Главбух и полцарства в придачу - Дарья Донцова

По-моему, говорить подобные слова нескромно, и вообще,писатели – это Лев Толстой, Федор Достоевский, Иван Тургенев, в конце концов. Яже просто дворняжка от литературы, не слишком известный автор, пытающийсязаработать себе на кусочек хлеба с маслом и сыром. Книг моих Роза Михайловнаскорее всего не читала…

– Я частный детектив.

Роза изменилась в лице.

– Господи, на ловца и зверь бежит! Похоже, ваш бизнесне слишком удачен.

– Ну… так.

– Извините, но вы не выглядите преуспевающей.

– Мне на жизнь хватает.

– Небось маетесь в коммуналке, – предположилаРоза.

– Нет, в отдельной квартире.

– Дом новый, кирпичный? – продолжила она допрос.

Слегка удивившись столь странному любопытству, я ответила:

– Нет, блочный.

– Ясно, – мигом сделала неправильный выводхозяйка, – «хрущоба»! Потолок на голове, кухня меньше кофейной чашки, всанузле даже тараканам тесно…

– Но…

– Вот что, – не дала мне договорить Роза, –слушайте. Я имею роскошную трехкомнатную квартиру в тихом центре. Там давноникто не живет, она совершенно свободна. Продать ее не могу по личным соображениям,моральным, не юридическим. Пользоваться тоже не хочу, пустить жильцов считаюневозможным. Мебель, посуда, занавески, бытовая техника… Не дом, а полная чаша.Хотите, подарю вам квартиру?

– Мне?! За что? Вернее, с какой стати! Я совершенно ненуждаюсь в подобных «сувенирах».

– Я неправильно выразилась. Вы получите хоромы вкачестве гонорара за работу.

– Какую?

– Нанимаю вас для поисков Маши и Пети. Девочка вМоскве, вы видели ее.

Я страшно разозлилась на себя. Ну с какой стати назваласьсыщицей? Сказала бы, что работаю учительницей, и не попала бы в идиотскоеположение!

– Только не говорите, что клиенты к вам в очередьстоят, – предостерегла меня Роза, – сто против одного, что сидите безработы.

– Но с чего вы взяли, что та девочка ваша Маша?

– Мария Попова, дочь Елизаветы СеменовныМарченко? – воскликнула Роза Михайловна. – Ясное дело, это она.Ну-ка, опишите еще раз ребенка.

– Ну… темно-каштановые волосы, большие карие, почтичерные глаза, смуглая кожа… красивая девочка. Да, еще у нее родинка навнутренней стороне бедра причудливой формы. До сих пор я думала, что отметиныбывают лишь круглыми, а…

– Это она, – прервала меня Роза Михайловна, –сомнений никаких. Маша! Она в Москве! Найдите мне внучку! Единственную память оЛизочке!

Я с сомнением покосилась на хозяйку. Сдается мне, что внучкасовершенно не нужна Розе, ей хочется отыскать Машу, а через нее выйти на Петю.Госпожа Марченко горит желанием отомстить ненавистному зятю. Узнав, гдепроживает Маша, она выкрадет ее, чтобы причинить отцу боль. Мне не следуетпринимать участие в подобной забаве.

– Убитая в купе женщина скорей всего МаринаРайская, – продолжала Роза, – вот уж кого не жаль! Получила позаслугам. Из-за нее Лизочка покончила с собой. Нет, не зря говорят: «Не ройдругому яму, сам в нее попадешь!»

– Постойте, – невольно воскликнула я, – нокаким же образом на руках у Марины оказался паспорт Лизы?

– Она его украла, – пояснила Роза, – когдауводила Петра. Я вещи посмотрела и успокоилась, в документы не полезла. Да комуони нужны! Ну а потом для похорон потребовался Лизин паспорт. Я все перерыла,перетрясла и не нашла ничего: ни аттестата, ни зачетки, ни водительских прав,ни свидетельства о браке и рождении Маши. Все эти бумаги стащила мерзавкаРайская.

– Да зачем они ей!

Роза возмутилась:

– Неужто не понятно? По-моему, яснее ясного. Петр иМарина явно уехали из Москвы. Райская, наверное, везде предъявляла документыЛизочки. Кое у кого при виде неженатой пары с ребенком могли возникнутьненужные вопросы. А так все в полном порядке. Семейные люди с младенцем. Онапредусмотрительная дрянь, негодяйка, сволочь, мерзавка… Жила себе припеваючипод именем Лизочки, а моя дочь давно на том свете.

Я внимательно смотрела на разбушевавшуюся Розу Михайловну.Что-то в этой ситуации кажется мне странным, но что?

Я не успела толком понять, что же меня насторожило, какраздалась трель моего мобильного. Извинившись, я поднесла трубку к уху.

– Виола Ленинидовна? – раздалсяинтеллигентно-вежливый голос моего редактора, Олеси Константиновны.

Я тихо хихикнула:

– Здравствуйте.

– Жду вас.

– Да? Уже?

– Конечно. Срок сдачи рукописи истек еще в пятницу.

– Правда?

– Абсолютно точно, передо мной лежит план.

– Э… понимаете, я никак не могу прийти!

– Вы не дописали книгу?!

«Не дописали»! Я ее просто не написала. На столе тоскуетпара исписанных страниц. м, если честно, в моей голове вообще нет никакихмыслей о криминальном романе. Дело в том, что я не умею ничего придумывать,господь обделил меня фантазией. Если в школе, на уроке русского языкатребовалось написать сочинение на отвлеченную тему, ну что-то вроде «Какойстанет жизнь на земле в будущем», я всегда пасовала. Зато великолепно описываюпроизошедшие в действительности события. Рассказ о том, как я провела летниеили зимние каникулы, всегда получался великолепным, откуда ни возьмисьпоявлялись самые нужные слова и меткие выражения, яркие метафоры, в общем,пятерка зарабатывалась легко. То же самое происходит и с писательницейВиоловой. Несколько относительно неплохих детективов я сумела накропать лишьпотому, что лично вляпалась в приключения. Сейчас же ничего экстраординарногосо мной не произошло, и откуда взяться рукописи?

Только Олесе Константиновне правду говорить нельзя.Издательство выплатило мне аванс, денежки госпожа Тараканова все потратила,теперь, естественно, обязана представить результат своего вдохновения. И чтоприкажете делать?

Не успев толком поразмыслить над не слишком приятнойситуацией, я ляпнула:

– Не могу сейчас ничего отдать.

– Почему? – посуровела ОлесяКонстантиновна. – Смею напомнить, что под договором стоит ваша подпись.