Двое - Алайна Салах

Моё тело вспыхивает, когда Булат мне отвечает. Его ладонь вновь окольцовывает мое горло, заставляя рот распахнуться, язык проталкивается мне в рот. Живот резко скручивает, между ног становится влажно и горячо, с губ слетает непроизвольный всхлип. Этот поцелуй полностью на его условиях: он заставляет отступать, задыхаться и подчиняться, и вопреки грубости, приводит меня в состояние возбужденной эйфории. Я забываю обо всем: о том, что наш секс входит в условия договора и что мне нужно вести себя осторожнее. С глухим стоном ерзаю на его члене, распаляя себя сильнее, царапаю мышцы сквозь рубашку.

Булат отпускает мою шею, дергает халат на груди, распахивая. Его ладонь обхватывает мою грудь над пижамной майкой, сжимает так сильно, что глазам становится влажно. Я не знаю, почему мое тело отзывается на такую грубость: вместо того, чтобы воспротивиться ей, ярче зажигается. 

Я нащупываю ремень на его брюках, за секунды расстегиваю. Еще никогда я не ощущала такого нетерпения: промедление кажется неправильным и раздражающим. 

— Презервативы возьми, — отрывисто произносит Булат, оттягивая назад мой затылок. — Журнальный стол, вторая полка.

Протест разочарования сдержать невозможно. Я не хочу прерывать то, что происходит, даже на миг.

— Мы можем без… у меня скоро…

— Никогда не спи с мужчинами без защиты. Умей о себе заботится. 

Отрезвленная таким замечанием, я нехотя поднимаюсь с его колен и, высвободившись из пут халата, подхожу к журнальному столику. Я знаю, где лежат презервативы — видела их, когда протирала пыль.

— Брюки с меня сними, — хрипло распоряжается Булат, когда подхожу к нему с упаковкой в руке. 

Пламя внизу живота взмывает к груди: идея с раздеванием кажется мне привлекательной. Под его взглядом я стягиваю с себя майку, делаю короткую паузу, и то же самое проделываю с трусиками. Взгляд Булата спускается к моему лобку, и я мысленно улыбаюсь: полчаса мучений и прикушенная губа того стоили.

Я специально наклоняюсь к нему ближе, чтобы стащить брюки. Наш поцелуй и желание заняться сексом навеяли дух авантюры. Я знаю, что у меня красивая грудь, и что ему нравится мое тело. Сейчас мне хочется использовать его как оружие.

Его член в приглушенном свете ночника кажется по-настоящему огромным. С трудом оторвав от него взгляд, я достаю презерватив из пачки и грациозно опускаюсь к Булату на колени. Низ живота простреливают тысячи горячих копьев, когда клитор сливается с жаром его кожи. Я сглатываю, быстро облизываю губы. Хочу быстрее.

— Сама. — Булат указывает глазами на квадратик фольги в моей руке.

Дав себе секунду, чтобы проиграть необходимое действие в голове, я надрываю упаковку и извлекаю оттуда телесного цвета кружок. Скользкий. Вопросительно смотрю на Булата и под его молчаливым одобрением прижимаю латекс к головке члена. Приходится зафиксировать его рукой, чтобы свободно раскатать. Пальцы покалывает от волнения и возбуждения: он набухший и твердый.

Как только я заканчиваю, ладони Булата поднимают мои бедра так, что эрекция упирается мне во влагалище. Толкают, заставляя тишину квартиры взорваться моим вскриком. Снова это двоякое ощущение: болезненно и необъяснимо хорошо. 

Булат не останавливается: подбрасывает меня и вновь опускает. Воздух со свистом покидает мой рот, перед глазами расцветают искры: он словно пробуривает меня насквозь, выбивая из тела максимум ощущений, балансирующих на пике остроты. Предельно тесно, предельно глубоко, предельно сильно. Внизу живота печет, грудь тяжело подпрыгивает с каждым толчком, воздуха становится мало, несмотря на то, что я втягиваю его и носом и ртом.

