Полуночная ведьма - Марго Арнелл

– Морриган… – Клэнси отступал к стене под ее прожигающим взглядом, глаза его бегали из стороны в сторону. – Я правда ничем не могу тебе помочь.

Она подлетела к нему, схватила за шею и прижала к стене. Приблизив лицо к его лицу, прошипела:

– Полгода назад я могла сдать вас Трибуналу и потратить заработанное на новую красную помаду, но не сделала этого. Только благодаря мне вы не оказались в тюрьме, а ваша жена – на улице, с маленьким ребенком на руках. На вашем месте я не стала бы давать мне повод пожалеть о моем решении… и передумать. Я все еще охотница, а в вашем доме целая гуща тэны и безделушки, зачарованные запрещенной магией. Мне нужен человек, который проведет меня в Пропасть, и вы мне его найдете!

Ослабив хватку, Морриган отступила на шаг. Из комнаты вышла изможденная светловолосая женщина, сжимающая в руке револьвер. Страшно представить, сколько денег Келли за него отдала. Вероятно, Окраины оставались одним из самых опасных кварталов во всем Кенгьюбери, раз последние деньги Клэнси потратили на столь дорогую игрушку.

– Что происходит? – звенящим от напряжения голосом произнесла Келли.

– Просто разговор старых знакомых, – хладнокровно отозвалась Морриган.

Клэнси молчал, потирая шею со следами чужих пальцев.

– Райан, что эта девчонка хочет от тебя? – требовательно спросила Келли.

Рука ее, наведенная на незваную гостью, ни разу не дрогнула. Морриган даже на миг восхитилась силой духа этой хрупкой с виду женщины.

– Милая, это Морриган Блэр, вольная охотница. Я рассказывал те…

– Я помню.

– Она хочет, чтобы я нашел человека, который проведет ее в Пропасть.

– Долги нужно возвращать, – спокойно сказала Келли, опуская револьвер.

– Но я понятия не имею…

– Дэмьен Чейз.

С лица Клэнси сошли все краски. Он испуганно переводил взгляд с жены на охотницу и обратно.

– Милая, я едва рассчитался с ним за тот раз!

– Вы, я смотрю, многим задолжали? – хмыкнула Морриган.

Келли остановила на ней холодный взгляд.

– Можно поспорить насчет того, насколько позволительно заявляться в мой дом, пугать мою дочь и душить моего мужа…

– Я его не душила.

– …но мы действительно тебе обязаны. – Она повернулась к мужу. – С Дэмьеном мы как-нибудь разберемся. Вызови его.

– Хорошо. – Клэнси устало прикрыл глаза. – Я устрою тебе встречу с Дэмьеном – он отступник и, по слухам, живет в самой Пропасти. Но я не уверен, что он согласится отвести тебя туда.

– Это уже мои проблемы, – пожала плечами Морриган.

– Я найду его, но на это может потребоваться время, – торопливо сказал Клэнси. Добавил, заметив ее недовольство: – Клянусь, я не сбегу. Нам… нам просто некуда бежать.

Выбора у Морриган не было. Назвав адрес Клио, она сухо попрощалась с супругами. Развернулась, чтобы уйти, и едва не налетела на девочку лет шести, которая вышла из спальни. Светлые волосы, серые глаза, миловидное личико – вся в маму. В глаза бросалась ее худоба и нездоровая бледность кожи. Украдкой глянув через осколок, Морриган рассмотрела на груди Эвелин темное плетение чар. Не владеющим магией истины его ни за что не заметить.

Простая душница – легкое проклятие, вызывающее слабость и удушающий кашель. Похоже на работу кладбищенских ведьм. Наверняка проделки недоброжелателей или конкурентов Клэнси. Призвав толику рассветной силы, Морриган нарисовала в воздухе трискелион[8] – кельтский знак очищения и защиты от полуночной магии – и послала его в сторону Эвелин. Искорки осели на ее волосах. Проникнув сквозь кожу, они со временем очистят кровь и избавят малышку от проклятия.

Куда эффективнее расплести полуночные чары, и Морриган, хорошо знакомая с плетением, знала, за какую ниточку потянуть. Однако чужие нити жизни или же проклятия ускользали из ее пальцев.

Родители девочки, к которым Морриган стояла спиной, ее манипуляций не заметили.

– Эвелин, иди к себе!

Испугавшись тону матери, та скрылась за дверью.

– Дэмьен найдет тебя сам. Больше никогда сюда не приходи, – ледяным тоном сказала Келли.

Помедлив, Морриган перешагнула порог. Дверь тут же захлопнулась, замок закрыли на три оборота и, кажется, еще накинули сверху цепочку. Нелегко приходилось тем, кого не защищала магия.

К счастью, Морриган не из их числа. И слава Дану.

Сменившая обличье ворона на человеческое, Бадб снова до хрипоты убеждала дочь, что ее затея обречена на провал.

– От воздействия столь мощных чар Клио может сойти с ума!

– Она сильная, мама. А еще, позволь напомнить, она ведьма. Сила, которую ты передала Клио при рождении, ее защитит.

– Ты ее мучаешь…

– Клио мертва, – оборвала Морриган. – И если я ничего не предприму, мертвой она и останется. А ты убеждаешь меня прекратить бороться. Я никогда на это не соглашусь.

Леди Ворон сложила руки на груди и одарила дочь тяжелым взглядом.

– Но с моей смертью ты смирилась.

– С тобой все было иначе, – отрезала Морриган. – У меня не было ни твоего тела, ни души, и ты… совсем другая. Для тебя смерть – привычное явление, магия смерти – твоя родная стихия. Клио ранимая, чуткая, впечатлительная. Ты можешь представить ее бредущей среди духов по миру теней?

Морриган резко качнула головой. Нет, она этого не допустит – во всяком случае, не сейчас. Смерть всегда одерживает верх над жизнью, но так быстро Клио она не получит.

Упрямство матери злило. Бадб сама признавалась, что ей часто снятся кошмары, мучают галлюцинации. Так смерть пыталась затянуть ее в свой омут, оборвать последнюю нить, связывающую ее с миром живых. А хрупкой и нежной Клио всего шестнадцать лет…

– Морриган, ты строишь воздушные замки. Ты даже не знаешь, где искать бокора[9]!

– Узнаю. Ты переживаешь за нее или за то, что снова останешься в одиночестве? – холодно поинтересовалась Морриган.

Леди Ворон приняла оскорбленный вид.

– Клиодна – моя дочь.

– И моя сестра. Если есть хоть один шанс вернуть ее к жизни, я готова вывернуться наизнанку, нарушить все мыслимые законы, но сделать это.