаза:

– Да. Нам нужно отсюда уйти. – Она сделала шаг в сторону выхода, но Гейдж схватил ее за руку.

– Уверен, когда мы с тобой наконец сможем заняться сексом, мы оба получим невероятное удовольствие.

Этого‑то Фэллон и боялась, потому что уже начала в него влюбляться.

– Когда, наконец, ты начнешь радоваться предстоящей свадьбе? – спросила Нора Стюарт у своей дочери, когда они ехали на лимузине в салон свадебных платьев. – Ты понимаешь, что до нее осталось всего две недели? Не понимаю, почему ты затянула с покупкой платья. У тебя останется мало времени на то, чтобы подогнать его по фигуре. Слава богу, Гейдж сказал, что деньги не проблема, потому что столь быстрая подготовка к свадьбе обойдется ему в целое состояние.

– Я знаю, мама, – сказала Фэллон, стиснув зубы. Ей до смерти надоела вся эта болтовня о платьях, цветах и тортах. Все это не имеет значения, потому что она вступает в брак по договоренности. Потому что о любви речи не идет, и они с Гейджем через полгода разведутся.