Башня ярости. Книга 2. Всходы Ветра - Вера Камша

Герцогиня дала себе клятву сохранить присутствие духа, что бы ни случилось, и позволила дежурному аюданту объявить о своем приходе. Сезар был не один. Рядом с герцогом сидел стройный молодой человек, чьи длинные черные волосы были стянуты на затылке черной лентой.

– Дорогая, – Мальвани улыбнулся, – позволь представить тебе графа Артьенде, нашего друга и союзника.

– Я счастлив служить благороднейшей из женщин, – граф стремительно вскочил и грациозно поклонился, – мой сюзерен герцог Энрике шлет вам наилучшие пожелания. Мы только что сошли на берег. Я и мой отряд в полном распоряжении властителей Оргонды и Арции.

– Мирия прислала полторы тысячи всадников.

– Я всегда верила в сердце Кэрны, – пробормотала Марта, – о судьбе маркиза Гаэтано что-то известно?

– Увы, нет, – Артьенде вздохнул и сразу же с вызовом вскинул голову, – но он жив, и не верьте никому, кто скажет обратное. Рафаэля Кэрну так просто не убить, где бы он ни был, он уже сражается. Так же, как и король Александр.

– Вы полагаете, мой брат жив?

– Живы все, пока мы не закрыли им глаза, – твердо сказал мириец. – Если б Александр Тагэре погиб, это было б несправедливо и не правильно, поэтому он жив...

2895 год от В.И. 29-й день месяца Сирены. ТАЯНА. ВЫСОКИЙ ЗАМОК

Луи о чем-то оживленно разговаривал с миловидной девушкой в голубом, видимо, той самой Беатой. Тагэре видел сестер Ракаи в день приезда, но как-то не запомнил. Потом ему несколько раз попадалась младшая сестра – красивая, синеглазая брюнетка с капризным ртом. Та, с которой болтал Луи, была много приятнее. Александр не любил мешать друзьям, особенно когда они влюблялись, но на этот раз ждать не получалось.

– Луи, прости, но ты мне нужен.

– Иду, – откликнулся Трюэль, виновато улыбнувшись Беате.

Александр не стал мешать другу прощаться с белокурой даненкой. Он знал, что Луи его догонит. Так и вышло.

– Жабий хвост, что случилось?! На тебе лица нет.

– А мне казалось, я достаточно невозмутим.

– Для таянцев или мирийцев, безусловно. Если ты не станешь прыгать и кричать, они сочтут тебя совершенно спокойным, но я-то тебя давно знаю.

– Или я с ума схожу, или я увидел привидение.

– С ума ты не сходишь, – заверил друга последний потомок великого Обена, – во всяком случае, в последнее время, а вот привидения тут вполне могут водиться.

– Я серьезно.

– Ты всегда серьезно, это я всю жизнь дурака валяю. Я на ногах удержусь или лучше сначала сесть и выпить?

– Сесть и выпить, – улыбнулся Александр.

– Уже легче.

– А если бы я сказал, что садиться не надо?

– Я б за царкой побежал, так в чем дело-то?

– Помнишь, я тебе рассказывал о человеке, которого встретил перед дуэлью с Муланом?

– Конечно? Здесь он, что ли?

– В известном смысле, да.

– То есть?

– Я его нашел в портретной галерее. Это он... Его глаза, взгляд, цепь на шее. Такие же камни, как на моем мече! Камни, которые не узнают даже атэвы! Но и это не все! Получается, что со мной говорил Рене Аррой... Я же сказал тебе, что лучше сесть. Победить Мулана мне помог мой... Проклятый, я даже не знаю, какая частица его крови течет в моих жилах. Он же пропал больше шестисот лет тому назад! Получается, что он не погиб?

– Ты не ошибаешься? – Луи выглядел растерянным.

– Нет. Его ни с кем не перепутаешь. И потом имя... Он назвал себя Аларик, а на раме написано Рене-Аларик Руис рэ Аррой.

– "Счастливчик Рене"... Мы как-то забыли, что у него было несколько имен.

– Именно...

– Жабий хвост! – Трюэль сосредоточенно потер лоб. – Знаешь что, Сандер! Давай жить и ждать, что получится. Ну, встретил ты древнего императора, ну, научил он тебя, как эту «Белую погань» убить? Беды-то! Кстати, ты не пробовал «два» и «два» сложить?

– "Два" и «два»?

– Не хочешь «два» и «два» – сложи «один» и «один»... Вспомни корабль, который нас от дарнийских охотников спас, и то, что моряки вам с Сезаром про Скитальца рассказали. Вот тебе и разгадка. Скиталец и есть сгинувший император, и нечего удивляться, что он тебе помогает, а может, и не только тебе. Марту ведь кто-то седой спас. Ладно, мы, кажется, выпить решили. Здоровье Последнего из Королей.

– Луи!

– Я уже тридцать пять лет Луи, а фамилия моя – Трюэль, между прочим, и Обен был моим дедом, так что я знаю, что говорю. Хватит, Сандер, оглядываться и искать, кто за тебя твое дело сделает. Никто за тебя твой меч не поднимет. Прошлый раз ты на меня накричал, и был прав, а сейчас ты меня послушай! Забудь про Гразу! Слышишь?! Ты всегда все делал правильно и будешь делать правильно. Ты должен поверить в себя, иначе... Проклятый, иначе мы все сдохнем и Тарру угробим. Встряхнись, Сандер Тагэре! Ни Рене Аррой, ни Проклятый, ни Святой Эрасти за тебя воевать не станут, год Трех Звезд – это хвое дело.

2896 год от В.И. 3-й день месяца Агнца. ИФРАНА. АВИРА

Несовершеннолетний король Ифраны был очень воспитанным и очень серьезным и ничем не походил ни на красавца Филиппа, ни на толстенького Этьена Ларрэна. Вряд ли он умел держать в руках меч или шпагу и уж точно не читал про страдания благородного Леонарда. Худенький, тихий Жермон казался то младше, то старше своих неполных восемнадцати, а золотой петух на его груди выглядел чуть ли не издевательством. Ифранскому королю для консигны скорее подошел бы мышонок. Или крысенок, если хитростью он удался в деда и тетку, но до поры до времени это скрывает. Окажись тут Луи Трюэль, он сморозил бы что-то про ифранский птичник: коронованный селезень, золотой петух, фазанья курочка, павлиньи перья... В Арции нобили избирали себе другие знаки, хотя его собственный единорог тоже был глупостью, причем напыщенной и пошлой.

Базиль Гризье преклонил колено перед королем и регентшей. Любопытно, что будет делать Жоселин, когда Жермону исполнится двадцать пять? В Ифране наследников держали в несовершеннолетних дольше, чем в других странах, но рано или поздно Паучихе придется заняться собственным будущим. Базиль не сомневался, что короленок в глубине души ненавидит тетку, ибо не ненавидеть эту особу было невозможно.

– Мы рады вас видеть, граф, – регентша была сама любезность. Пауки всегда любезны с мухами, пока те вне предела их досягаемости.

– Я счастлив засвидетельствовать свое почтение Его Величеству и Ее Высочеству.

– Получаете ли вы письма от сестры? Как ее самочувствие?

– Она счастлива и немного испугана – испугана, безусловно, но счастье там и не ночевало...

– Наш дом искренне расположен к дому Вилльо, – подал загодя заученную реплику Жермон и протянул бледную, прохладную ручку. На сколько же он старше Филиппа? На год и девять месяцев. Нет, уже на два года, потому что Филиппу никогда не исполнится шестнадцать.