Королевство гнева и тумана - Сара Маас

– Представь наш уговор в виде моста, пролегшего между нами. По краям у него – двери, оберегающие вход в разум каждого из нас. Своеобразный заслон. Однако мои врожденные способности позволяют преодолевать такие заслоны и проникать в чужой разум. Для этого и моста не надо. Исключение составляют только очень сильные личности, которые долго упражнялись, учась держать свои двери на крепком замке. В твоем прежнем, человеческом обличье дверь была распахнута, и я мог свободно приходить, когда мне вздумается. Теперь, когда мы превратили тебя в фэйку… – Он слегка пожал плечами. – Порою ты выставляешь заслон, и довольно крепкий. Так бывает, когда ты собранна и хорошо владеешь собой. Но когда тебя переполняют чувства, твой заслон исчезает. В такие мгновения ты, образно говоря, стоишь у ворот собственного разума и выкрикиваешь свои мысли, отправляя их по мосту ко мне. Иногда я их слышу, иногда нет.

Я нахмурилась, стиснув вилку с недоеденным куском дыни.

– И часто ты пасешься у меня в мозгу, пользуясь тем, что нет заслона?

С лица Ризанда исчезли все следы недавнего благодушия.

– Я это делаю, когда не могу понять, действительно ли тебе что-то угрожает, или тебя терзают кошмарные сны. Когда ты собираешься замуж, а потом взываешь неведомо к кому, чтобы тебе помогли. Я не настолько любопытен, как ты думаешь. Ты стоишь на своем краю моста и кричишь, убрав все преграды. У тебя на языке наверняка уже вертится вопрос. Я догадываюсь какой. Не трудись его задавать, я и так отвечу. Да, даже если ты выставишь все свои заслоны, я и тогда при желании смогу проникнуть в твой разум. Правда, ты можешь научиться оберегать свой разум от проникновения таких, как я. И ни мост, существующий между нами, ни мои врожденные способности не помешают тебе загородиться.

Я проигнорировала плохо завуалированное предложение Ризанда. Соглашаться на что-либо – значит признать и упрочить наш уговор, а этого мне очень не хотелось.

– Вчера ты обещал за завтраком рассказать, чего от меня хочешь. Говори, я слушаю.

Риз откинулся на спинку стула, скрестив руки. Одежда не могла скрыть их силу.

– Ты имеешь в виду эту неделю? Я хочу научить тебя читать.

Однажды, когда мы томились в Подгорье, Ризанд высмеял мое неумение читать. И даже сказал, что знает, какую пытку в случае чего применит ко мне. Насильственное обучение чтению.

– Нет, благодарю, – ответила я, едва удерживаясь от желания всадить вилку ему в голову.

– Ты собираешься стать женой верховного правителя, – невозмутимо продолжал Риз. – Тебе придется отвечать на письма и писать самой. Возможно, даже выступать с речами. И одному Котлу известно, какие еще обязанности Тамлин и Ианта придумают для тебя. Скажем, составление меню для торжественных обедов. Да, тебе ведь преподнесут неимоверное количество свадебных подарков, и ты должна будешь письменно отблагодарить всех дарителей. Возможно, Тамлину захочется, чтобы ты вышивала на подушках какие-нибудь изречения. Для этого тоже нужна грамотность. Это необходимый навык. А знаешь… почему бы нам одновременно не заняться чтением и умением ставить защиту на свой разум? Ты можешь сочетать и то и другое.

– Да, это необходимые навыки, – процедила я сквозь зубы. – Но учить меня им ты не будешь.

– Тогда чем ты намерена себя занимать? Живописью? Или все дни маяться от безделья?

– Тебе-то какое дело?

– Важное, поскольку это, естественно, служит различным моим целям.

– Ну да! Твоим целям. Каким?

– Думаю, тебе будет лучше не упрямиться, а вместе со мной узнать, что это за цели.

Что-то острое впилось мне в руку. Я не заметила, как смяла вилку, и ее зубцы вонзились в мою кожу.

– Интересно, – усмехнулся Риз, когда я бросила изуродованную вилку на стол.

– Это ты уже говорил вчера.

– А разве мне непозволительно произносить слова дважды?

– Я имела в виду совсем другое. Что – ты и сам знаешь.

Ризанд снова пронзил меня взглядом, как будто был способен заглянуть сквозь ткань одежды, сквозь кожу в мою разбитую на множество кусков душу. Затем он посмотрел на смятую вилку:

– Тебе говорили, что ты сильнее обычных фэйских женщин?

– Неужели сильнее?

– Принимаю твой вопрос в качестве отрицательного ответа. – Ризанд отправил себе в рот кусочек дыни. – А с кем-нибудь мериться силой тебе приходилось?

– Зачем мне это?

Я и так ощущала себя развалиной.

– Тебя воскресили и вернули к жизни объединенные усилия семи верховных правителей. На твоем месте я бы полюбопытствовал, не передалось ли тебе еще что-нибудь, кроме сильного тела.

У меня заледенела кровь.

– Ничего мне не передалось.

– А было бы весьма интересно, – усмехнулся он, – если бы передалось.

– Ничего интересного. И вообще, я не собираюсь учиться читать и ставить защиту. Особенно с тобой.

– Почему? Из вредности? Я думал, все это мы с тобой преодолели еще в Подгорье.

– Не вынуждай меня напоминать, что́ ты сделал со мной в Подгорье.

Риз замер.

Таким я его еще не видела. Он застыл. В его глазах мелькнуло что-то опасное, словно сама смерть глянула оттуда, поманив меня. Затем он задышал часто-часто. Мне показалось, что я уже вижу тень могучих крыльев у него за спиной.

Он открыл рот, подался вперед и вдруг замер. Крылья исчезли, прерывистое дыхание успокоилось. На губах вновь появилась ленивая улыбка.

– Сейчас к нам кое-кто присоединится. А об этом мы с тобой поговорим потом.

– Нет, не поговорим, – отрезала я.

Послышались легкие, пружинистые шаги, и вскоре я увидела ее.

Если Ризанд – самый красивый мужчина, каких я видела, она – самая красивая женщина.

Ее сверкающие золотистые волосы были заплетены в свободную косу. Одета красавица была в бирюзовый наряд того же покроя, что и у меня, и кофта обнажала полоску загорелой кожи. Казалось, женщина вся светится на утреннем солнце.

– Здравствуй, здравствуй, – прощебетала она.

Ее полные губы изогнулись в ослепительной улыбке. Сочные карие глаза остановились на мне.

– Фейра, познакомься с моей сестрой Морриганой, – тоном учтивого хозяина произнес Ризанд. – А ты, Мор, познакомься с очаровательной Фейрой, которая обо всем имеет собственное суждение.

Мне хотелось плеснуть недопитый чай ему в физиономию, но Морригана уже шла ко мне. Каждый ее шаг отличался уверенностью, грациозностью и… какой-то выверенностью. Веселое настроение не мешало ей оставаться предельно внимательной. Таким, как она, не требовалось оружие. Мне было трудно представить ее с кинжалом у пояса.

– Я столько слышала о тебе, – сказала она.