Эльфийский гамбит. Книга 1 - Наталья Белецкая

— Да! — мстительно оскалилась Халисари, — я на него воздействую! Отыграюсь за эту вольность. Конечно, тут нет специальных условий для пыток, но он мне все живо расскажет! О том, как его отец…

— Хватит! — оборвала королева, — ты уже достаточно навоздействовалась! Твой сын принес клятву слабой человечке, лишь бы не попасть к тебе в подчинение. Не надо считать меня идиоткой, сестра! Я очень хорошо понимаю, почему ты солгала про рождение сына: хотела сама взять у Флайдина клятву раньше. Хотела влиять через него на мою политику. Однако из-за твоего метода воспитания, он ненавидит тебя настолько, что первая попавшаяся человечка для него оказывается лучше, чем ты!

Халисари стояла на коленях, съежившись, ожидая, когда сестра ударит, но великая матерь медлила. Когда же, советница подняла глаза, королева сказала:

— Жаль, что ты не поняла, Хали, что боль существует для наказания и контроля, но никак не для того, чтобы срывать свое раздражение. Своим воспитанием ты добилась ненависти Флайдина. Ты считаешь, что твой сын, приведя в исполнение такой сложный план, не предполагал, что ты его будешь наказывать? Он это знал, но его ненависть оказалась сильнее боли. И вот сейчас, сестра, я приказываю тебе: никакой мести Флайдину, никаких наказаний мужей или телохранителя. Иначе мужья, устав терпеть, прирежут тебя сами. Это не такая уж большая потеря, но кроме убийства твои мужья, ослепленные местью, могут навредить мне и государству. Как ты понимаешь, если первое я могу допустить, то второе — нет. И, милая, — в голосе Шаинари появились ласковые нотки, — если ты нарушишь мой приказ, придется тебя убрать.

Королева сделала пас рукой, и Халисари пригвоздило к стене, распяв в форме морской звезды. Советница хрипло стонала от дикой боли, скрутившей каждую мышцу.

— И перед тем, как оборвать нить твоей жизни, — продолжала Великая матерь, спокойно прохаживаясь по комнате, — я буду наслаждаться твоими мучениями. Как ты понимаешь, я не могу оставить твои проделки без наказания…

— Прошу у тебя милости… — сквозь боль прошептала провинившаяся.

Шаинари взяла со стола яблоко, достала нож и подошла к советнице.

— Если ты нарушишь приказ, я буду долго издеваться над тобой. Проделаю на тебе все то, что ты делала со своими мужьями и сыном, а потом придумаю что-нибудь свое. Фантазия у меня хорошая. Ты будешь умирать долго. Я с удовольствием буду снимать с тебя твою нежную кожу…

Королева медленно и демонстративно начала чистить спелый плод, кожура падала на пол. Сладкий сок пачкал ее пальцы. Ужас проступил на лице Халисари, она затряслась и зашептала:

— Не надо, нет! Я сделаю все! Все, что ты пожелаешь!

— Очень хорошо, но наказать тебя все равно придется, — великая матерь вонзила нож в спелое яблоко, и Халисари завизжала.

Она корчилась в судорогах боли, распятая на стене, а королева наблюдала за ней с улыбкой, по кусочку поедая яблоко. Наконец, наказание закончилось. Голова Халисари безвольно свесилась набок, по подбородку бежала кровь. Великая матерь подошла к сестре и грубо подняла ее голову за волосы.

— Слушай внимательно, — Шаинари отвесила ей пощечину, тем самым приведя в чувство, — если ты не хочешь кормить цархов в бездне*, даже и не думай что-то скрывать от меня. Я знаю о твоих планах все. Понимаешь меня, все. Даже не думай, что удастся провернуть что-то незаметно для меня. Поняла?

— Да, — беззвучно, одними губами прошептала Халисари.

Еще один пас рукой, и сестра королевы безвольно упала на пол.

— Эдиина, Лишем, — позвала великая матерь. От ничем не примечательной части стены отделился мужчина. Заклинание иллюзии брызгами слетело с него, — отнесите эту… мерзость ко мне в комнату и приведите в порядок. Люди не должны знать, что у нас тут происходит. Десять минут вам на все. Этого хватит, чтобы она дошла до своих комнат. И пусть отлеживается там.

Посол и телохранитель принялись выполнять волю своей королевы. Через минуту о том, что было, напоминали только капли крови на полу. Так же незаметно, как Лишем, в покоях проявился Илдир.

— Какое прекрасно представление! — восхитился он, подойдя к жене и взяв ее за руку, — даже я немного испугался. А уж Халисари и вовсе чуть не обделалась.

— Как ты думаешь, надолго хватит ее страха?

— Может, на пару лет или на пару недель, — Илдир, глядя в глаза супруге, начал провокационно вылизывать ее пальцы. — Яблочный сок, м-м-м, так сладко…

— Прекрати, ты меня отвлекаешь! — немного раздраженно возмутилась Шаинари.

— Прошу прощения, моя госпожа, — показушно взмолился Илдир, но тон голоса был до ужаса довольным.

Тем не менее, пальцы жены он отпустил, но придвинулся поближе и, обняв ее, спросил:

— Что ты планируешь сделать с мальчишкой?

— Буду договариваться, конечно. Ты знаешь, он — молодец. Ни я, ни ты, ни его мать — никто не заподозрил Флая в сговоре с людьми. Он узнал, когда родился, да так, что Халисари ничего не поняла. Разведал про магический дар человечки, хотя даже мы случайно об этом узнали, а потом договорился с невестой, — с гордостью перечислила королева. — Я готова спорить, что человечка не знает и половины преимуществ, что дает ей клятва. Флай ей не сообщил. Сразу видно — наша кровь. Настоящий До’Уорт! Жаль, что мужчина.

— Был бы женщиной — захотел бы твой трон, — привел аргумент Илдир.

— Возможно, — слабо улыбнулась Шаинари. — Пригласи Флайдина сюда. Пришло время поговорить с ним.

* * *

Флайдин До’Уорт. Комнаты великой матери

Как только королева, госпожа посол и моя мать скрылись за дверью комнаты, я обратился к Рароку, который все это время держался на шаг позади Халисари.

— Что с Ондиилом и Тирионом?

— Живы, — хмуро бросил телохранитель. — Ты правильно сделал. Наша королева ей сейчас устроит. Не казнит, по крайней мере, сейчас, потому что у людей надо блюсти престиж. А вот потом…

— Ты с ней тоже связан на жизнь, — тихо сказал я.

— Да, убьет ее королева, умрем и мы трое, — со вздохом констатировал Рарок. — Даже, если Халисари сама будет на краю бездны, нас она от клятвы не освободит. Дал бы ты этой гадине клятву, королева оставила бы сестре жизнь. Терять тебя сейчас великой матери не выгодно. Ты здесь нужен, как наши глаза и руки. А мы… Ну, хоть ты сбежал от нее. Думаю, в качестве госпожи человечка лучше, чем твоя мать. В любом случае желаю тебе темных ночей*.

— Рарок… — горло пересохло, мне было сложно подобрать слова.

Он прекрасно понимал, что если бы я дал клятву матери, то его жизнь и жизнь моих отчимов была бы вне опасности. Но я, как он считает, поклялся Ладмиле. Рарок должен меня ненавидеть за это, но он пожелал всего хорошего.

— Сто пятьдесят лет уже Рарок, — проворчал телохранитель. — Учти, Ондиил и Тирион сейчас не в форме. Когда эта стерва выйдет от королевы, она будет очень зла. Угадай, на ком начнет отыгрываться?