Я снова тянусь к нему: закрыв глаза, наощупь нахожу губы. Выдуваю в них задушенный стон, сосу и несильно кусаю, прося мне открыться. Булат мне не отвечает: обхватывает затылок и толкает на диван. Обшивка жалит спину прохладой, его тело нависает надо мной, возобновляя движение. Все также туго и мощно, заставляя меня поджимать пальцы на ногах и всхлипывать. С каждой искрой боли следует искра наслаждения. Я уже угадываю те самые ощущения внизу живота — предвестники запоминающегося взрыва. Я становлюсь зависимой. Хочется еще и еще. 

Булат выпрямляется — прижимает мои колени к бедрам, увеличивает темп, не давая мне шанса на передышку. Ноги начинают дрожать, я непроизвольно выгибаю поясницу.

— Еще… еще… пожалуйста, — помимо воли вылетает из самой груди.

Булат отрывает взгляд от моего лица, спускается ниже, минует живот. Наклоняет голову, щедро выпускает изо рта слюну. Я дергаюсь, когда она попадает мне на лобок и стекает к клитору. Он прижимает к нему большой палец, делает круговой движение. Пружина, натянутая у меня в животе, выстреливает так резко и сильно, что я совершенно не успеваю к этому подготовиться. Меня подбрасывает вверх дугой, за мгновение отключая от реальности. В голове становится пусто, исчезает комната, мир и даже Булат. Мой второй оргазм оказывается в разы сильнее первого.

Я просыпаюсь от позыва в туалет. Несколько секунд смотрю в потолок, под разгоняющиеся удары сердца воспроизводя события прошедшей ночи, и осторожно поворачиваю голову. Невольно улыбаюсь. Булат спит. Темные волосы растрепаны и падают ему на лоб, губы слегка приоткрыты. 

Решив немного повременить с походом в уборную, я придвигаюсь к нему ближе и осторожно кладу руку на грудь. Ведь ничего страшного в этом нет? Мы спим в одной кровати и занимаемся сексом. Немного человечности в отношениях не помешает. 

Его кожа словно нагретая солнцем — горячая и гладкая, мерные удары сердца отдаются в пальцы. Тук. Тук. Тук. Осмелев, я прижимаюсь головой к его плечу и закрываю глаза. От его тела веет мужской силой и уверенностью, и мне вдруг становится уютно и невероятно хорошо. Могла бы я просыпаться так каждый день? Думаю, да. Конечно, это не означает, что именно этого я хочу. Я прекрасно помню о словах, сказанных им ночью: не влюбляться и не фантазировать. У меня все под контролем.

От нового прилива расслабления меня начинает клонить в сон, даже несмотря на давление в мочевом пузыре. Но поспать не получается. Над ухом раздается глубокий вздох, и через мгновение рука падает с груди Булата на нагретую простыню. Он садится. 

— Доброе утро. — Разрушать утреннюю идиллию не хочется, поэтому я произношу эти слова шепотом и попутно разглядываю его спину. Она сплошь покрыта мышцами, под шеей вытатуирована надпись на латинском, которую я, как не пытаюсь, не могу расшифровать. Если можно было бы незаметно сфотографировать — я бы это сделала, а потом поискала перевод в интернете.

— Доброе, — хрипло произносит Булат. Не оборачиваясь, встает и идет к двери ванной. Он абсолютно голый, и я не могу перестать его разглядывать. Оксана говорила, что всегда смотрит парням на пятую точку. От задницы Булата она бы с ума сошла. 

— Ты в душ? Сделать тебе кофе?

— Да, сделай, — летит в закрывающуюся дверь.

Сейчас его необщительность и отстраненность меня совсем не обижают. Мне кажется, этой ночью между нами что-то изменилось. Я не могу дать этому названия, но так я чувствую. Булат словно подпустил меня ближе. И пусть мне не с чем сравнить, я уверена, что этой ночью у нас с ним был потрясающий секс. Не только для меня, но и для него.