Вандербикеры с 141‑й улицы - Карина Ян Глейзер

У Джесси душа ушла в пятки. Нет, после того, что случилось утром, она не может вернуться в пекарню. Тем более что она не передала Изе приглашение Бенни. Тем более что Иза, похоже, не отказалась бы с ним пойти. Тем более что Джесси не хотела отпускать сестру на бал.

– У меня голова болит. И надо готовиться к научной ярмарке. А ещё сделать приседания. Ну, чтобы держать себя в форме.

«Только не молчи, – мысленно приказала себе Джесси, – говори хоть что-нибудь!»

– Джесс, ты… в порядке? – растерянно спросила Иза и нахмурилась.

Джесси кивнула. Она решила, что всё-таки лучше прикусить язык.

– Мы скоро вернёмся. И тогда обсудим Байдермана, хорошо? Я возьму тебе шоколадный круассан.

Девочки пошли дальше по коридору, но Иза всё ещё с подозрением косилась на сестру. Джесси попыталась выдавить из себя улыбку, чем ещё сильнее встревожила Изу. Тогда Джесси поспешно ретировалась в комнату и закрыла дверь. Там она плюхнулась на кровать, зарылась носом в подушку и издала вымученный, печальный стон.

– Что это с ней? – спросила Аллегра, когда они с Изой вышли из дома и отправились в пекарню Кастлмана.

– Мне кажется, она не в себе из-за переезда, – ответила Иза. Джесси заметно переживала, так что надо было скорее придумать новый способ завоевать расположение Байдермана, причём быстрый и безупречный.

Аллегра пожала плечами и снова завела свою любимую пластинку про танец восьмиклассников.

– Мама сказала, что Карлсон принесёт мне браслет из цветов, так что и я должна купить ему бутоньерку. Правда улётно? Это же так красиво! Скажи, как мне лучше уложить волосы? Или оставить распущенными? Интересно, Карлсон нарядится в костюм? Было бы романтично! Я так волнуюсь! Хочешь, спрошу у Карлсона, с кем ты могла бы пойти? Ты хорошенькая, тебя точно кто-нибудь захочет пригласить. Мне бы твои большие карие глаза и длинные ресницы! О, как насчёт того мальчика, который сидит с тобой рядом в оркестре? Как его зовут? Генри? У него такие красивые рыжие волосы! А веснушки! Он очень симпатичный!

Иза кивнула, не особенно прислушиваясь к тому, что говорит подруга. Ей хотелось скорее дойти до пекарни и рассказать Бенни про переезд – вдруг он чего посоветует? С Аллегрой приятно было проводить время, но Бенни всегда внимательно слушал Изу и сразу же откладывал все дела, чтобы не отвлекаться от её рассказа.

Они завернули за угол и вышли на улицу, где стояла пекарня Кастлмана. Девочки открыли дверь и увидели, что Бенни за прилавком один.

– Привет, Бенджамин, – сказала Аллегра, и Бенни ей помахал. А потом он заметил Изу и нахмурился. Странно. Бенни всегда улыбался при встрече!

– Привет, Бенни, – поздоровалась она и улыбнулась. Нет, он точно хмурился. – Всё в порядке?

– Ага, – натянутым голосом сообщил Бенни, так что стало ясно – ни о каком «в порядке» не может быть и речи. – За чем пришли?

Иза растерялась.

– Э-э… ну… м-м… Нам два шоколадных круассана, пожалуйста, – попросила Иза, надеясь, что её голос не дрогнет. – Нет, давай три. Угощу одним Джесси.

Теперь Бенни не то что хмурился – он скалился, да ещё и сощурил глаза! Он взял чистый пакет, положил в него три круассана с витрины и сунул Изе в руки.

– Ещё что-нибудь?

Иза помотала головой и забрала пакет с таким видом, будто в нём прятались змеи. Она заплатила за выпечку и дождалась сдачи. Бенни бросил ей на ладонь несколько монеток, глядя при этом не на саму Изу, а на картину с гуляющей по лугу коровой, которая висела на стене.

– Бенни, – начала Иза, крепче сжимая пакет. – Я хотела тебе сказать…

– Иза, не переживай, ладно? – оборвал её Бенни, не сводя глаз с картины. – Это же ерунда.

– Погоди, ты уже знаешь? – удивилась Иза.

– Да, знаю. Джесси довольно ясно выразилась сегодня утром.

– Ла-адно, – протянула Иза. – И ничего не хочешь сказать?

Бенни наконец посмотрел ей в глаза:

– А что тут скажешь? Ничего страшного. Пустяк.

Иза отшатнулась. Она так сильно стиснула пакет с круассанами, что у неё побелели костяшки. Бенни плевать, что она переезжает?!

– Я думала, ты… А, не важно. – Иза нервно сглотнула. – Ну, увидимся.

Бенни пожал плечами, отвернулся и ушёл в комнатку за магазином. Иза ошарашенно посмотрела на пустое место за прилавком.

– Ничего себе, – проворчала Аллегра, которая всё это время молчала, что для неё было довольно необычно. – Что с ним такое?

Иза не нашла в себе сил ответить. Глаза у неё жгло от слёз.

* * *

Оливер с Лэйни стояли у подножия лестницы и смотрели на коробки, которые мама выставила в коридор и по которым теперь прыгал Джордж Вашингтон, радуясь новому развлечению и царапая их когтями.

Лэйни ткнула пальцем в надпись на белой коробке и вопросительно посмотрела на Оливера.

– Это на БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ, – объяснил Оливер.

Тут со второго этажа спустилась мама с большим мусорным пакетом.

– Что это, мамочка? – спросила Лэйни.

– Вещи навыброс, – ответила мама и вытерла пот со лба рукавом кофты.

– Ты что! – возмутился Оливер, показывая кончиком сабли на синюю футболку, которая выглядывала из пакета. – Это моя любимая футболка!

– Солнышко, она два года назад была твоей любимой, а сейчас так странно пахнет, что её и на благотворительность не отдашь!

Оливер отбросил саблю и вытащил футболку из пакета.

– Не надо её выбрасывать!

Лэйни тем временем залезла в белую коробку, нашла там старые легинсы в цветочек и надела их на голову, будто шляпку.

– Лэйни, предупреди, если захочешь что-нибудь оттуда взять, – попросила мама. – А то всё содержимое вернётся обратно в твою комнату, я и глазом моргнуть не успею!

– Всем привет! – сказал папа, спускаясь по лестнице с гордым видом. Он опять оделся в свой комбинезон, а в руке держал ящик с инструментами. – Угадайте, что я починил?

– Мама хочет выбросить мою синюю футболку, – пожаловался Оливер.

– Что ты, никто её не выбросит, – отмахнулся папа. – Ты же именно в этой футболке впервые попал в кольцо, а бросок, между прочим, получился отменный! В ней – дух баскетбола. Как в моём комбинезоне – дух мастера на все руки!

Папа с Оливером дали друг другу пять, Лэйни широко улыбнулась, а мама закатила глаза.

– Лучше бы и в футболке, и в комбинезоне жил дух уборки в квартире, – сказала мама. – Вещи сами себя не упакуют.

Джордж Вашингтон громко мяукнул и провёл когтями по боку одной из коробок. Мама резко развернулась и выплеснула свой гнев на кота: