Орден Харона - Жюльен Эрвьё

Элизабет. – Чем обязана столь приятному визиту? Проходите!

– Боюсь, у нас нет времени, – бесстрастно ответил он. – Вам письмо.

– Письмо? – Элизабет с минуту разглядывала руки Тёрнера, но в них ничего не было. – И где же оно?

– У Изольды. Письмо прислали из Венеции.

– Венеции? – удивилась Элизабет. – Но…

– Возьмите плащ, на улице дождь. Следуйте за мной.

Не дожидаясь, пока девушка оправится от новости, он начал спускаться по лестнице. Элизабет спешно схватила плащ, захлопнула дверь и побежала вслед за доктором. Тот ожидал ее уже у выхода. Его экипаж почти дрожал от удара крупных капель – на Лондон обрушился настоящий потоп. Тёрнер поспешил открыть дверцу Элизабет и сел на место кучера. Секунду спустя он уже держал в руках вожжи.

Изящный экипаж мчался по улицам британской столицы под проливным дождем. Элизабет рассматривала в окно укрывшихся под навесами людей – они ждали, пока ливень закончится, подняв глаза к небу. Девушка спрашивала себя: сколько раз ей доводилось прогуливаться по тротуарам, когда совсем рядом проезжала карета с Возвращенными – членами старинного секретного ордена, о существовании которого она даже не подозревала.

Наконец они подъехали к роскошной резиденции Изольды. Мокрый от дождя Тёрнер помог Элизабет выбраться из экипажа, и они вошли в здание. По дороге Элизабет услышала, как Тёрнер тихо ворчал – так тихо, что только другой Возвращенный мог его расслышать. Он выжал насквозь промокшие рукава плаща.

– Почему Изольда не отправила Хэнка? – спросила Элизабет, едва сдерживаясь, чтобы не посмеяться над Тёрнером.

– А вам бы хотелось? – сухо ответил он.

– Я спросила только потому, что Хэнк сделал мне подарок и мне кажется важным его отблагодарить.

Заинтригованный Тёрнер остановился в нескольких метрах от входа в апартаменты Изольды и усмехнулся.

– Подарок от Хэнка? – хитро спросил он. – Ну надо же!

– Он подарил мне мою старую библиотеку. Она очень важна для меня. Но парнишка просто оставил книги у двери, и я не смогла его поблагодарить. Я даже ничего не слышала!

– Он просто воспользовался своим оболом.

– Его обол – стать невидимым, но не бесшумным, не так ли? – спросила Элизабет.

– Вы еще многого не знаете! – развеселился Тёрнер. – Невидимость – это самое простое, что можно сказать о его оболе. Но на самом деле из-за своей вечной застенчивости он способен избежать любого восприятия. Он всегда где-то рядом, шумит, суетится, а вы просто ничего не замечаете. Одна мысль о том, что этот робкий мальчишка умеет манипулировать чужим разумом, как ему заблагорассудится, чтобы притвориться, будто его здесь нет… бесит меня.

– Тёрнер! – воскликнула Элизабет, возмущенная высокомерным тоном своего собеседника. – Он не выбирал свой обол и не пользуется им вам во вред, насколько я знаю! Этот юноша очень добр, и не могли бы вы тоже относиться к нему соответствующим образом?

– Добр? – повторил Тёрнер с широкой ухмылкой. – Скажите, мисс Блэк, а вы надолго оставили дверь открытой, когда переносили книги в квартиру? Откуда вы знаете, что этот хорек не проник к вам домой и не пялился на вас, пока вы ни о чем не подозревали?

– Тёрнер!

Элизабет схватила Тёрнера за рукав, но тот лишь рассмеялся, гордясь своим предположением. Он продолжал хохотать, несмотря на очевидное возмущение на лице Элизабет, пока они не вошли в апартаменты Изольды.

Но тут всем стало не до смеха: их ждало письмо из Венеции.

– Хэ-э-энк!

Крик Изольды наполовину оглушил Элизабет. Девочка сидела перед восхитительным роялем на табурете, обшитом пурпурным бархатом – он отлично подходил цвету ее кожи, покрасневшей от злости. Пока за дверью раздавались неловкие шаги Хэнка, Элизабет окинула взглядом стены. Здесь, помимо выставленных в витринах струнных инструментов, висели роскошные картины, на которых была изображена погрузка на корабли Ост-Индской компании. Элизабет не считала себя специалистом, но эти работы явно стоили очень дорого. Она обратила внимание, что из-за обострившегося зрения теперь видит каждую деталь, каждый мазок киски, словно рассматривает картину под лупой. Элизабет различала все оттенки коричневого на мачтах, неровную раскраску тюрбана и даже прилипший к маслу волосок кисти, который художник попытался спрятать, нарисовав поверх него парус, – раньше бы она этого не заметила.

