Легенда Португалии - Наталия Полянская

– Во, Люськ, я же говорил, что этот португальский хмырь меня поймет!

«Хмырь» заученно улыбался.

– Не обращайте внимания, – посоветовал ему Женя, – вообще-то он не сумасшедший, просто эмоциональный.

– Мы сделаем все для вашего удобства, – заученно оттарабанил портье и проводил удалявшихся гостей отеля взглядом, в котором читалась искренняя любовь к русскому народу.

Когда ехали в лифте на свой этаж, Софи спросила:

– Что-то серьезное?

– Кондиционер испортился.

– И поэтому он, – она не назвала Васю по имени, чтобы тот не понял, что речь идет о нем, – так кричал?

– Да.

– А ты тоже так кричишь, если кондиционер ломается?

– Нет. Но могу, если происходит что-то более серьезное и нужно… эмоционально воздействовать. Иногда в России без этого никуда.

– Понятно, – сказала Софи, поцеловала Женю в щеку на прощание и задумчиво убрела в свой номер.

– Вась, чего ты сам этот кондишн не починил? – раздосадовано спросил Ильясов. – Ты же рукастый.

– Ну, во-первых, стремянка была нужна, – объяснил зять, – а во-вторых, что я им, нанялся тут все чинить? Это их обязанности, пусть и выполняют.

Проще говоря, Васеньке захотелось поорать, популяризируя русский матерный за границей, а Софи теперь думает, будто все русские – чокнутые, и если что, начинают брызгать слюной и качать права. Превосходно.

А португалец молодец, не растерялся, подумал Женька. Конечно, с туризмом у них тут похуже, чем в Испании, где обслуживающий персонал уже ко всему привычный, тем более к русским закидонам; но можно ведь и струхнуть, когда на тебя орет такой медведь. Хорошая страна Португалия. Эмоционально устойчивая.

Ильясов уже собирался раздеться и отправиться в душ, когда в дверь постучали. Это оказалась Софи, и озабоченное выражение на ее лице внезапно сильно Женьку встревожило. Обычно девушка демонстрировала только положительные эмоции, в соответствии с профессиональным статусом, теориями транссерфинга реальности и прочими просветленными штучками.

– Эжен, – произнесла она неуверенно, – мне кажется, в моем номере кто-то побывал, пока мы ужинали.

– Пойдем посмотрим. – Он не стал говорить, что все это глупости, запер свою дверь и прошел за Софи к соседней. На первый взгляд в номере все было в порядке: никаких разбросанных бумаг, перерытых вещей и вздыбленного матраса, – короче, ничего из арсенала крутых боевиков, когда к герою вваливаются и буквально переворачивают его жизнь вверх дном.

– Когда я уходила, все было хорошо, – объяснила Софи, – а когда вернулась, книги лежали не так, и чемодан стоял по-другому, и вещи в нем… мне кажется, их перебирали.

– Что-нибудь пропало?

– Нет. И деньги на месте, и золотые украшения, и паспорт. Сейф не трогали. И дверь не взломана.

– Португалия – спокойная страна, да еще отель солидный, – успокаивающим тоном сказал Женька. – Может, горничная заходила?

– Я позвонила на ресепшн и узнала. Нет, не заходила.

Хладнокровная девочка.

– Софи, ты уверена, что твои вещи трогали? Ты быстро собиралась…

– Не уверена, – признала она, – но мне так кажется. А когда мне так кажется, обычно я оказываюсь права.

Женя подошел к ней, обнял и прижал к себе, и она не отстранилась, наоборот – обняла в ответ, а потом откинула голову и чуть улыбнулась, и тут уж он не выдержал.

Поцелуй длился долго и сладко, как воскресный сон; наконец Софи, задыхаясь, подалась назад.

– Ты должен сейчас уйти. Ладно?

– Хорошо, – согласился он хриплым голосом. – Только однажды ты меня не выставишь, это я тебе точно обещаю.

Она загадочно улыбнулась и провела пальцами по губам, словно стирая его поцелуй, а затем, «поймав» его в кулак, прижала к сердцу – абсолютно непривычный, чуждый и безумно притягательный жест, которого Ильясов никогда и ни у кого не видел.

– Не сегодня, – произнесла Софи, – сегодня ты должен уйти. Спасибо, Эжен. Я больше не боюсь.

Она должна бояться? Ах да. Кто-то приходил в номер и рылся в вещах. Возможно, и не приходил никто, просто Софи Ламарре требовалась загадка – предлог, чтобы поцеловаться вот так – истово и безумно.

– Ладно, – сказал Женька, – я за стенкой. Если что, громко кричи и выстукивай SOS азбукой Морзе.

Женя как-то неправильно произнес «Морзе», но Софи поняла и рассмеялась.

Вернувшись к себе, Женя выкинул всю эту шпионскую чушь из головы. Кому нужно обыскивать номер путешествующей учительницы? И недоброжелателей в округе не наблюдается. Единственный неприятный человек, которого Женя мог бы заподозрить в чем-то нехорошем, – это Анатоль, однако у него, к сожалению, стопроцентное алиби.

Следующий день выдался пасмурным и прохладным – каприз переменчивой атлантической погоды. Для пляжников кошмар, а для путешественников – в самый раз.

– Сейчас мы едем в Обидуш. – Софи окончательно освоилась с ролью гида и теперь вещала как по писаному, а Женя, смирившийся с участью синхронного переводчика, соответственно, переводил. – Этот город – свадебный подарок короля Диниша своей супруге Изабелле Арагонской.

– Ничего себе подарочек! – присвистнул Вася.

– Это сейчас как у нас квартиры молодоженам дарят, – сказала более практичная Люся. – А тогда города дарили. Если имелась возможность.

– В тринадцатом веке Обидуш был портом, но с тех пор море отступило от города, и в семнадцатом веке стратегическое значение он утратил. Там сохранился замок, старинные церкви и дома. Вы сами увидите… Эжен, хочешь, я сменю тебя за рулем?

– Да тут ехать все время по А8. Мы с Котиком прекрасно справляемся, – уверил ее Ильясов.

Котиком еще вчера окрестили разговорчивый навигатор.

От Эшторила до Обидуша добрались за час. Парковка была забита туристическими автобусами, и Женя с трудом втиснул «Ниссан» под боком одного из них. Обидуш с его бело-желтыми домиками, мощными крепостными стенами, булыжными мостовыми и кукольными кафе напоминал сказочный городок в табакерке. Укрывшийся в кольце крепостных стен, он казался настолько уютным и защищенным, что не усматривалось ничего удивительного в желании португальских королей проводить тут медовый месяц. По узким улицам бродили туристы и кошки, на подоконниках стояли горшки с яркими цветами, у церкви Санта-Мария снимали рекламу – судя по всему, молодежной одежды. Женька посмотрел на коллег с фотоаппаратами, отражателями и вспышками, усмехнулся и прошел мимо.