Хеллегер - Натали Нил

молодая красивая девушка. Её глаза — как самое чистое небо. Солнце играет в её пшеничных волосах. Хеллегер нравится эта девушка. Это дочь леса. Доброе, безобидное существо. Она берёт Хеллегер за руку и ведёт на поляну. Ей очень хорошо, легко, покой и радость расцветают в душе. Они кружатся, взявшись с девушкой за руки, беззаботно смеются. И тут Хеллегер слышит вкрадчивый, завораживающий её голос: «Где ты?». Хеллегер уже хочет открыть рот, чтобы ответить, но вдруг огромный иссиня-чёрный ворон опускается на голову дочери леса и дерёт её светлый волос когтями. Девшука визжит и отпускает руки Хеллегер. А ворон вдруг бьёт её сильным клювом прямо в макушку. Девушка пытается прогнать противную злую птицу, но ворон продолжает гнать её от Хеллегер, пока та не скрывается из вида.

Ворон возвращается. Хеллегер закрывается руками, ожидая, что птица хочет и ей причинить боль. Но ворон опускается перед ней на траву, смешно наклоняет голову на бок и каркает вполне различимо:

— Не смей никому говорить, где ты! Поняла? Никому!

Хеллегер опустила руки и тут ворон больно клюнул её в большой палец ноги:

— Просыпайся!

И она открыла глаза. Она не могла понять, где она… Вокруг была темнота. Где поляна? Где сочная трава? Где противная чёрная птица? Тихо позвала своего воина. Сеок тут же вошёл, и она с облегчением выдохнула.

— Кто-то ищет меня… — Сказала, вытирая испарину со лба.

— Да, понятное дело. Руэри и ищет.

— Нет. — Хеллегер села в кровати. — Это не он. Это магия… Скорее всего, старая Вэйла взялась помогать ему…

— Вот дрянь! — Сеок чуть не сплюнул прямо на пол, но вовремя опомнился. — Надо было давно её утопить!

— Но есть у меня и защитник… — и Хеллегер рассказала Сеоку странный сон.

*****

Высоко в горах в своём деревянном доме проснулся Дугальд. Старик с красивой белой бородой, кряхтя, встал со скрипучей кровати, напился холодной воды из ковша. Тяжело ему дался перенос в сон Хеллегер. Но Боги были милостивы. Он успел. Паскудная ведьма… Ишь, чего удумала. А хороша! Хеллегер чуть не поддалась, чуть не сказала, где их искать. И ведь не вспомнила бы ничего после сна… Зараза костлявая — дочерью леса прикинулась! Дугальд вышел из избы, глянул на сверкающие вершины любимых гор и вознёс благодарственную молитву его богам.

*****

Вэйла пришла в себя с криком ужаса. На макушке выросла некрасивая болючая шишка. Чёртов ворон словно молотком по голове огрел! Она и не поняла, кто это! Но кто-то очень сильный, опасный! Тот, кому лучше не переходить дорогу! Никогда!

Вэйла опасливо покосилась на насторожившихся воинов. Ей будет легче этих дураков вокруг пальца обвести, чем устроить вражду с тем, кто так легко приходит во сны зловещей птицей смерти…

Глава 18.

Сеок быстро нашёл работу у того же купца, к которому караван с товарами приехал. Сильный суровый мужчина пришёлся невысокому толстому человечку по душе, и он нанял его в личную охрану. А так Сеок и на складе с товаром помогал, и по дому с тяжёлой работой.

Сеок купил на нелегальном невольничьем рынке девчушку лет двенадцати. Вообще-то, он хотел купить взрослую женщину. Желательно, немую. А потом увидел её… Худенькая, постоянно кашляющая, доходяга в лохмотьях не вызывала интереса у потенциальных покупателей. Воину захотелось оторвать голыми руками голову жирному мерзкому продавцу, пинавшему время от времени беззащитное тельце… Но ему нельзя… Не сейчас. Потом, как-нибудь, он его обязательно найдёт и поучит жизни. А сейчас он, скрипя зубами, бросил в холёную ладонь пару мелких монет — цену за хрупкую жизнь, и забрал девочку с собой. У той уже сил и плакать не было.

Хеллегер пришла в ужас, когда Сеок ей всё рассказал. Девчонка, как подранок, забилась в угол и каждый раз закрывала голову руками, когда кто-то из них к ней приближался. Так и спала первую ночь в том углу, свернувшись тощим клубочком. Сквозь дыры в тряпье выпирали кости рёбер.

На следующий день Сеок ушёл на работу, а Хеллегер принялась за девочку. Она смогла выманить её из угла и даже разговорить. Девочка понимала их язык, но объяснялась с трудом. Хеллегер, как могла, объяснила ей для чего её купили, и что никто не станет её обижать в этом доме. А если кто попробует вне дома, Сеок быстро с ним разберётся.

Натянув свою хламиду, Хеллегер, преодолевая отвращение, взяла девочку за грязную руку и отвела на рынок. Там и купила ей новую одежду и обувку. Затем, нагрели воды и в огромной лохани с трудом отмыли живое приобретение. Часть сбившихся в колтуны волос пришлось срезать. И вдруг под слоем грязи и засохшего дерьма оказалось очень милое существо.

Когда девочка, вымытая и одетая в обновки, разрыдавшись, кинулась целовать Хеллегер руки, та сама разрыдалась. В их клане никогда не было рабов! Никогда! Наверное, потому, что город находился от них слишком далеко… Или потому, что её отец терпеть не мог работорговцев.

Курносая конопатая рыжулька оказалась просто находкой. Она и на рынок бегала, и стиркой занималась, и готовить помогала. Хеллегер не удалось выяснить, как её зовут, и она сама дала ей имя — Эйлин (птичка).

Казалось, жизнь начала понемногу налаживаться. Но совсем скоро Сеок вернулся с работы мрачнее тучи.

Город закрыли… — Бросил зло.

— К-как это? Как можно закрыть город? Кто приказал?!

— Здесь только клан Хаттэн может хозяйничать. Мы на его земле. Значит, и до него дошли слухи о твоём побеге. Мы оказались в ловушке, немеда. Стража всех женщин, входящих или выходящих из города, осматривает. Порт наглухо закрыт. Ни одно судно не выйдет в море… пока тебя не найдут. Древняя нежить! Мы сами себя загнали в ловушку… — Тяжёлый кулак опустился на тол.

Хеллегер без сил опустилась на стул… На неё открыл охоту ещё один игрок. Гэйр Хаттэн! Будь он проклят!

— И что нам делать?

— По домам никто не пойдёт. Город — не деревня. Жителей — пруд пруди. И люди злые. Мужчины нервничают. Они недовольны тем, что их женщин досматривают. По улицам уже гул идёт. Никто не рискнёт на бунт нарваться. И это только начало. Может, и повезёт пересидеть. С этого дня пусть только Эйлин выходит из дома. А ты потерпи, немеда.

А что ей оставалось? Хеллегер ужасно скучала. От нечего делать она принялась учить служку языку — буквам, чтению и письму. Эйлин сходила на берег, набрала чистого песка и, разложив его тонким слоем на противне, училась выводить буквы.

Сеок предупредил Эйлин, чтобы та