– Да?

Хэнк появился в комнате. Пунцовое лицо юноши, почти полностью спрятавшееся за белокурыми волосами, обливалось по́том. И, если это было вообще возможно, он разволновался еще сильнее, заметив улыбку Элизабет. Чем больше она ему улыбалась, стараясь успокоить юношу, тем больше он напрягался.

– Хэнк! – завопила Изольда. – Принеси чаю и чего-нибудь поесть! Наши друзья не отправятся на задание на пустой желудок! Почему я должна сама об этом напоминать? Сколько веков должно пройти, прежде чем ты запомнишь, что мы не морим голодом наших гостей?

Хэнк убежал выполнять приказ, и, едва он исчез из виду, Элизабет поняла, что только что сказала Изольда. До сих пор девушка не осмеливалась задать вопрос, но события сами выстроились в логическую цепочку. Поскольку письмо пришло из Венеции, главного штаба Ордена Возвращенных, а Изольда упомянула некое «задание», речь шла о ее первом контракте. До этого момента она надеялась в глубине души, что имелось в виду что-то другое. Однако теперь вопли Изольды не оставили и тени сомнения. Элизабет покорно склонила голову.

– Итак, меня отправят на задание?

– Именно, – ответила Изольда, взяв с рояля сложенный лист бумаги. – Ворон только что принес нам контракт, дело срочное, и, мне кажется, это отличная возможность для вас показать себя в деле.

– Ворон?

Из всего, что объявила Изольда, Элизабет смутил именно ворон. Изольда показала на огромную черную птицу, сидевшую снаружи на подоконнике. Он наблюдал за суднами на Темзе, а капли дождя падали на его блестящее оперение.

– Знаете лучших посланников Смерти? – сказала Изольда. – Они переносят сообщения быстрее и надежнее, чем любая королевская почта. Но, – продолжила она, аккуратно разворачивая на рояле контракт, – у нас есть дела поважнее, мисс Блэк. Ситуация несколько щекотливая. Я хочу, чтобы сегодня вечером вы вдвоем занялись этим контрактом. И не только потому, что это первое задание мисс Блэк, но и потому, что на это дело требуется отправить двух Возвращенных.

– Намекаете, что мне нужна помощь? – проворчал Тёрнер, приподняв бровь.

– Я не намекаю. Я приказываю, Тёрнер, и я не потерплю возражений. – Изольда бросила на него гневный взгляд и продолжила: – Возвращенные Франции проинформировали нас, что потеряли след двух Обманщиков Смерти где-то на севере своей территории.

– А как это касается нас? Разве не французы должны ими заниматься?

– Именно, мисс Блэк. Но этим бездельникам не удалось помешать Беглецам подняться на борт корабля и отправиться в Англию.

– То есть мы должны сделать то, что французы прошляпили? – Тёрнер посмотрел на ворона за окном. – Спасибо, позаботились. Можно подумать, мы тут без работы сидим.

– Наша цель находится на борту «Сан-Мало», – продолжила Изольда, не обращая внимания на замечание Тёрнера. – Это торговое судно в ближайший час доберется до устья Темзы. Возможно, они уже поднимаются по реке.

Все трое посмотрели в окно: ночь, которая была чернее черного из-за туч на горизонте, уже опустилась на город. Раздался звон сигнального колокола какого-то судна, за которым последовало карканье ворона. Казалось, тот недоволен, что его оставили снаружи в непогоду.

Вдруг открылась дверь. Вошел Хэнк с подносом в руках: на нем стояли чашки с горячим чаем и лежало печенье. По комнате разнесся приятный аромат, и обстановка немного разрядилась. Хэнк поставил поднос на круглый столик и собирался уже уйти, но не удержался и посмотрел на Элизабет. Она пошевелила губами, по которым явно читалось: «Спасибо!» Хэнк исчез как обычно, по щелчку пальцев.

Изольда приоткрыла окно, чтобы дать кусочек печенья ворону. Тот громко раскаркался и принялся за угощение. Девочка понаблюдала за ним и протянула два листа бумаги Тёрнеру и Элизабет.

– Вернемся к делу. Ваша цель – Эдуард Колен и Изабель Синье. Эдуарду следовало умереть 1 февраля 1843 года от старости. Похоже, он решил добиться бессмертия и для своей пассии, которая избежала предназначенной ей 13 августа 1885 года кончины. Она